Наша старая добрая фантастика. Создан, чтобы летать - Биленкин Дмитрий Александрович
А может быть, все не так. Может быть, тот неведомый разум прекрасно знал, что происходит с брошенными киберами, знал и использовал это знание для каких-то своих целей. Или просто считал такой поступок наиболее нравственным по отношению к тем, кого создал и приручил. Но если хозяева не смогли или своевременно не успели вернуться, то… Вот так и зарождаются негуманоидные цивилизации.
Я сделал рукой знак, чтобы удержать Кенига и Стронгина на месте, и с укором посмотрел Малютке в глаза.
— И ты ни разу не показал мне тех киберов…
— Нет. Я фиксировал их, но я не мог знать, что они вас интересуют, а вопроса о них не было.
Верно, где нет вопроса, там нет ответа. Конечно, нам и в голову не могло прийти, что здесь возможна какая-то цивилизация, а Малютка всего лишь кибер и потому подобен собаке, которая что угодно достанет для человека из-под земли, но равнодушно проведет его мимо бриллианта; впрочем, и человека, в свою очередь, ничуть не интересуют припрятанные собакой кости. Был ли, однако. Малютка искренним до конца? Увы, это вопрос из разряда — способен ли человек создать то, чего он не может постичь.
Мы долго глядели друг на друга, и внезапно мне показалось, что Малютка готов заплакать, если бы мог.
— Малютка, — спросил я тихо. — Тебе было бы очень плохо без нас?
— Очень.
— И ты хотел избежать одиночества. Не надо, не отвечай, на твоем месте я, вероятно, сделал бы то же самое.
— Что ты такое говоришь? — зашипел Стронгин. — Что ты несешь? Тут неповиновение, своеволие…
— Ш-ш, — Кениг взял его за руку. — Бросая их, что мы вправе от них требовать? Нас бы вот так оставить… Взгляни!
Невольно я тоже оглянулся. Над нами, над киберами нависало бесконечно чужое небо, ветер уже намел у наших ног лунки песка, все вокруг было давящей мглой и вихрем. Что ты наделал, Малютка, что ты наделал! Теперь это на годы, мы не уйдем отсюда, пока не выяснится все о тех других киберах, это будут замечательные годы открытий, и это будут удручающие годы мрака, песка и ветра, и никто нас от них не избавит, мы сами от них не откажемся, никому их не отдадим. И скоро здесь станет многолюдно, очень многолюдно.
— Малютка, — сказал я. — А ведь мы теперь останемся здесь, с тобой.
Кибер соображает мгновенно — ответом мне был ликующий кувырок. Еще и еще. По щитку моего шлема стучал песок. Я отвернулся.
Борис Руденко
Подарки Семилиранды
Брек Динар был гораздо старше своих башмаков, но редкий человек смог бы определить это с первого взгляда. Башмаки устало разевали пасти на пыльную улицу, на серые фасады домов и чахлые деревца вдоль деревянных тротуаров, на собак, вяло скалившихся в ответ.
Брек сидел на скамье у входа в трактир и размышлял о том, что башмаки дотянут лишь до Веселых Водопадов, а дальше придется идти босиком, если не попадется по дороге богатый чудак или хорошая помойка.
— Шагал бы ты отсюда, — мрачно посоветовал трактирщик. — Только клиентов отпугиваешь.
Брек Линар никогда не лазил за словом в карман и в другое время непременно нашел бы, что ответить, но сегодня он был исполнен благодушия. День был теплый, тихий, да и в груди почти не болело.
Он вдел ноги в башмаки и поднялся.
Из-за угла с воплем выскочила орава мальчишек.
— Идет! Идет! — возбужденно верещали они. — Он идет!
Вслед за ними спешили домой почтенные горожане. Повсюду хлопали калитки и двери, скрежетали засовы.
— Домой немедленно! — орали мамаши, подтаскивая отроков за уши к родному крову.
— Кто идет? — запоздало выкрикнул трактирщик, обращаясь к пустеющей улице.
— Семилиранда идет! — ответил десяток голосов — испуганных, любопытных, настороженных; равнодушных не было.
— Ах, напасть какая! — закудахтал трактирщик, кинулся было закрывать окна, двери, да не успел.
Семилиранда — вот он, тут уже. Не старый, не молодой, загорелое лицо в мелких морщинках, на голове шляпа из желтой соломы. Невысокий, но будто из железа.
Брек против воли заинтересовался и снова уселся на скамью. А трактирщик так и застыл, где стоял.
— Здравствуй, трактирщик, — весело сказал человек с чудным именем.
— Здравствуй, Семилиранда, — робко ответил тот, помялся немного, потом спросил: — Как поживаешь?
— Что мне сделается! — беспечно сказал Семилиранда. — А вы тут неважно живете.
— Отчего же? — испугался трактирщик. — Все у нас хорошо.
Семилиранда погрозил ему пальцем.
— Не обманывай меня. Я-то знаю… Вот, подарок вам принес.
Он выудил из-за пазухи небольшую коробку, перевязанную шелковым шнурком.
— Только брать у меня его никто не хочет, — вздохнул Семилиранда. — Может, ты возьмешь?
Изо всех окон, изо всех щелей с жадным любопытством и непонятной надеждой смотрели на него десятки глаз.
— Нет, нет, — трактирщик быстро замахал руками. — Мне не нужно. Я… я не могу.
— Сюда давай! — раздался из-за ограды мальчишеский голос и прервался звуком смачной затрещины.
Семилиранда даже ухом не повел.
— Жаль, — сказал он. — В этот раз, значит, напрасно к вам пришел. Ну, ладно, пойду дальше.
— Ты не обижайся, — облегченно забормотал трактирщик, — ты опять приходи. Не забывай нас.
Человек в соломенной шляпе повернулся и зашагал прочь из городка. Улица тут же заполнилась людьми. Брек Линар изумился, как быстро все повыскакивали из своих домов.
— До свидания, — дружно кричали они и махали вслед руками, платками, шляпами. — Приходи к нам еще, Семилиранда!
Он остановился и тоже взмахнул шляпой.
— До свидания, — сказал. Потом нахлобучил шляпу на голову и подмигнул Бреку. Только ему одному из всей толпы. Брек был убежден в этом.
Поражаясь нелепой своей уверенности, он потихоньку протолкался сквозь толпу и тоже зашагал по дороге. Ему и подавно нечего делать в городе.
Дорога круто повернула, и город кончился. Такие уж тут места: сейчас был, и вдруг раз — и нет его. Только дорога, холмы да тысячи шагов, которые нужно пройти, прежде чем увидишь человеческое жилье. По краям дороги растут дикие абрикосы (Брек подпрыгнул, сорвал, попробовал — зеленые еще, кислые), черные ужи греются на обочинах, а прозрачные ручейки текут по склонам холмов и собираются у дороги в небольшие чистые озерца.
За вторым поворотом возле родникового озерца в тени абрикоса сидел Семилиранда, а рядом стояла коробка.
— Не торопись, — сказал Семилиранда, — набьешь еще ноги-то. Передохни малость.
Брек Линар никак не мог понять, отчего так перепугались жители города. Человек как человек, совсем обычный.
— И не поймешь, — засмеялся Семилиранда, будто читая мысли. — Садись лучше.
Эти штучки Бреку хоть бы хны. Навидался он всяких фокусников. Присел рядом, закурил, разглядывая попутчика.
— Ну что? — поинтересовался Семилиранда.
— Чудной ты.
— Почему? — спросил собеседник. Не из любопытства, а так, чтобы поддержать разговор.
— Подарки носишь, а их не берут. Предложил бы мне, я бы не отказался.
— Так уж! — усомнился Семилиранда — и опять вроде как понарошку.
— А ты предложи.
— Как раз собираюсь. Только подарки у меня с секретом.
Брек поболтал ногой и вытряхнул из башмака камешек.
— Может, у тебя башмаки новые есть?
— Башмаков сегодня нет. — Семилиранда уже развязывал свою коробку. — Вот какой у меня подарок.
Он вытащил из коробки часы. Обыкновенный будильник.
— Это мне без надобности, — разочарованно сказал Брек Линар. — Разве на ботинки сменять. А почему они в городе у тебя не взяли?
— Побоялись. Говорю ведь, с секретом подарок. Тому, кто возьмет, толку никакого. Совсем наоборот. Заведи-ка их, Брек.
Брек не стал удивляться, откуда тот знает его имя. Взял и завел. И только тут заметил, что циферблат размечен всего с девяти до двенадцати. И стрелка только одна.
— Вся твоя жизнь тут, — грустно проговорил Семилиранда. — То, что осталось.
— Ну, это ты хватил, — усмехнулся Брек Линар. — До следующего лета я еще протяну.
