На днях землетрясение в Лигоне - Булычев Кир (читать книги онлайн бесплатно полностью без txt) 📗

У скал трава лишь кое-где проглядывала сквозь каменные осыпи. К счастью, я вышел на узкую тропинку, протоптанную охотниками или животными, и пошел по ней вдоль скалистого обрыва.

Я шел медленно, чтобы убить время, меня интриговали пещеры, и хотелось увидеть хоть одну из них. Я не боялся диких зверей или разбойников – был день, и местность была открытой. Поэтому, когда я услышал впереди голоса, то не испугался, хотя отступил за обломок скалы. Что мною руководило? Простая осторожность. Я был чужим в этих краях. Я полагал, что увижу охотника или крестьянина, возвращающегося с горного поля.

Но человек, показавшийся из-за камня, рассеял мое мирное настроение. Я сразу узнал его, хотя он сбрил усы, и это повергло меня в страх. Да, я не боюсь этого слова – при виде Па Пуо, бандита, который грозил нам смертью, я испугался. Я поборол внезапно возникшее паническое желание позвать солдат, которые казались мне лучшими, надежными друзьями, но я понимал, что никакие солдаты не помогут, если Па Пуо меня увидит.

И сразу стекла калейдоскопа моих подозрений встали на свои места. Вот кто он, наш тайный недоброжелатель, вот кто проколол шины у «джипа».

Па Пуо обернулся к тем, кто шли сзади, и прошипел по-лигонски:

– Тише, здесь полно солдат.

КАПИТАН ВАСУНЧОК

– Ну, что будем теперь делать? – спросил майор Тильви, присаживаясь у моей кровати. Рука его беспокоила. Он непроизвольно поглаживал ее здоровой рукой. Он рассказал мне о новой беде.

Я посоветовал ему отпустить Матура – ничего его задержание не даст. Он к портфелю не прикасался.

– Я его отпустил, – сказал Тильви.

– Что обещают русские? – спросил я.

– Профессор сказал, что его помощник помнит основные цифры.

– Когда они дадут ответ?

– До обеда.

– Но теперь они могут ошибиться.

– На озере остался советник из посольства. Он прочтет записи, которые приборы сделали за сегодняшнее утро, и через час передаст их сюда.

Мы помолчали. Тильви уже несколько раз связывался с Лигоном, но бригадир Шосве вылетел на юг, где еще держались сторонники Джа Ролака, а его молодые помощники были настолько заняты политикой, что землетрясение в далеком горном районе казалось им не стоящим внимания, которое уделял ему бригадир. Чиновники постарше, оставшиеся от старого режима, тем более не были склонны к решениям. Им нужен был точный срок. Но все-таки колеса уже начали поворачиваться.

– Полчаса назад приземлился транспортный самолет с двумя саперными взводами из первой гвардейской дивизии, – сказал майор. Это солдаты получше, чем гарнизон Боро. Я служил в этой дивизии, я знаю.

Я решился. Мне ведь нужен всего один день...

– Значит, у тебя есть люди... Ты не дашь мне на день десять человек?

– Откуда у меня... – И тут же он рассмеялся: – А зачем?

– Ты знаешь, с севера через округ Танги идет опиум. Контрабандисты имеют сильных покровителей, и мы не можем обратиться к людям в горах с просьбой о помощи: некоторые из них сами вовлечены в эту торговлю, большинство боятся рот раскрыть – здесь такой клубок денег, политики и опасных интриг...

– Я понимаю, – сказал Тильви. – И знаю, почему ты, дядя, оказался в госпитале.

– Так вот, – сказал я. – У меня есть сведения, что известный тебе Па Пуо жив, что он служит князю Урао и груз, спрятанный у озера Линили, был причиной гибели твоего самолета...

КНЯЗЬ УРАО КАО

Что же, в ответ на мои вылазки враг предпринял меры. Я сидел в библиотеке и держал в руке донесение Боро.

Слуга сказал, что меня хочет видеть отец Фредерик.

Отец Фредерик мог входить ко мне без предупреждения, но не пользовался этим правом, и каждый раз мы разыгрывали небольшую светскую комедию.

– Что привело вас ко мне, мой наставник? – спросил я.

– Вряд ли я имею право считаться твоим наставником, – ответил старый миссионер. – Наставник тот, кто может похвалиться плодами своего труда, – я же не имел возможности уделять внимание твоему образованию, Као. И не таким я хотел тебя видеть.

– Лучше?

– Это субъективный вопрос. Для кого лучше? Наверное, если бы я мог, то создал бы из тебя человека, не годного к реальной роли, которую ты играешь в горах.

– Поясните, отец.

– Понятия добра и зла невероятно разнятся. Ты – смешение двух культур. Твой отец – буддист, он не знал греха и не знал бога, его жизнью руководила карма, накапливавшая сумму деяний для последующего рождения. Твоя мать – христианка, вечно одержимая страхом перед богом, для которой грех очевиден и наказание за него конкретно. Твои подданные буддисты...

– Среди них немало анимистов, – перебил я Фредерика.

– Что бы дало тебе мое воспитание? Груз христианского страха перед богом? Вернее всего – лицемерие.

– Но почему так пессимистично? Я знаю немало случаев...

– Ты забыл о власти и богатстве. Я верю, что ты мог стать неплохим правителем для своего народа, не вторгнись западный мир в твои горы. Но ты не сможешь быть им, потому что ты забыл о буддийском равнодушии к деньгам и власти...

– Много вы знаете буддистов, которые отвечают идеалу?

– Я говорю о психологии вообще. А знаешь ли ты собственный народ? Эти люди для тебя – лишь средство к достижению земных целей. И нет у тебя бога, страх перед которым удерживал бы тебя.

Я видел, что старик взволнован. Его серые щеки порозовели, мешки под глазами, темные от лихорадки, набухли, и я подумал, как близок он к концу своего существования. Старик пытался совратить наш народ в чужую для него веру, и хотя успехи его были невелики, даже то, что удалось, обернулось в конце концов против него самого. Я в более выгодном положении. Я знаю и понимаю белых людей, я умею повелевать моими соотечественниками. Мне удалось потерять на этом пути иллюзии, которые старик называет моральными достоинствами.

– Я хотел сказать о твоей контрабанде наркотиками.

– Что?

– Если бы это была контрабанда, скажем, золотыми часами, я не стал бы вмешиваться – не потому, что я аморален. Я знаю, насколько трудно изменить обычаи гор. Границы здесь условны, и многие племена поделены между соседними странами. Контрабанда извечна. Но контрабанда наркотиками особое дело.

– Почему?

– Потому что этим ты несешь смерть тысячам молодых людей в других странах, ты отравляешь их, бросаешь на дно человеческой жизни ради денег, которых у тебя и без того довольно.