Сломанные ангелы - Морган Ричард (читать книги онлайн txt) 📗
– Таня, а действительно – что? – Шнайдер энергично кивнул. – Ты никак не осветила эту тему. То есть мы, конечно, говорили, но…
– Хороший вопрос, – Матиас Хэнд прервал свои исследования и присоединился к нам. – Госпожа Вордени, какое объяснение сего явления вы предложите?
Археолог взглянула на подступивших к ней трех рослых мужчин и рассмеялась:
– Уверяю вас, джентльмены, не я это сделала.
Я решил временно снять осаду и присел на плоский обломок скалы:
– Да, согласен. Дело случилось немного раньше вашего появления. Но вы занимались этими раскопками много месяцев. Наверное, идеи-то были?
– Да, Таня, расскажи им вариант с «утечкой».
– Что за утечка? – тут же отозвался Хэнд.
Вордени наградила Шнайдера гневным взглядом. Найдя подходящий кусок скалы, она присела, достав из кармана пачку сигарет. Сигареты выглядели подозрительно похожими на те, что утром купил я сам. «Лэндфолл-лайт» – лучшее курево, что можно купить за деньги после того, как запретили сигары из Индиго-Сити. Достав из пачки сигарету, Таня по-мужски размяла ее пальцами и нахмурила брови. Наконец она заговорила:
– Послушайте. Эти ворота далеко отстоят от технологий, имеющихся у нас на сегодняшний день. Примерно как подводная лодка от каноэ. Мы имеем представление, для чего они предназначены. По крайней мере знаем одну функцию из тех, что были заложены в конструкцию. И, к сожалению, ни малейшей идеи о том, как она работает. Однако можем строить догадки.
Возражений ни у кого не возникло. Таня подняла глаза от сигареты и вздохнула:
– Хорошо. Долго ли продолжается обычный, пусть и достаточно протяженный гиперпереход? Я имею в виду одновременный переход многих тел. Тридцать секунд или около того. Максимум – минуту. В то же время сама энергетическая поддержка перехода требует от лучших из наших реакторов полной мощности, – сунув сигарету в рот, Таня поднесла к ее кончику сигаретную пачку с полоской для поджига. Дым улетел в сторону вместе с ветром.
– Итак. Мы, открыв ворота впервые, смогли увидеть через них ту сторону. То есть четкое изображение размерами около одного метра, совершенно неподвижное. В терминах гипертранспортировки такое изображение есть непрерывный поток данных реального времени, то бишь фотонов, проходящих сквозь ворота в полном соответствии с их координатами в течение всего периода поддержания работы канала. Что в нашем случае составило два дня или около сорока часов. Или две тысячи четыреста минут. В две с половиной тысячи раз дольше, чем самый долгий из наших гиперпереходов. И ни одного признака, говорившего бы о гиперпереходах реальных тел, осуществленных сквозь найденные нами ворота. Ничего, кроме режима ожидания. Улавливаете мысль?
Хэнд нетерпеливо отозвался:
– Понятно. Огромная энергия. Так что скажете об «утечке»?
– Хорошо. Я решила представить, что за помехи могут сопровождать работу такой системы. Передавая данные неопределенно долгое время, вы рано или поздно нарветесь на помеху, вызванную другой передачей. Сей факт с неизбежностью встречает нас в реальном и весьма хаотично построенном космосе. Такое случается с радиоволнами, но, несмотря на это, при направленной трансляции мы не сталкивались с интерференцией ни разу.
– Наверное, потому, что такого взаимного влияния в космическом пространстве вообще не бывает? Госпожа Вордени, так написано в учебниках.
– Да-а… возможно, вы правы, – Вордени спокойно выпустила дым в сторону Хэнда. – А может, до сих пор нам просто везло. Статистически все вполне обосновано. Мы знакомы с иглотрансляцией менее пяти веков, и средняя задержка транспортировки составляет около пяти секунд. Так что «эфирного времени» было не так много. Однако если марсиане включали ворота достаточно регулярно и время их работы многократно превышало наши достижения, то, учитывая масштабы их цивилизации, «сбои» гиперсигнала могли время от времени случаться. Проблема здесь в мощности транслируемого через ворота импульса – его может оказаться достаточно, чтобы сорвать кору с небольшой планеты.
– Ого…
Археолог бросила мне взгляд не менее уничтожающий, чем дым, выпущенный в сторону Хэнда, и ядовито произнесла:
– Именно. Ого… Но марсиане были не столь глупы. Построив совершенную технику, они должны были изобрести и средства ее защиты. Что-то вроде электрических пробок.
Я одобрительно кивнул:
– Которые автоматически отключили цепь при чрезмерном всплеске мощности.
– Похоронив себя под пятью тысячами тонн скальной породы? Довольно непродуктивно как средство для обеспечения безопасности. Надеюсь, я не сильно огорчил вас, госпожа Вордени?
Археолог раздраженно взмахнула рукой:
– Я не утверждаю, что так оно и было. Но всплеск мог оказаться слишком мощным, произошла утечка энергии через ворота, а «размыкатель цепи» сработал с опозданием.
Шнайдер с энтузиазмом продолжил мысль:
– Или в ворота влетел микрометеорит. Это моя версия. В конце концов, ворота были открыты и смотрели прямо в космос. Если открытое состояние продолжалось долго – неизвестно, что еще могло в них влететь.
– Ян, мы уже говорили на эту тему, – сказала Вордени тем же раздраженным голосом, разве что окрашенным в цвета нашей бурной дискуссии. – Это вовсе не…
– Но такое вполне возможно.
– Хорошо, возможно. Но не похоже, что было именно так, – Таня обернулась ко мне. – Нельзя быть уверенным полностью. Я видела множество объектов, и ни один из них не похож на эти ворота. Жаль, что нельзя расшифровать все надписи. Думаю, предохранитель наверняка встроен в их конструкцию, и невозможен пролет объекта при скорости, выше определенной.
Шнайдер даже обиделся:
– Трудно сказать. Сама же говорила: «Нельзя быть уверенным…»
– Ян, а ведь это имеет смысл: нельзя держать дверь в космос открытой настежь.
– Ну-ну, продолжай свою линию. А что, если…
Наконец вмешался Хэнд:
– Лейтенант Ковач! Не сочтите за труд спуститься к береговой линии вместе со мной. Кажется, пора оценить нашу позицию с точки зрения военного.
– Конечно.
Оставив собеседников вдвоем в окружении скал, мы побрели по голубоватому песку в темпе, задаваемом неподходящей для таких условий обувью Хэнда. Никто не отваживался заговорить первым, и какое-то время тишину нарушал лишь скрип песка под нашими ногами да плеск безмятежных волн. Наконец Хэнд заговорил:
– Весьма примечательная женщина.
Я только хмыкнул в ответ.
– Я имею в виду, что ей удалось выжить в лагере для интернированных, не потеряв человеческого облика. Одно это говорит о выдающихся волевых качествах. И она еще способна рассуждать о техноглифах.
– Скоро вернет свою форму.
– Не сомневаюсь, – последовала деликатная пауза, и Хэнд закончил мысль:
– Понимаю, отчего Шнайдер к ней неравнодушен.
– Кажется, у них все в прошлом.
– В самом деле? – в его тоне прозвучала плохо замаскированная усмешка. Искоса глянув в сторону Хэнда, я не обнаружил в его выражении ничего похожего. Мой собеседник тщательно изучал поверхность моря.
– Вернемся к военным перспективам, Хэнд.
– Ах да, – остановившись метрах в пяти от берега, представитель «Мандрагоры» обернулся ко мне. Жестом он показал в сторону скал, стоявших за моей спиной:
– Я не военный, но рискну высказать предположение, что эта позиция не идеальна для обороны.
– В самую точку, – оглядев берег от края до края, я тщетно искал то, что хотя бы внушило надежду. – Там, где мы с вами сейчас, любой станет мишенью для стрелка, находящегося выше, на скалах. Укрыться невозможно до самого их подножия.
– Есть еще море.
– Есть еще море, – я насмешливо повторил слова Хэнда. – Со стороны которого мы открыты для прицельного пуска ракет. Чем бы мы ни занялись, для прикрытия наших операций потребуется небольшая армия. Конечно, если визит не скоротечный: высадились, сфотографировались и улетели.
– Гм-м… – Матиас Хэнд присел на корточки, задумчиво созерцая водную гладь. – Придется говорить с юристами.
