Хорек в мышеловке - Мзареулов Константин (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
А тем временем Странник повторил сверхзадачу местной резидентуры Галбеза: укрепить влияние землян на руководство ведущих государств Саракша, ненавязчиво передать аборигенам некоторые полезные технологии, прекратить большие войны, ликвидировав основные наступательные комплексы сверхдержав. Кое-что из этих планов удалось реализовать. Скоро начнется снижение радиоактивного фона, потом Северный континент приступит к строительству постиндустриальной цивилизации. Полученные от землян технологии позволят саракшианцам дезактивировать пораженные пространства, восстановить экологию, подлечить большую часть населения…
– Издержки на этом пути неизбежны, – сказал Павел Григорьевич, – но с нашей помощью Саракш уже начал двигаться в нужном направлении. В одном ты, конечно, прав: мы начали помогать отнюдь не идеальному государству. Только идеальных государств тут не видно. Приходится иметь дело с тем, что есть.
И он процитировал позднего Верблибена: «Все знают, на каком дерьме растут цветы…»
11. Земля. 8 декабря 83 года.
После лунной встречи навалилось несчетное множество неаппетитных забот. По приказу Вышестоящей Организации, все управления занимались рутинной проверкой кадров по методу «ты – меня, я – тебя»: КОМКОН-2 изучал темное прошлое сотрудников Тахорга, а ИТПСП копался в биографиях людей из ведомства Этернала.
Сегодня инспекторы отдела ЧП сдали рапорта о своих достижениях, и Максим пришел в легкое замешательство, узнав, что старший научный сотрудник Тотем писал дипломную работу под руководством доктора Бромберга, у замзавотделением Табу была любовная связь с видным функционером центрального аппарата Комиссии по Контактам, а научные сотрудники Терция и Тролль неоднократно допускали высказывания, которые можно интерпретировать в духе симпатии к Странникам и даже как готовность к сотрудничеству (пусть даже с оговорками типа «если это принесет пользу человечеству») с агентурой Внешней Угрозы.
В конце концов, принимать решения – не моя задача, – подумал начальник отдела чрезвычайных происшествий. Закодировав результаты дознания личным паролем, он отослал по информационной сети три экземпляра сводного рапорта – Этерналу, Тахоргу и Терминатору. Пусть разбираются. В такие минуты Мак был даже благодарен учинителям Погрома. Конечно, по их милости Тайная Коллегия получила основательную затрещину, а сам М.Каммерер вылетел из центрального аппарата КОМКОНа-2 и несколько лет работал на Периферии, но зато был теперь избавлен от тягостной обузы в виде руководящего кресла.
Еще он подумал, что завтра-послезавтра из Института теорпроблем должны поступить материалы на сотрудников его отдела. И тогда вдруг выяснится, что родители Андрея Кикина в раннем младенчестве жили по соседству с потенциальным агентом ИВУ. Или, что темпераментный Сандро пару лет назад встречался с девицей из Корпуса Следопытов, которая за год до их знакомства таинственно исчезла в катакомбах города Странников на планете Хренпоколено, однако затем не менее загадочным образом объявилась на базе Хренподеревне с несомненной целью завербовать бывшего инспектора КОМКОНа-2, обиженного на весь свет за увольнение из Конторы…
Максим обнаружил, что ухмыляется в полную челюсть, и мысленно порадовался: хоть настроение чуток улучшилось, чего не случалось с самого… Он даже не сумел вспомнить, когда в последний раз был удовлетворен условиями своего существования. Тут видеофон призывно замурлыкал «Нiчь яка мiсячна». Подобный выбор сигнальной мелодии означал, что начальника отдела ЧП сектора «Урал-Север» вызывает на связь некто, не включенный в перечень постоянных абонентов.
Над краем стола появились небогатырские плечи и голова разъяренного старца с пятнистой лысиной и потным морщинистым лицом. «Надо же, кто нас удостоил», – успел подумать Максим, и в тот же миг Айзек Бромберг разразился страстным монологом. Обличал он очень складно, блистая ораторским мастерством, однако Максим так и не понял, в чем именно провинился перед мировой наукой. На третьей минуте, не выдержав этой пытки, галбезовец осмелился прервать собеседника.
– Помилосердствуйте, уважаемый, – взмолился он. – Честное скаутсткое, пионерское и комконовское, я искренне пытаюсь вас понять, но ничего не выходит. Попытайтесь вразумительно изложить квинтэссенцию своих претензий. Желательно, по пунктам и без эмоций.
Бромберг свирепо поглядел на него, набычился, перевел дыхание и грозно процедил:
– Вы – Максим Каммерер, президент КОМКОНа-второго?
– Насчет имени угадали, насчет должности – нет.
Старик, опешив, похлопал веками. Жалобно промямлил:
– Но ведь Руди Сикорски совершенно определенно говорил, что именно вы займете его место…
Разводя руками, Максим поведал печальную историю Погрома, когда Мировой Совет, подстрекаемый главарями «первой комиссии», но бишь КОМКОНа-1, разогнал руководство служб, пришедших на смену Комитету Галбезопасности. Большинство работников, завязанных на операции против Странников, а также на дело «подкидышей», были отправлены на пенсию и в отставку, так что руководящие посты заняли функционеры третьего эшелона. Выслушав его, Бромберг почесал подбородок и мрачно заявил:
– Теперь я понимаю, что обратился не по адресу. За беспокойство извиняться не собираюсь.
Желчный старик протянул руку, намереваясь выключить видеофон, однако Максим, повинуясь неосознанному порыву, воскликнул:
– Не спешите, доктор. Ваша речь была короткой и сумбурной, но я все-таки понял, что какие-то силы возводят препятствия каким-то важным исследованиям. Не могли бы вы уточнить, о чем именно шла речь?
Привычка сетовать на козни секретных служб оказалась неодолимой, и Бромберг бегло перечислил некоторые занятные обстоятельства. Хотя все это выглядело не слишком правдоподобно и смахивало на анекдот, Максим знал, что именно такие сигналы неквалифицированной публики неоднократно выводили Галбез на очень серьезные дела.
– Знаете что, Айзек, – задумчиво сказал Максим, учуявший далекий шелест плаща и звон кинжала. – Давайте, обсудим ситуацию спокойно. Где вы? Я сейчас приеду.
Набрав индекс 02-991-47-45, он вышел из кабинки в вестибюле, принадлежавшем, как выяснилось, библиотеке, расположенной в центре Иерусалима. Одним боком обнесенное бронзовой решеткой здание смотрело на площадь какого-то Алленби, а другим – на улицу какого-то Я.Арафата. Спустившись немного по улице, Максим оказался у памятного въезда на Тахану мерказит (именно здесь разворачивались некоторые эпизоды знаменитого сериала 50-х годов «Секрет бедуинки») и довольно быстро отыскал жилой массив, где обитал неформальный идеолог научного андерграунда.
– Я думал, вы прихватите десяток громил со скорчерами, – проворчал Бромберг, встречая гостя у порога.
– Надеюсь, вы будете бить меня не слишком больно, – сказал Максим, оглядывая берлогу матерого фигуранта по многим десяткам оперативных дел. – Впечатляющая картина.
Это был огромный кабинет, плотно заставленный регистраторами, информаторами, киберблоками, голографами, видеофонами, стеллажами для бумаг и кристаллов. На стенах висели рукописные плакаты с убийственными цитатами:
Каждый человек имеет некоторый определенный горизонт. Когда горизонт сужается и становится бесконечно малым, он превращается в точку. Тогда человек говорит: «Это моя точка зрения».
Д.Гилберт
Никогда не следует повторять эксперимент, результаты которого случайно совпали с теоретическими предсказаниями.
Л.Фетт
Истина бывает так ужасна, потому что представляет собой малую часть конструкции Мироздания, доступную пониманию исследователя.
Пак Хин
Версии первопроходцев оказываются ложными, как минимум, на 100%.
С.Лем
Парацельс и Гельмонт обнаружили самопроизвольное рождение мышей из пшеничных зерен, помещенных в кувшин с грязным бельем. Это доказывает лишь то, что ставить эксперименты легко, но трудно ставить их безупречно.
Л.Пастер
Трудно создать хорошую теорию, опираясь исключительно на факты. Теория должна быть разумной, а факты не всегда таковы.
