Язычники - Другаль Сергей Александрович (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Он застыл в недоброй позе официального оппонента.
Но тут прибежали плюшевые львята, полезли обниматься к Варсонофию, и Отшельник оттаял.
— Какая прелесть, — сказал он. — Как это умиротворяет! А почему эта птица, — он ткнул перстом в сторону журавля, — околачивается здесь, когда ей место в небе.
Узнав, в чем дело, и отсмеявшись, Отшельник вернулся в пещеру. Оттуда, жалуясь на немощи и возраст, приволок неподъемный валун. Он часто таскал с места на место эту неудобную каменюку, чтобы не ожиреть. Отшельник утверждал, что перед ним вечно стоят две проблемы: чего б поесть и как бы похудеть. Он уселся на камень и принял участие в педсовете. Услышав о цирке, Отшельник оживился:
— И непременно с животными. Я дам Варсонофия. Насовсем.
Все надолго потупились. Хогард, элегантный даже в плавках, послюнил палец и смазал царапину на животе. А потом Нури сказал:
— Не надо. Мы вас уважаем, Франсиск Абелярович. Даже любим. Но… не надо. Заснет.
— Это да, это он может, — с горечью признал чуждый лукавства Отшельник. — Тогда, знаете, вам надо связаться с Айболитом, у него есть свободные из команды выздоравливающих.
— Ладно, животных я беру на себя, — сказал Олле. — Из любви к детям. И познакомьте меня с той девчушкой, что щенка жалела.
…Вылез из воды и высох Гром. Варсонофий и львята давно скрылись в пещере, и оттуда доносился молодецкий храп. Явилось на водопои поднадзорное стадо антилоп, и, наконец, возник и укоризненно маячил неподалеку домовый кибер Телесик, он же по совместительству животный смотритель. Маячил, давая понять, что костер и шум мешают обитателям леса и что пора бы всем по домам.
— Циррк!
В пространстве родилась мелодия и высветлился луч, в котором парил, снижаясь кругами, гигантский ворон.
— Циррк!!
Луч растекся розовым сиянием, и Ворон уже казался красным. Ленивые взмахи его крыльев рождали ветер, трогающий запрокинутые лица. Было слышно, как хрустальные шарики падают на хрустальное блюдо.
— Циррк!!! — кричал Ворон.
Вспыхнул свет и залил весь цирк, и скамьи, заполненные зрителями — детьми и взрослыми, и светлый узорчатый ковер на круглой арене. Ворон черный, обычных размеров, опустился в центр ковра рядом с великолепным снежно-белым попугаем.
Взмахнул волшебной палочкой маэстро, и под звуки труб в черном смокинге и ослепительной манишке вышел на арену невероятно импозантный Хогард Браун. Чуть подвитые локоны ниспадали на его благородный лоб, под стрельчатыми бровями благодушно светились глаза.
Он сделал величественный жест. Музыка смолкла.
— Начинаем представление. Большая разнообразная программа. Для детей всех возрастов, от двух до ста и более. Сегодня вы увидите то, что вы увидите! А сейчас на арене мастера разговорного жанра. Попугай Жако! Прошу!
Попугай взлетел и опустился на вытянутую руку ведущего.
— Рекомендую, — дикция Хогарда была безупречна, — известный лирик с бассейна реки Амазонки.
Попугай кланялся во все стороны, приговаривая:
— Благодарю, благодарю.
— И черный ворон, — продолжал ведущий. Ворон уселся на второй руке. С вороном многие были знакомы, а кое-кто ему даже сочувствовал. Жил он с белой вороной, и, видимо, жил плохо. Грустный и всегда чем-то расстроенный, он обычно целыми днями сидел на ветке клена неподалеку от развилки с гнездом и избегал контактов. Однако, было замечено, после развода он заметно оживился и даже помолодел. Последнее время он подолгу беседовал с Олле и часто посещал рощу у дома Сатона, где безвылетно жил белый Жако. Сейчас Ворон выступал в новом амплуа, и ему одобрительно похлопали.
— Долгожитель, — сказал Хогард. — И прорицатель.
— Это веррно. Я мудрр от пррирроды.
Попугай захохотал:
— Прорицатель. Ну предреки, что ждет меня сегодня?
— Могу. Ты потеряешь перо из хвоста своего.
Хогард взмахнул руками, и птицы исчезли.
— Первый номер нашей программы. Человек и конь.
Погас и вновь вспыхнул свет. И не было уже арены и цирка, а была степь без края и одинокое дерево у ручья. Склонился к ручью пятнистый олень и не видит, как охотник ползет, скрываясь в траве. Просвистело копье и вонзилось кремневым наконечником в землю, не долетев до цели. Олень оглядел качающееся неровное древко копья и через мгновение исчез, словно растаял вдали. Охотник, сутулясь, посмотрел ему вслед, вытащил из плеча колючку, подобрал копье, залез на дерево и замер, поджидая добычу.
И тогда возник конь. Он летел, распластавшись над степью, а грива его сливалась с травой. Восторгом загорелись глаза охотника, и, когда конь остановился у ручья, упал он ему на спину, вцепившись в гриву.
Пронзительно заржал, взметнулся конь, и исчезла степь. На арене на золотом коне без седла и узды, раскинув руки, мчался обнаженный по пояс Олле. Он кричал что-то и смеялся, и свистел ветер, нет, это музыка, слитая с движениями коня, со смехом всадника, с аплодисментами и криками детей, звучала в цирке. На всем скаку конь замер, в двойном сальто Олле перелетел через его голову и стал на ноги. Он поклонился зрителям.
— Олле!
Он подошел к коню, обнял его и поцеловал в фиолетовый глаз. Конь вытянул шею, бережно положил ему голову на плечо. Так они и ушли с арены.
Вышел Хогард с попугаем на плече. Хохолок у птицы топорщился, глаза были закрыты.
— Ты что такой хмурый, Жако? Доверься. Здесь все свои.
Попугай оглянулся и сказал на ухо ведущему:
— Меня беспокоит предсказание. Я, конечно, не верю, но рисковать не хочу. Очень уж я впечатлителен. — Он взлетел и уселся на трапеции под самым куполом.
— Следующий номер…
Мимо ведущего на арену выбежали пять волков. Они медленной рысью сделали круг вдоль барьера и уселись конвертом мордами к центру. А в центре — матерый волчище.
— …хоровой вой. Волки своют песню «Среди долины ровныя».
Сначала жутким, на уровне инфразвука, воем начал вожак. Волки вступали в песню по одному. В темноте пять кругов света выхватили пять одинаковых фигур. Под куполом возникло желтое пятно, сфокусированное на попугае. Волки наподдали.
— Как они свылись! — вплелся в мелодию голос Хогарда. — Нет, как они вывывают… вот это… слышите?
Виолончель повторила мелодию. Хор смолк, и лишь вожак — он уже остался один в своем пятне, — пригнув голову, приканчивал песню на той же низкой ноте.
Засвистела, заскулила вьюга.
— Один.
Кто-то всхлипнул на весь цирк.
— Холодно серому…
Поземка крутила снежные вихри вокруг неподвижно лежащего зверя.
— Голодно.
Над волком поплыли лунные сумерки, и уже какие-то пятилетние из публики, хлюпая носами, активно устремились на арену согреть замерзшего, накормить голодного, обласкать одинокого…
Снова вышел ведущий:
— А сейчас то, что нужно всем, и детям, и взрослым: иллюзия! На арене маг. Иван Иванов!!!
Маг появился верхом на слоне, держа в руках небольшой сундучок. Он раскрыл его и выпустил воздушный шарик. С тихим звоном тот поплыл в зал и опустился кому-то в руки.
— Каждому по шарику. С бубенчиком, — сказал Иван.
Из сундучка один за другим поднимались разноцветные шарики, но не было никакой суматохи, потому что каждый шарик знал своего хозяина и летел к нему. А потом в цирке медленно потемнело, а шарики засветились разноцветно в руках детей, и это было хорошо, так потом сказала бабка Марья Ивановна и пояснила:
— На празднике ребенок с шариком — это совсем не то, что ребенок без шарика.
Тут слон, обняв хоботом, снял с себя Ивана, подпрыгнул и повис над ареной, как неуклюжий аэростат. Его ухватил за хвост униформист из акселератов старшей группы и увлек за кулисы. Всем стало ясно, что слон тоже был надувной.
Маг сбросил с себя черный, в золотых звездах плащ, поклонился зрителям, пуская из глаз синие огни. А плащ, трепеща, поднимался над ареной все выше, постепенно превращаясь в ворона. Попугай слетел с трапеции навстречу ему.
Иван раскинул руки крестом и вытянул указательные пальцы. Ворон и попугай вцепились в них, взмахнули крыльями и подняли мага.
