Звезда бессмертия - Цокота Виктор Федорович (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Он минуту помолчал.
— Пойдем кильватерным строем за одним из катеров охраны. Замыкающим — новый буксир. Скорость предельно возможная для катеров.
Через четыре минуты они уже мчались вперед, оставляя за собой широкий пенный след. Не вызвав никаких подозрений, разминулись с многочисленной флотилией катеров и взятых на буксир лодок, спешащих встретить “летающий” тримаран. Вслед за катером Гарькавого без всяких помех вошли в ожидающий их открытый шлюз, а еще через двадцать минут, уже в нижнем бьефе, двинулись дальше, строго соблюдая принятый раньше четкий кильватерный порядок.
И только далеко за Кременчугом, в пятнадцати километрах от устья Ворсклы, выбрав глубоко ушедший в берег полноводный и пустынный залив, увел Олег туда весь отряд и объявил восьмичасовый привал.
— Здесь будет наш отдых. С ухой, шашлыками, кинофильмом и соревнованиями по волейболу, — сойдя на берег, сказал он во всеуслышание Гарькавому и добавил, стараясь быть как можно более серьезным: — Свободные от наряда по кухне и не имеющие намерений вступить в олимпийскую сборную по волейболу могут сразу же уйти в тень и приступить к сдаче экзамена на пожарника…
Шутку приняли дружным смехом, но уходить в тень деревьев никто не захотел. Два катера остались дежурить у входа в залив. Для всех других участников этой своеобразной экспедиции нашлось дело на берегу. Одни собирали валежник, другие разводили костер, третьи натягивали между деревьев волейбольную сетку. Нашлись и охотники порыбачить. Благо крючки любители всегда имели при себе. А у кое-кого был и спиннинг. Только бы рыба хорошо ловилась.
Место было раздольное, красивое. Широкая луговина занимала все подходы к заливу, а метрах в полтораста от берега начинался чудесный смешанный лес — молодые ели, березы, дубы, клены, ольха, ясень. Лес был негустой, с зелеными полянками, ягодниками, орешником. Кругом весело щебетали птицы. Справа по заливу луговина уступала место камышовым зарослям, откуда то и дело взлетали дикие утки. Камыш вплотную подступал к лесу, сливаясь с ним в единый зеленый массив.
Всю прелесть этого первозданного уголка уже успел оценить прапорщик Юрий Макашев, пока одевал свой белоснежный поварской халат и отлично накрахмаленный высокий колпак. Несколько полноватый для своих тридцати лет, он не без труда вытащил из кладовки в катере-камбузе медный котел и теперь подвешивал его на железной треноге над костром. Холеные длинные усы его сердито топорщились. Трехведерный котел был довольно тяжеловат даже для его мощных бицепсов, довольно заметных под легкой курткой, которую он не хотел испачкать преждевременно.
Привычным жестом пригладив усы, Юрий подозвал к себе на помощь двух ребят.
— Куртку жалко, — пояснил им. — Дорога-то длинная, а постирать и покрахмалить практически негде. Вы уж подвесьте его, окаянного, а я пойду взгляну, как там рыбка наклевывается.
Он отошел на несколько шагов, но, встретив ребят с валежником, нахмурил брови и повысил голос:
— Что это вы за сырость несете? Не могли найти ничего другого? Посуше, посуше давайте, чтобы огонька было побольше, а копоти и дыма — поменьше! А этот сырой хлам выбросьте! Сучья сухие на деревьях обламывайте. Вон их сколько! И для костра хорошо, и для леса польза. А от этого гнилья только дым коромыслом. Нам он сейчас ни к чему. Комаров теперь нет.
Команда “Юлии” быстро собрала тримаран в единое целое. Олег занялся опробованием отдельных узлов корабля. Аксенов с помощью специального шланга-насоса заполнял опустевшие резервуары днепровской водой, предварительно пропуская ее через портативную установку, служащую одновременно и фильтром, и хлоратором.
— Нельзя ли чистенькой водички для ухи набрать? — спросил Юрий у стоящего на палубе со шлангом в руках тренера.
— Можно даже готовый кипяток, — весело ответила за Андрея Ивановича Таня, выглянув из открытого иллюминатора. — Сейчас спущу вам трап.
Макашев подошел поближе к носу судна, готовясь принять обычные катерные сходни, и вдруг с удивлением увидел, как из боковой части палубы, почти посередине левого борта, поползла широкая серая лента, превращаясь у него на глазах в высокие ступени, похожие на эскалатор метро.
“Одна… Две-Три… Семь… Десять…” — механически считал он.
С обеих сторон ив центре под лестницей, — это хорошо видел Юрий, — через пазы в угловых роликах проходили три тонких троса, которые, видимо, и преобразовывали ленту в лестницу, фиксируя ее сегменты в нужном положении.
Вот уже первый из них, стоящий не под прямым, как все остальные, а под острым к поверхности углом и напоминающий большой гребень, легко вошел своими острыми зубьями в береговой грунт, а следующая за ним горизонтальная площадка ступеньки плотно легла на берег. Движение ленты прекратилось.
— Прошу, — довольная замешательством прапорщика, улыбалась Таня. — Вот вам и кипяток, — поставила она на верхнюю ступеньку белое эмалированное ведро, над которым клубился густой пар. -Может быть, еще надо?
Макашев поднялся на самый верх, взялся за ручку ведра.
— Если вас не затруднит. У нас трехведерный котел.
— Приходите прямо в кубрик. Это как раз напротив внутреннего трапа.
Юрий пришел сразу же. Таня успела достать из центрального холодильника, расположенного над блоками “памяти” ЭВМ между двумя боковыми проходами, объемистый бидон из пищевого пластика, где в уксусе, приправленная специями, второй день лежала баранина, порезанная на куски.
— Это на шашлыки, — сказала Таня. — Бидон увесистый, думаю, хватит на всех.
Макашев только улыбнулся, чуть дотронувшись до усов кончиками пальцев.
— Вот только шампуров у меня всего двенадцать, вздохнув, пожаловалась девушка. — Никак не предполагали, что нас столько окажется.
— Эка беда, право, — весело откликнулся Юрий. — Нет шампуров — будут шомпола. У меня их для чистки оружия добрых два десятка припасено. В самый раз подойдут. А для солдата это даже романтично. Ведь раньше, говорят, для такого дела ими и пользовались в походах.
Пока наполнялось кипятком ведро, обрадованная Таня вынимала из холодильника и шкафчиков над кухонным столом свежие ярко-красные помидоры, зелень, консервированные фрукты, лук, зеленые, в мелких росинках, будто только что с грядки, нежинские огурчики, различные соусы и горчицу в тюбиках с пестрыми этикетками.
— Шашлыки обжарим в электрошкафу. Это очень быстро. А вкусные и сочные будут — не хуже, чем на кавказском мангале, — оживленно говорила Таня, выкладывая продукты на стол. — Только помогите мне нанизать их на шампуры. Да и ваши шомпола принесите. Их, наверняка, еще почистить надо, прокипятить. А я вам рыбу потом помогу разделывать. У меня это очень быстро получается. Много уже ребята наловили?
— Пока только два окунька и одну красноперку… Да вы не волнуйтесь! — поймал Макашев разочарованный взгляд Тани. — До вечера еще далеко, наловят.
В крайнем случае консервы откроем. Есть у меня в запасе “Уха рыбацкая”. Добавим к свежей рыбке, никто и не догадается, что ушица из баночек.
— Ну уж нет! — решительно выпрямилась Таня. — Есть на Днепре консервированную уху? Да нас просто все засмеют!
Она достала из холодильника две плоские коробки с кубиками концентрата куриного бульона, открыла и высыпала их содержимое в наполненное кипятком ведро. Потом нагнулась, вынула из столика какой-то темно-серый пластиковый предмет. Удлиненным конусом он напоминал микрофон, каким раньше часто пользовались артисты эстрады. Сходство это еще больше усиливал темный шнур, выходящий из более тонкой части конуса. На свободном конце его была укреплена небольшая плоская коробочка с двумя десятками маленьких кнопок, похожая на миниатюрный пульт дистанционного управления приемником или телевизором.
В шкафчике над застланной постелью, закрытой занавесью, Таня взяла аккуратный метровый рулон чего-то тонко сплетенного, напоминающего волейбольную сетку. Как оказалось, это был бредень.
— Пошли, — наконец сказала она Макашеву. — Гарантирую настоящую “архиерейскую” уху. Из свежей рыбы. Берите пару ведер и несколько помощников.
