Вавилонская башня (сборник) - Сурдыковский Ежи (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗

— Прочь с глаз моих! — крикнул Гарри.

— Ужжже иддду, хооозяин, — затянул Катодий, — но моя исправность…

— Прочь!

Гарри опять погрузился в состояние апатии. Теперь он проклинал ту минуту, когда отказался продать робота. Да, Кройс-антикатализатор действовал безотказно, а он, как когда-то в школе, первую хорошую мысль испоганил рассуждениями и, как и раньше, страдал за это. Теперь, приняв таблетки, он ясно увидел совершенную ошибку. И хуже всего то, что Кройс об этом знал — его ехидная ухмылка, его «ну как хочешь, дорогой, как хочешь…» Теперь даже разобрать Катодия нельзя, потому что Чуткое Ухо узнает и будет торжествовать.

Гарри поплелся холодильнику и вынул бутылку минеральной воды. Потягивая газированную жидкость, которая показалась ему чрезвычайно вкусной, он опять мысленно вернулся к последним минутам, проведенным в институте. Тогда, по пути к стоянке геликоптеров, он миновал группу ассистентов, окруживших робота-няньку. Светловолосая девушка как раз в этот момент вручала автомату термос с бульоном и калорийные булочки. Не без удовольствия Гарри подумал, что робот был довольно сильный, а Чуткое Ухо с детства не терпит булочек.

СТЕФАН ВАЙНФЕЛЬД

ЛОЖКА

— Что это? — спросили они.

Воспитательница с любопытством посмотрела на небольшой параболоид, оканчивающийся короткой, узкой, слегка выгнутой пластинкой. Металл, из которого был изготовлен этот несложный предмет, покрывала толстая пленка окисла.

— Ложка, — ответила она. — Где вы ее нашли?

— Среди камней. А что значит «ложка»?

— Приспособление, которым люди пользовались во время еды. С помощью ложки они брали различные вещества, так называемую «пищу», и вводили в ротовое отверстие.

Малыши столпились вокруг, с интересом слушая объяснения воспитательницы, которая рылась в памяти, старательно перебирая всю имевшуюся у нее на этот счет информацию.

— Невероятно сложный организм человека перерабатывал пищу, превращая ее в энергию, чтобы синтезировать израсходованные в процессе жизнедеятельности элементы. Это был весьма совершенный автоматический процесс. Ну, а теперь пора…

— Сколько лет может быть этой ложке?

— Надо бы сделать анализы. А так, на глаз, лет, вероятно, двести-двести пятьдесят… Не меньше двухсот. Ну, нам пора…

— Почему именно двести?

— Примерно в это время последние люди покинули нашу планету, и мы остались одни. Для нас это был тяжелый период, хотя тогда мы еще не могли этого осознать. Нам грозила гибель, но мы перенесли все тяготы и начали совершенствоваться.

— А почему люди нас бросили?

— Здесь условия для них были слишком тяжелые, иные, чем на их родной планете. Они ни на минуту не могли снять специальных защитных скафандров, иначе бы их тела немедленно затвердели, а жидкость, циркулирующая в их жилах, тотчас бы застыла. Они были так слабы, что не могли передвигаться самостоятельно, без специальных аппаратов, приспособленных к тяготению нашей планеты.

На этом она хотела кончить, но они не отставали, засыпали ее вопросами:

— Зачем люди сюда прибыли?

— А что они здесь делали?

— Сколько времени тут были?

— Никто толком не знает, зачем они прибыли сюда, — ответила она, — видно, такая у них программа: постоянно летать на незнакомые планеты. Уже высадившись, они обнаружили в коре нашей планеты нужные им вещества. Люди стали добывать их и отсылать на Землю, несмотря на огромное расстояние. Переключитесь-ка на резерв.

Малыши переключились, а воспитательница, успокоенная тем, что у нее осталось еще немного времени, продолжала:

— Сами они не могли ничего делать и пользовались машинами. Вначале привезли несколько штук с Земли. Это были очень неуклюжие и малопригодные в наших условиях модели, с их помощью люди уже на месте изготовили прототипы более совершенных приспособлений, которые могли реализовать нужные программы без надзора со стороны людей и создавать из местных материалов автоматы.

— «Прадеды», — догадались они.

— Нет еще. Эпоха прадедов началась позже, когда люди решили усовершенствовать механизмы, чтобы те могли самостоятельно вырабатывать программу действий и выполнять ее без чьей-либо помощи. Общие распоряжения должны были передаваться с Земли по радио. Вскоре ученым Земли удалось синтезировать на своей планете вещества, которые раньше они добывали здесь. Тогда они отказались от своего проекта и бросили нас на произвол судьбы.

— Ну, а дальше?

— Сами знаете: мы не погибли, а начали размножаться, приспособились к новым условиям. Мы совершенствуемся и изменяемся. Это дает массу преимуществ. Например, раньше у нас не было никаких запасов, и мы были вынуждены очень точно выдерживать сроки зарядки. Ну, нам пора.

Подмигивая сигнальными огоньками и скрипя металлическими гусеницами, детишки двинулись к базе, чтобы пополнить израсходованные запасы радиоактивного лития. Среди камней осталась только забытая ложка — немой свидетель тех времен, когда на далеком от Земли Юпитере люди положили начало расе Автоматических Существ.

ЯНУШ А. ЗАЙДЕЛЬ

МЕТОД ДОКТОРА КВИНА

Мотор понемногу сбавлял обороты, и водолет тяжело опустился на поверхность океана. В наступившей тишине стал слышен приглушенный стенками каюты плеск волн, бьющих о борт. Сато принялся маневрировать, стараясь поставить лодку носом к берегу. Буркнул моторчик, приводящий в движение подводный винт. Нос водолета медленно пополз по мелководью к песчаному пляжу, ритмично поднимаясь под ударами коротких волн.

— Хватит, Сато! — сказал я, когда плоское дно водолета зашуршало о песок.

Я снял ботинки и, подвернув штанины, вышел из каюты. Быстро пересек залитую солнцем раскаленную палубу. Вода показалась холодной, хотя в действительности здесь, на мелководье, она была не холоднее немного остывшего бульона.

Я оглянулся. Сато махнул рукой и запустил мотор, Водолет вперед кормой сполз с отмели, потом медленно развернулся носом в сторону моря. Взвыл основной двигатель, лопасти дрогнули и слились в серебристое кольцо. Лодка резко рванулась вперед и, молниеносно набирая скорость, помчалась, почти пе касаясь воды.

Я вышел на берег и уселся, чтобы надеть ботинки. Прежде чем я успел это сделать, шум двигателя слился с шумом ветра и моря, а водолет исчез за белыми гребнями волн. Было уже довольно поздно, но жара стояла страшная…Лишь резкие порывы ветра со стороны океана немного смягчали ее.

Я почувствовал себя одиноким… вот сейчас, здесь, на этом изолированном островке в южной части Тихого океана! Но ведь он не был необитаемым! После многих лет плавания в пустоте ощущение одиночества казалось по меньшей мере странным… Там, на «Тритоне», нас было восемнадцать… вначале… а потом одиннадцать, но наше одиночество — одиночество в космическом корабле — было не таким, как это. Там, в пустоте, мы были затерявшимися атомами материн, изолированными единицами, нас было слишком мало, каждый что-то значил, у каждого было свое место… А здесь, окруженные множеством людей, мы сразу стали какими-то безликими, неуклюжими… За несколько десятков лет, пока длился полет, мы просто отстали в развитии. Первые дни мы в какой-то мере были сенсацией-еще одна из старых межзвездных экспедиций, вернувшаяся на Землю, Не первая и не последняя, одна из многих.

Я встал, стряхнул с костюма белые зернышки песка. В нескольких метрах от берега начинались заросли. Двигаясь вдоль опушки, я обнаружил заросшую травой тропинку и пошел по ней, отстраняя бьющие по лицу ветки.

«Это должно быть недалеко», — подумал я.

Заросли неожиданно поредели, перейдя в довольно запущенный сад. В глубине, освещенная косыми лучами солнца, белела стена дома. Дом был двухэтажный, построенный в каком-то странном архаичном стиле. Он напоминал миниатюрный дворец конца второго тысячелетия. В центре фронтальной стены виднелся удивительный портал с большими двустворчатыми дверями. Такие строения сейчас уже почти нигде не встречаются. Однако это, как мне показалось, было построено недавно…