Параграф 78 - Лазарчук Андрей Геннадьевич (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Он отодвинулся и дал мне увидеть прежде скрытое простынёй.
Голова и плечи. Угольно-чёрного цвета. Нет, не угольно – графитно. И – светлые спутанные волосы. Длинные. Женские.
– Господи, – сказал я. – Что это?
– Не имею ни малейшего представления… – проговорил док; голос у него был сдавлен, словно он сдерживал кашель.
– И… э-э… док, – сказал я. – Шесть человек. Это – все?
– В том-то и дело… – док встал. – Это ребята из смены «Вега». Я и подумать не мог, что они здесь.
– И вас не предупредили?
– Нет…
Подошёл Фест, заглянул в камеру.
– Негритянка, что ли? – спросил он с понятным интересом.
Док покачал головой:
– И никогда не была.
– И чем вы тут занимаетесь только… некрофилы-затейники… – Фест отошёл, неодобрительно ворча.
64.
– Ну вот, – сказал док. – Направо – жилой отсек, прямо – лабораторный…
– Ага, – сказал я. – Как могло получиться, что здесь оказались лишние люди?
– Не знаю. Абсолютно.
– Сколько их может быть? Полная смена?
– Тогда бы… – он помолчал. – Нет, вряд ли. Скорее, получилось так: эти двое остались в лазарете. Какое-то лёгкое недомогание, но всё равно положено пройти карантин…
– И оказалось, что это не лёгкое недомогание?
Док молча кивнул.
– Тогда почему вам не сообщили?
Он не ответил.
65.
Я оставил Лису и Спама держать коридор, остальными силами мы прошли по жилому отсеку – и нашли ещё двоих.
Если вам кто-то скажет, что нельзя утонуть под душем, не верьте. Можно. В пьяном виде, например. Я видел такое дважды – первый раз давным-давно, ещё в курсантах, и того чудака мы всё-таки спасли, откачали, его тут же из училища выперли, и потом, много лет спустя, я его брал: он заделался поставщиком мальчиков для богатеньких пидоров; лучше бы он так и подох тогда… И вот – второй случай.
Мы сунулись на звук текущей воды. Душ здесь был без наворотов: две простые опанеленные кабинки с серыми пластиковыми занавесками, на которых изображены были пошлые аляповатые алые паруса, – и смесителями на стене. Из одной кабинки торчали ноги. Стволом пистолета я отодвинул занавеску. Вода из смесителя текла не очень сильной струйкой прямо в рот утопленнику. То, что это утопленник, было ясно без вскрытия…
Док отстранил меня достаточно бесцеремонно, наклонился над трупом. Снял с шеи жетон.
– Губан, – сказал он. – Как же так? Странно…
– Что, опять не та смена?
– Да нет, смена та… Не понимаю, командир. Ничего не понимаю. Где-то должны быть какие-то записи…
– Это само собой.
Второго – вторую – нашёл Фест.
66.
Было так: пока мы копались в душевой, он шёл вдоль ряда дверей – а, надо сказать, жилой блок был похож на купейный вагон изнутри, только коридор чуть пошире и двери – скользящие – располагались раза в два пореже. Ну и вагон длиннее. Так вот, Фест пробовал двери и в те, которые приоткрывались, заглядывал.
Пай тенью следовал за ним.
В эту дверь Фест заглянул и уже высунулся было обратно, но замер. На койке под простынёй кто-то лежал. Просто сетка прогнулась, и простыня скрадывала обводы тела.
Фест, отодвинув дверь, вошёл.
Жилая ячейка (комнатой её назвать язык не поворачивался) была аккуратно и уютно обставлена и украшена – насколько это вообще возможно, когда основная мебель – двухэтажная койка и откидной столик – привинчены к полу, а на потолке светится старообразный плафон в проволочной сетке. Над столиком висело зеркало в рамке – правда, расколотое наискось. Верхняя койка – очевидно, необитаемая – была застелена белым пластиковым листом, и на нём стояли три кукольных домика и сидели несколько нарядных тряпичных кукол и пёстрых белок. Тут же, поближе к свету, рос в горшке куст неизвестного растения с жёлтым цветком. На стенах висели акварели…
Фест подошёл к койке и приподнял простыню. Под простынёй лежала девушка с голубыми волосами.
– Ё-кэ-лэ-мэ-нэ… – сказал Фест. – Мальвину замочили. Буратины долбанные.
Пай встал в дверях боком, одним глазом контролируя коридор, другим – комнату.
– Зеркало разбито, – сказал он.
– Ну и?
– Примета плохая.
– А-а… – Фест махнул рукой. – Плохая примета – это когда зеркало разобьёт чёрный кот пустым ведром. А так – фигня.
– Откуда ты всё это знаешь?
– Гудвин сказал.
– Ну, тогда всё так и есть…
Фест громко вздохнул, достал из кармашка «разгрузки» начатую пачку жевательной резинки, одну подушечку отправил в рот, пачку протянул девушке:
– Угощайся. Мёд и лимон.
– Зачем ты так, Фестиваль? – спросил Пай.
– Не знаю, – сказал Фест. – Она мне понравилась. Как ты думаешь, я бы понравился ей?
– Ты слишком циничен.
– Да? А по мне – так ничего. Там начальство не маячит?
– Ещё нет.
Фест с сожалением посмотрел на «Мальвину».
– Всё равно не успеть, – сказал он.
И повернулся, чтобы уйти.
67.
– Я, кажется, сообразил, где может быть передатчик, – сказал док, когда мы вышли из столовой.
– И?
– В конференц-зале. Проще всего переделать в передатчик интерком. Собственно, перепаять один контур… и надо как-то просунуть антенну на поверхность, но это решаемо.
– Чёрт, – сказал я. – Конечно…
Конечно, не обязательно искать передатчик, который непонятно где и непонятно как выглядит. Но антенна-то должна быть выведена на поверхность, никаким другим способом из-под воды сигнал не поступит. И где у нас тут канал на поверхность?
В компрессорной – воздуховоды.
В пультовом зале – кабельные каналы.
Они же – в помянутом конференц-зале.
На электростанции – и воздуховоды, и кабели. И даже монтажный лаз, но он, как ещё на оперативном совещании все в один голос сказали, наглухо заварен.
Но то, что заварено, можно и пропилить…
Ладно. Сейчас разберёмся с персоналом – и быстро пройдёмся по всем точкам.
И тут я увидел картину, которая дорогого стоит. Я увидел совершенно охеревшего Феста, который пятился от двери чьей-то жилой комнаты. Обычно светло-шоколадная, морда его сейчас была зеленовато-серого цвета, немигающие белые огромные глаза неотрывно следили за чем-то, двигающимся внутри комнаты.
Пай стоял спиной ко мне, и спина эта показывала, что Пай весьма озадачен. Может быть, на лице Пая сейчас, как обычно, ничего не прочесть, но про спину он забыл.
Портал TiranNoTaurus ReXXX
Бывший канцлер Германии – самка снежного человека? Сенсационные откровения камердинера
РПЦ назвала ересью интернет-храмы и виртуальных священников. Апостольская церковь с этим не согласна
Самая большая дубина!
Прошло испытание оружие, которое может уничтожать планеты
Сообщения об испытании так называемой «системы HEnTEl», в просторечии «брандскугель», или «горящее ядро», прошли почти незамеченными. Между тем они проводят черту в нашей истории – не менее жирную, чем та, которая была проведена первыми ядерными испытаниями в 1945 году. Да, заявлено, что это оружие предназначено для разрушения комет и астероидов, которые могут угрожать Земле (как известно, в 2096 году не исключено столкновение нашей планеты с астероидом Вулкан диаметром 250 метров). Да, это оружие разработано гражданским международным консорциумом и не предназначено для военного использования. Но мало ли в истории случаев, когда то, что предназначалось для блага человечества, было использовано для его истребления? Динамит – это самый хрестоматийный пример.
Предпосылки к созданию «брандскугеля» сложились в 2005-2007 годах, когда независимо друг от друга несколько групп ученых сумели создать антивещество непосредственно из нормального вещества, минуя фазу энергии. До этого антивещество можно было получить, использовав его энергетический эквивалент – то есть как бы сгустив, сконцентрировав энергию до плотного, вещественного состояния. После открытия так называемого «эффекта Иоганссена» наука вплотную подошла к превращению вещества в энергию по известной формуле Эйнштейна E=MC2. Теперь оставалось только разработать технологии, которые позволили бы достаточно безопасно манипулировать этими океанами смертельной радиации – поскольку энергия при превращении в нее вещества выделяется в основном в виде ультрафиолета, рентгеновского и гамма-излучения.
Но нашлась одна область, где этот эффект оказался востребован сразу, немедленно. Борьба с астероидами.
Что собой представляет «HEnTEl»? Это многоступенчатая и многоствольная протонная пушка, прицельные приспособления – плюс средства доставки, уже ставшие привычными межпланетные зонды. Зонд подлетает к цели (допустим, к ядру кометы) на предельно близкое расстояние и выстреливает по участку ее поверхности пучками заряженных частиц, разогнанных практически до скорости света. Под действием этих частиц вещество, находящееся на поверхности цели, начинает как бы вибрировать, превращаясь в антивещество и обратно с немыслимой скоростью. А поскольку удары протонами наносятся не одновременно, а с задержкой как раз на период вибрации, то рано или поздно в очаге вещество начинает встречаться с антивеществом, аннигилирует, превращаясь в энергию – и этот взрыв испаряет весьма значительный объем ядра кометы, заставляя ее менять траекторию. Достаточно сказать, что экспериментальный образец «HEnTEl», весящий полторы тонны, вызвал взрыв такой же силы, что и термоядерная боеголовка весом семь тонн. Причем, как говорят нам специалисты, наращивание мощности «HEnTEl» ничем не ограничено…
Представляет ли опасность для человечества технология «HEnTEl»? Безусловно. Уже хотя бы потому, что для изготовления протонных пушек не нужны делящиеся радиоактивные материалы, что почти исключает возможность обнаружить их производство. Да, это высокая технология, доступная пока еще немногим, но это технология компактная, не требующая ядерных реакторов и обогатительных заводов. Поэтому режим нераспространения соблюсти будет исключительно трудно.
