Желтая зона - Лаумер Джон Кейт (Кит) (мир книг .TXT) 📗
– Сначала объясните нам, – настаивал я, – почему и как вы поймали нас как раз в том месте, где оставили карету.
– Ну, это, – начал он, как человек, сочиняющий ложь на ходу, – произошло почти случайно. Конечно, ваша векторная экстраполяция подсказывала, что вы пройдете где-то здесь и сможете засечь поле нашего корабля. Я действовал в спешке, думая только о безопасности ее высочества.
– Ясно, – сказал я, и мне в самом деле кое-что стало ясно. – А почему вы выбежали из вашей станции в нижнем белье?
– Я как раз отслеживал показания приборов, когда вы вошли в фазу. Я не был уверен, кто это – вы или враги Нефритового Дворца. Я знал, где находится ваш шаттл, поскольку координаты появились на экране одновременно с включением сигнала тревоги. Но, выйдя наружу, я не увидел ничего. Я поспешил туда, где вы должны были быть, и на самом деле были, но только в полуфазе, – а остальное вы знаете.
– Да, конечно, – согласился я. – Правда, довольно неосторожно было с вашей стороны так поступать, если вы ждали врагов. Но как нам убедиться в том, что они преступники, а вы – герой, а не наоборот?
– Я могу дать свое слово чести Благородного Господина, – сказал он, как мне показалось, не очень надеясь, что это произведет должное впечатление. Но я почему-то поверил ему: раненый и плененный, он все же производил на меня благоприятное впечатление. Я протянул ему руку, и он немного неловко пожал ее.
– Ну что ж, как тут у вас принято, генерал? – спросил я. – Я так понимаю, у вас есть какой-нибудь корабль-челнок, шаттл, вроде нашего или что-нибудь еще?
– Нам не нужен корабль, полковник, – поправил он меня. – У меня есть переходная камера, которая переместит наше первичное сознание с большой точностью в ту точку координат пространства-времени-пустоты, которую мы установим. Темпоральное маневрирование будет при этом незначительным. Сюда, пожалуйста.
Глава 14
Это была ничем не примечательная будка, огороженная стеной в центре большого помещения, похожего на гараж. По сторонам и на потолке виднелись блоки устройств, напоминающих наши М-К. Внутри были мягкие скамьи, не слишком удобные для существ с человеческой анатомией. Свфт покрутил какие-то ручки и превратил некоторые из сидений в подобие плоских топчанов, подходящих кому угодно.
– Я должен предупредить вас, господа, – объявил он, как только Смовия с ребенком надежно устроились, а мы с Хельмом последовали их примеру, – что вы ощутите, ну скажем, необычные явления во время перехода, который будет длиться всего несколько миллисекунд субъективного времени. Не стесняйтесь, кричите, если хотите, но только ни в коем случае не двигайтесь. – Он вышел, закрыв за собой дверь.
У меня была наготове пара сотен вопросов к нему, но прежде чем я принял решение последовать за ним, «необычные явления», которые он нам обещал, действительно явились. Описать это невозможно: что-то сжалось под ребрами, сдавило солнечное сплетение, и тысячи раскаленных иголок впились мне в руки и ноги. Не то, чтобы это было болезненно, но я никогда не испытывал более ужасного чувства. Сжав зубы, я ждал, пока все пройдет. Я хотел было взглянуть на Смовию и Хельма, чтобы посмотреть, как они там, но это всего лишь была мысль, мелькнувшая в моем мозгу. Мне начало казаться, что я здесь есть, но меня и нет, и что смерть стоит совсем рядом. Внезапно все кончилось, и я почувствовал себя почти нормально, хотя и пережил немало.
Смовия уже был на ногах. Хельм лежал без сознания на койке. Смовия привел его в чувство, похлопав по щекам, и тот поднялся, напоминая по виду боксера, пропустившего удар, но еще способного двигаться. Я сказал:
– Что это было, доктор? Что это было за ощущение?
– Нечто, не вписывающееся в наше понимание медицины, – ответил он.
Хельм откашлялся и сплюнул, а затем произнес:
– А я умер. Я знаю, что умирал. Но вы же здесь, доктор, следовательно, я полагаю… А, может, вы тоже умерли. А где мы находимся?
– Мы в переходной камере станции генерала Свфта, – напомнил ему я.
– А сам он где? – вполне логично захотел узнать Смовия.
– Он вышел, как раз перед началом этих ощущений, – сообщил я.
Хельм неверной походкой шагнул к двери. Я велел ему подождать.
– Вероятно, – сказал я, – нас переместили в приемную кабину в столице йлокков. Нам не следует торопиться.
– Все произошло так быстро, – пожаловался Хельм. – Мы вошли сюда, и не успел я устроиться поудобнее, как – жах! Я умирал, – повторил он, глядя на меня умоляющими глазами, – я знаю, что действительно умирал. Я чувствовал, словно вишу в пустоте – я знаю, что это был переход на другой уровень бытия – в смерть.
– Не совсем так, – поправил его я. – Это был другой переход. Мы пересекли континуум и вышли на другую А-Линию. Мы живы, не бойся.
– Да, да, конечно, – согласно кивнул юноша. – Но мы уже пересекли множество альтернативных А-Линий в нашем шаттле, и никто не умер – и ничего подобного не испытывал.
– Мы были защищены контуром нашего корабля, – объяснил я самому себе. – В этот раз мы подверглись воздействию субъективно ускоренного энтропического потока без всякой защиты. Это сродни тому, что мы испытываем обычно при очень малой скорости потока. И движение это ассоциируется в нашем сознании со смертью – поэтому так ужасны были твои ощущения.
Он огляделся.
– Что-то я не вижу Свфта, – заметил он. – Эта проклятая крыса бросила нас здесь умирать одних.
– Он вышел ненадолго, – попытался подбодрить его я.
Тут как раз появился вражеский генерал.
– Господа, – сказал Свфт резко, – я материализовал нас в заброшенном складе вблизи Комплекса. На улице темно, и прохожих должно быть мало. Нам надо осторожно выйти отсюда, конечно, после того, как я проведу рекогносцировку.
Он скользнул в странной формы кресло перед пультом, над которым было три ряда экранов повторителей. Все они были темными. По-видимому, это его устраивало, потому что он встал и распахнул перед нами дверь.
– Будьте осторожны, – предупредил нас Свфт. – Возможно легкое нарушение ориентации вследствие незначительной ошибки замыкания энтропического градиента. Позвольте мне пойти вперед.
И, не дожидаясь ответа, он шагнул наружу, а мы последовали за ним.
Колокола звучали так близко, что, казалось, звук их шел прямо из моей головы. Клонг! Ку-лонг! Онг-онг! Обхватив голову обеими руками, я попятился, чтобы скрыться от жуткого гула, но он только усиливался, приближался, окружал меня, доводя до отчаяния.
– Прекратите! – заорал я.
– Прекратите! – зазвучал громовой голос в моих ушах. Я снова открыл глаза, превозмогая боль, и увидел Свфта, подтянутого и элегантного, воплощение достоинства и чести. Я обратился к нему:
– Этот шум! Он сводит меня…
Продолжать я не мог – у меня в груди с шумом проворачивалось какое-то огромное колесо. Я увидел, что мы находимся на пустынной улице с редкими фонарями и глухими каменными фасадами домов, и ощутил отвратительный запах разлагающейся плоти. Повсюду лежали мертвые крысы.
– Спокойно, полковник, – властно сказал генерал.
Боль и шум начали отступать.
– Вы слышали удары собственного сердца, – объяснил он мне. – Обычно ваше сознание подавляет восприятие этих звуков. Расслабьтесь, и все пройдет.
Я увидел, как Хельм стоит с открытым ртом, вцепившись руками в столб.
– Все будет хорошо, Энди, – попытался произнести я.
В поле моего зрения попал доктор Смовия. С зеленоватым от боли лицом он все еще крепко сжимал в объятиях мирно спящего ребенка. Шум прошел, словно его и не было. Грудь тоже больше не болела. Я поддержал шатающегося Смовию и, взяв у него их рук ребенка, передал генералу. Энди, часто-часто моргая, смотрел на меня.
– Полковник! – с трудом выговорил он. – Где – где – что?..
– Это все только в нашем сознании, лейтенант, – успокоил его я. – «Ошибка замыкания градиента», так это назвал его превосходительство.
