Загадка Роберта Престона - Якименко Константин Николаевич (книга жизни .txt) 📗
6
– Макс!..
Все вокруг черно-серо-коричневое. Открыть глаза, или закрыть – разницы никакой. Но лучше все-таки открыть.
Все та же пещера, и все те же камни…
Выходит, монстр не проглотил меня? Его желудок отверг чужеродное тело и исторгнул обратно?
Выходит, так…
– Макс, ты жив? Как ты?..
Теперь перевожу взгляд ниже. Вот она – гора глыб, на которые рассыпалась стена – сейчас в нее упираются мои ноги. Значит, все обошлось? Значит, ничего страшного не случилось?
Тогда пора вставать.
Привычным движением вытягиваю вперед руки, затем – рывок…
О господи!
Электрический разряд пробивает меня с головы до пят. А-а-а!!! Как это можно терпеть?.. Никаких сил, тело не слушается – оно безвольно опускается на землю, где только что лежало…
Вот тебе и ответ на вопрос!
У всякой машины есть предельная нагрузка, которую она может выдержать. Мой предел раза в два или три выше, чем у обычного человека – но я ухитрился превысить и его.
Монстр не проглотил меня, но успел как следует пережевать…
– Макс, отзовись!
– Я слышу, Хуанита.
– Ты в порядке?
– Кажется, нет…
Попробуем иначе. Отвожу руки назад и потихоньку переношу тяжесть на них. Так… медленно и осторожно. Приподымаюсь… теперь выпрямить правую руку. Укол в груди – ничего страшного, терпимо. Левую… еще чуть-чуть… Все, я сижу. Можно обернуться и посмотреть.
Хуанита лежит в метре от моей нынешней позиции – голова опирается о камень, так что она видит меня. К тому же, ее фонарь снова горит… странно, но не важно. Ее взгляд – взгляд смертельно уставшей от жизни женщины… но я смотрю на другое. На левой ноге костюм отстегнут и снят, и я вижу темное пятно чуть выше колена. А еще большее пятно – снизу, на земле…
"Подвернула ногу…" Как же!..
Потом мы смотрим друг на друга, и слова уже не нужны.
– Макс, мы умрем? – наконец нарушает молчание Хуанита.
Ты знаешь ответ, Макс! Со сломанной ногой она никуда больше не пойдет, а у тебя не хватит сил ее тащить. Да ты и сам в один момент превратился в развалину! Сколько еще протянешь? Максимум – несколько дней, и то – если не будешь перегружать себя. А иначе и того меньше…
Мы умрем?
Всего лишь вопрос времени…
– Нам надо отдохнуть, – говорю наконец я, как будто не слышал вопроса. Но знаю: мои глаза и так ответили за меня.
В такой ситуации человек не способен что-то скрыть. Да и незачем.
– Что у тебя с ногой?
– Не важно… Макс, зачем ты… это сделал?
– Что сделал?
– Зачем ты держал стену?
И вправду – зачем? Ведь в конечном итоге я ничего не добился! Вместо мгновенной смерти она теперь получит мучительную… ну и я – за компанию. Почему же я просто не отпрыгнул?
Только вопрос совсем не о том… Зачем я спасал девушку, которую, по собственному признанию, ненавижу всеми фибрами души? Которая только и мечтала, как бы сжить меня с этого света, особенно после гибели… нет – после убийства Конрада? Почему же сейчас ее жизнь оказалась для меня дороже собственной? Или ты сам себе боишься в этом признаться? А, Макс?
Что еще за глупости! Если любовь может принимать такие формы, то уже не только я, а весь мир сошел с ума.
И вообще, какая теперь разница?
– Не знаю, Хуанита… Просто сделал.
– Конрад ответил бы иначе, – задумчиво говорит она. – Он бы сказал… что без меня его жизнь не имеет смысла… и все такое…
– Я – не Конрад… кошечка.
– Не называй меня кошечкой. Меня это уже достало.
– Ладно.
– Просто сделал… – говорит она чуть позже. – Это хорошо… Хорошо, что есть люди, которые могут… просто…
Я молчу. Мне не хочется отвечать.
"Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь!"
Потом я пробую встать. Осторожно, четко просчитывая каждое движение – как повернуться, куда поставить ногу, как двинуть рукой. Кажется, я перестраховываюсь. Или нет? Во всяком случае, когда я уже оказываюсь на ногах, ничего такого ужасного со мной не происходит. Может, я преувеличиваю, и мое состояние вовсе не настолько уж плохое?
– Мы уйдем, Хуанита, – говорю я, воодушевленный. – Я тебя вытащу.
Новый разряд в груди, когда неосторожно пытаюсь сделать шаг – и ноги перестают держать… Только не грохнуться, держи равновесие, черт возьми! А-а-а!.. Так, получилось. Я все еще стою. Стою… а толку-то?
Нет, Макс. Твой двигатель свое отработал. Прими это как факт.
Как факт. Просто факт…
– Молчи, Макс… Хорошо, если ты вытащишь хотя бы самого себя.
Она права, черт возьми… Ладно, не пытайся геройствовать, у тебя все равно плохо получается.
– Нога сильно болит?
– Если не шевелиться, то ничего.
– Тогда лежи и не шевелись.
– А что мне остается?.. – попытка улыбнуться. – Макс, знаешь, что?
– Что, Хуанита?
– Извини, что я так себя вела… Ну, ты понимаешь.
– Да ничего…
– Нет, правда, извини. Я ведь не со зла.
– Понимаю. Я тоже не со зла. И ты извини.
– Вот мы и в расчете! – она снова улыбается, только уж очень вымученной выглядит ее улыбка. Потом говорит: – Макс, может, это нескромный вопрос… Со мной-то все понятно, но ты ведь нормальный человек?.. Даже хороший иногда… как оказалось. Кто же тебя так довел?
Если она так ставит вопрос… А почему бы и не рассказать?
– Ну… в детстве я упал с балкона.
– Это твой черный юмор?
– Нет. Это правда.
– А… извини.
– Да не за что. С восемнадцатого этажа. Мне тогда было двенадцать лет… это двадцать лет назад. Знаешь, как обычно бывает… Дети ведь глупый народ. Кто-нибудь скажет: "вот, я умею то-то, а вам слабо?" – и все тут же кинутся доказывать, что ничуть даже не слабо. Ну и я кинулся… и доказал. Один раз и на всю жизнь.
– Понятно, – говорит Хуанита, просто чтобы показать, что слушает меня. Впрочем, если бы даже и не слушала…
– Я разбился буквально в лепешку – живого места не было. Говорят, умер почти сразу. Десять часов так и лежал трупом под окнами – на улице дождь, никто не ходил, а мои дружки, видимо, здорово напугались и делали вид, что они тут не причем. Да я на них зла не держу, сам виноват… Потом увезли на машине, бились еще десять часов, пока мое тело начало подавать какие-то признаки жизни. Вообще говоря, никто не верил, что такое возможно. Они заменили мне почти все, разве что мозг… да и тут нет полной уверенности. Не знаю, можно ли меня вообще называть человеком.
