Срубить крест - Фирсов Владимир Николаевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
Поздно ночью громкий стук поднял нас всех на ноги. Дверь распахнулась, и в комнату ворвались вооруженные люди. Последним вошел птицеголовый судья, самодовольно поводя выпученными глазами. На скуле у него красовался огромный, тщательно запудренный синяк.
— Что это значит? — спросил я хмуро. — Как ты смеешь тревожить сон кавалера?
Судья рассыпался в извинениях, а на его губах так и змеилась противная улыбка.
— Я никогда бы не осмелился… Но у меня строжайший приказ разыскать и схватить опасного преступника, покушавшегося на жизнь кавалера.
— Где ты видишь здесь преступника? — Я взглянул в мерзкую рожу судьи, и у того сразу сползла улыбка с лица. — Кто он? Говори!
— Вот… — судья ткнул рукой, показывая на Петровича. — Твой слуга напал на кавалера, изувечил его, и тот выбыл из числа Соискателей, поскольку не мог продолжать схватки. Вот ордер на его арест!
Мне все стало ясно. Я кавалер, гость принцессы, и поэтому неприкосновенен. Но если я окажу сопротивление властям, это будет прекрасный предлог, чтобы обвинить меня в чем угодно и не допустить до боя. Такого удовольствия я Рюделю не доставлю.
Я вырвал из рук судьи ордер, внимательно прочитал и передал Фею. Документ был составлен по всей форме — Фей огорченно вздохнул и развел руками.
— Хорошо, я позволю тебе выполнить свой долг, — сказал я судье. — Что будет с арестованным?
— Это решит суд, — важно заявил птицеголовый, опять приобретая уверенность. — Наши законы справедливы.
— Я приду на суд, — сказал я. — И берегись, если хоть волос упадет с головы моего слуги до суда! Петрович, следуй за ними.
— Руки… — проверещал судья, тыча пальцем в Петровича. — Руки ему свяжите!
— Что? — я шагнул вперед.
Побледневший судья юркнул за спины охраны, схватившейся за оружие. Я представил, что сейчас произойдет, и остановился.
— Я обещаю тебе, судья, что мой слуга будет идти с вами туда, куда ему прикажут, не пытаясь бежать.
— Связать! Связать! — снова завопил птицеголовый. Тут я вдруг успокоился. Я вспомнил, кто такой Петрович.
— Пускай они тебя свяжут, — сказал я Петровичу и добавил на русском, которого здесь никто не знал: — Информируй меня обо всем.
Стража накинулась на робота, скручивая его заранее припасенными веревками. Судья снова рассыпался в ехидных извинениях и удалился впереди своего войска, конвоировавшего невозмутимого Петровича.
Некоторое время все молчали. Потом раздались возмущенные возгласы.
— Успокойтесь, друзья! — сказал я. — От нас только и ждут, чтобы мы нарушили какой-нибудь закон. Прошу вас, никакого негодования! Меня больше беспокоит другое. Никто, кроме Ганелоны, не знал, где я буду, и тем не менее Рюдель нас нашел.
Зазуммерил мой браслет. Я торопливо включил связь и услышал голос Петровича.
— Мне связывают ноги, — докладывал он невозмутимо, как всегда.
— Они что, собираются тебя нести? — удивился я.
— Не думаю. По-моему, меня хотят утопить. Мы находимся на самом берегу реки. Да, ко мне привязывают камень.
Разговор шел по внутреннему устройству робота, не имеющему акустического канала, и не был слышен для окружавших Петровича людей.
— Меня сталкивают в воду, — докладывал Петрович. — Вот столкнули. Иду ко дну. Глубина метра три
— Ты сможешь выбраться? — спросил я обеспокоено.
— Конечно. Руки я уже освободил.
— Подожди минут пять, пока они уйдут, и возвращайся ко мне, — распорядился я — Ты мне будешь нужен.
Вскоре Петрович уже входил в комнату. Вода так и текла с него, но он казался очень довольным.
— Судья задумал что-то еще, — сообщил он. — Я немного проследил за ним. Он ожидает, когда вы уснете.
Я вспомнил про взрыв в конюшне, и мне стало тревожно.
— Всем надо немедленно уходить!
Петрович сходил в конюшню за Закатом, и мы ушли подальше в лес. Я завернулся в одеяло и лег под кустом. Петрович стоял рядом и сторожил. Ему было все равно — сидеть, стоять или лежать. Небо уже начинало светлеть, одна за другой гасли звезды. Вскоре я уснул. Больше меня никто не тревожил.
Глава 17. Человек против автомата
Зеленое солнце Изумрудной уже поднялось над вершинами деревьев, когда я открыл глаза. Капельки росы на траве перед моим лицом зажглись зелеными огоньками. Десятиногая букашка неторопливо карабкалась вверх по травинке, покачивая длинными спиральными усиками. Невдалеке слышалось фырканье коня. В шаге от меня стоял Петрович — смотрел на утро всеми четырьмя глазами, впитывал информацию и стерег мой сон.
Пробуждение было быстрым и ясным. Прыжком поднимаясь на ноги, я уже чувствовал, как во всем теле играет нерастраченная сила. Впереди меня ждали бой, успех, слава, любовь и бесконечно долгая удивительная жизнь. От всего этого меня отделяло только копье Рюделя. Но если бы все копья Вселенной преграждали сегодня мой путь, утро не показалось бы мне менее прекрасным.
— Здравствуй, Петрович! — закричал я от избытка чувств. — Ну как — свалим мы сегодня Рюделя?
Петрович был машина точная. Он ответил мне, что вдвоем мы Рюделя, безусловно, свалим, но по правилам я должен сделать это один. Еще он сказал, что недавно в той стороне, где оставался покинутый нами дом, поднялось большое зарево, как от пожара, что со спутника мне пожелали успеха, но будить не велели и что сигналов, которые он постоянно засекал в эфире, сегодня совсем нет.
— А вчера вечером впервые прошло пять сигналов подряд, — добавил он для полноты сообщений.
Но меня не интересовали сигналы из радиохрама. Бой, бой, бой — вот чем были полны мои мысли.
На Ристалище мы прибыли задолго до начала схваток, чтобы я смог без помех размяться. Фей и его товарищи ожидали меня.
— Ты был прав, — тихо сказал мне Фей. — По дороге сюда я прошел мимо нашего дома. Его уже нет — он сгорел Дотла.
— Мы и это припомним судье, — пообещал я. Я был сыт по горло взрывами, поджогами и отравления-ми, поэтому решил не приближаться к отведенным мне помещениям, где меня мог ожидать очередной рюделевский сюрприз. Я распорядился сложить все свои доспехи не в раздевалке, а прямо на краю поля, на виду у всех. После этого я с Петровичем направился к трибунам, на которых уже начали собираться наиболее нетерпеливые зрители.
Под трибунами было сыро и сумрачно. Сверху раздавались шаги, через щели сыпался мусор. Я встал возле входа в судейскую ложу и вдруг заметил бравого ресторатора, который спешил куда-то с озабоченным видом. Увидев меня, дядюшка Теодор смутился, глаза его забегали, и он постарался прошмыгнуть мимо. Но я ухватил его за плащ и остановил.
— Ты пришел посмотреть, как я выполню свое обещание? — спросил я ласково, продолжая держать его за полу плаща. — Теперь уже недолго ждать. Да, кстати, я все хочу тебя спросить: где ты раздобыл такого великолепного коня?
Дядюшка Теодор, красный как рак, молча тянул плащ.
— Почему ты молчишь? Ведь я могу подумать, что он добыт нечестным путем.
Побагровевший ресторатор все дергал свое одеяние, губы его шевелились, но издаваемые им звуки были абсолютно бессвязными.
— Ба, что я вижу! Да у тебя под плащом целый арсенал! А мне казалось, что сюда могут приходить с оружием только кавалеры. Как я ошибался! Надо будет рассказать стражникам о своем заблуждении. Что? Ты не хочешь?
Тут дядюшка Теодор так рванул плащ, что тот затрещал. Тогда я разжал кулак.
— Я пошутил. Иди занимай хорошее место. Только послушайся моего совета: забудь про свои игрушки. — Я кивком показал, что имею в виду.
— Можно, я тоже скажу несколько слов? — прорезался наконец голос у ресторатора. — Будь на месте благородного кавалера кто-то другой, мы бы прирезали его так, что он и пикнуть не успел. Так что пусть кавалер идет своей дорогой.
— А могу я узнать, почему для меня делается такое исключение?
— Кавалер должен сперва свалить кавалера Рюделя… Теодор поплотнее запахнул плащ и исчез, оставив меня раздумывать над его многообещающим “сперва”…
