Лучшая зарубежная научная фантастика: Звёзды не лгут - Дозуа Гарднер (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
В мире, бедном микроэлементами, человеческие кости являлись драгоценным источником питательных веществ для любой беременной.
Не из-за беременности ли он заколебался?
Если только и правда заколебался. Возможно, первый взрыв навредил Торгашу сильнее, чем он полагал, и он вообще не сумел бы ответить огнем до того, как она выстрелила опять — вслепую, но крайне удачно.
Он лежал на каменном полу навзничь, и бомба влетела в зазор между набрюшной и нагрудной пластинами.
Гиперволокно вобрало взрыв, усилив его.
Внутренности разорвало в клочья, сердце остановилось, опаленные легкие открылись воздуху, и он, взвыв, ползком подался назад, а она пальнула в последний раз, хорошенько прицелившись и промахнувшись совсем чуть-чуть.
Торгаш однократно выстрелил ей в лоб.
Пуля сбила ее с ног, и его организм успел запустить несколько механизмов анаэробного обмена. Затем он подполз поближе, чтобы воспользоваться алмазным мечом, и кромсал длинную обмякшую шею, пока не перерубил. Выставил таймеры двух больших бомб на длительный срок и обе положил под рюкзак.
Взяв только винтовку, меч и пару гранат, дополз до двери сортира и, бросив гранаты одну за другой, проделал в полу широкое отверстие, к которому подтянул свое почти мертвое тело.
Там замер, вдыхая тошнотворный запах чужой канализации.
Стоит ли жизнь таких мук, спросил себя Торгаш.
Затем перекатился и упал в зияющую дыру. Вода и вонючее желатинообразное месиво смягчили удар. Поскольку здание грозило обрушиться, он заставил израненное тело встать и уговорил измученные ноги двинуться по течению. Он придерживал рукой внутренности, а оставшиеся мысли вращались вокруг женщины, которая продолжала его ждать.
13
Она принялась за дело, еще не дав уняться покалыванию в ногах. Следуя точным инструкциям Торгаша, проникла в арсенал, где разыскала все нужное и набила тот самый здоровенный рюкзак, с которым Торгаш явился на берег спасать ее, лежавшую бездыханной. Затем притопнула, желая убедиться, что ноги здоровы. Рюкзак удалось нацепить с третьей попытки, и ноша оказалась куда тяжелее, чем ожидалось. Но, когда она достигла вершины холма, еще был день, и она привалила поклажу к магнодреву с замаскированным наблюдательным постом. Несколько сотен вдохов-выдохов ушло на осмотр южного склона. Большие пожары у моря постепенно гасли. Она не знала, который час, а потому уже могла опоздать. Но Торгаш выразился недвусмысленно: сработает ловушка или нет, но второго шанса не будет.
Зажигательные боеприпасы были не особенно большими, но он пообещал, что удар будет мощный. А в качестве запала можно было использовать любой суровый шнур, поэтому она потратила пару минут на то, чтобы обмотать лишнее вокруг ствола магнодрева, и тогда подожгла конец.
Два быстрых вздоха — и весь запал превратился в искры и пепел.
Ее надежды оправдались: полные жидкости пузыри защитили старое дерево. Раньше времени не загорелось ничего. Она закрепила первую бомбу у основания ствола с южной стороны, привязала шнур и протянула его до своего укрытия. Затем взяла несколько бомб, все запалы и спустилась с холма, выбирая только самые крупные и слабые деревья.
Торгаш ушел за баррикаду дать бой, впечатляющий и короткий. Он собирался только привлечь внимание и разозлить людей, а после этого мучительно и долго отступать, пока не приведет армию сюда, ночью, желательно — именно к этому проходу.
Ее задачей было заминировать склон, спрятаться и дождаться подходящего момента, чтобы обрушить им на головы весь лес.
Малые бомбы разбрызгают пламя: если они пробьют достаточное количество водных пузырей и хорошенько расщепят древесину, открыв ее для воздействия атмосферы, то катастрофа, начавшаяся как обвал, перерастет в колоссальный, всепоглощающий пожар.
Установив бомбы и протянув шнуры к вершине холма, она обнаружила, что все больше и больше верит в успех плана Торгаша.
Примерно тогда, когда она рассчитывала услышать стрельбу, внизу зазвучали приглушенные взрывы. Она периодически делала паузу и прислушивалась, пытаясь составить картину боя. Но после того, как донесся заключительный тяжелый удар, наступила тишина, и она вернулась к работе. Солнце зашло: от пересохшего русла реки поднялась ночь, затем упавшая с неба, полного ярких и поразительно многоцветных звезд.
Стояла тьма, но руки знали свое дело, и вскоре все бомбы были расставлены, шнура не осталось, резать и тянуть стало нечего.
Удовлетворенная, она вернулась на вершину холма к тайнику, где лежало тридцать запалов, которые только и ждали случая воспламениться.
Она прислушалась, не идет ли бой: лучше бы он шел поближе.
Не доносилось ни звука.
Но она запретила себе беспокоиться. До поры. Связав свое будущее с Торгашом, она обнаружила, что хочет перенять его опыт, навыки, уверенность и то, что казалось ей неисчерпаемым везеньем.
Она сказала себе, что он вернется.
Время шло, и над восточным морем взошла Золотая Луна, омывшая склон неверным влажным светом. Возможно, через пару вздохов появится закованный в доспехи Торгаш. Она так и видела, как он, несломленный и дерзкий, прокладывает путь вдоль водостока и время от времени стреляет, чтобы преследователи не отставали, а потом останавливается в условленном месте и дает ей знать, что жив, сигналя красным лазерным лучом.
Ведь он же идет и в это нельзя не верить?
Но в какой-то момент, без предупреждения и с небывалой заботой, вмешалась покойная мать.
«Беги», — посоветовала она.
Дочь еле слышно переспросила:
— Что?
«Этот мужчина погиб, — заявил призрак, фантом, воспоминание. — Ты помнишь, где оставила рюкзак. Бери его и беги без оглядки».
— Нет, — ответила она.
Затем после долгой паузы признала:
— Он должен был уже появиться.
«Погиб», — повторил фантом.
Вполне вероятно.
«А если эти монстры найдут тебя, то и тебе конец».
Она приказала себе остаться в укрытии. Дать Торгашу время, дать ему хотя бы призрачный шанс. Но тело вдруг наполнилось энергией; женщина нервничала, но была готова по крайней мере медленно встать, шагнуть во мрак, всмотреться в простирающуюся внизу долину и обнаружить, что в душе уже давно, исподволь, созрело обескураживающее отчаяние.
С противоположного склона сердито затараторил балабол.
Чтобы чем-то занять голову, она принялась считать быстрые вдохи-выдохи.
«Помнишь, дочка, мои слова? — продолжил фантом. — Когда я умирала, ты стояла подле меня на коленях, ухаживала за мной. Но умирающим мало что нужно: для них главное — быть услышанными».
— Я слушала, — отозвалась она, прервав счет.
«Как прекрасна жизнь, сказала я. И пообещала, что тебе будут отрадны обыденные мелочи — они усладят твои взор, нюх и слух».
— Замолчи, — взмолилась она.
Но фантом не унялся. Спокойно, но с нажимом он напомнил взрослой дочери:
«Я обещала тебе сокровище».
Она осознала, что плачет, и уже давно.
«Дочка, о каком сокровище я говорила?»
— Нет.
«Я умирала…»
— Ты еще жила, — пробормотала она чуть громче, чем хотела.
«Я была обречена», — сказал фантом.
Истощенное тело матери ссохлось от голода, предваренного вечным недоеданием. Женщина твердила, чтобы ребенок ел все, что найдет съедобного, но и того было крайне мало, и на закате жизни голодание привело к тому, что не заживали даже порезы, которым полагалось затягиваться в считаные секунды. Органы, известные и безымянные, впадали в спячку. Старые раны вскрывались, и любой тяжкий вздох мог оказаться последним.
«Ты поступила правильно, дочка».
Ноги обмякли. Она медленно села и, всхлипывая, обхватила колени.
«Я была обречена!..»
— Я могла похоронить твое тело, — перебила она. — Спрятать, а потом вернуться с едой. С питательными веществами.
«Ничего бы не вышло», — ответил фантом.
— У меня в рюкзаке достаточно сокровищ, чтобы тебя оживить, — сообщила она, глядя в сторону моря на юг. — Вернуть к жизни, ко мне…
