Семена времени (сборник) - Уиндем Джон Паркс Лукас Бейнон Харрис (книги онлайн полностью .TXT) 📗
Другое «я»
В тот раз я встретил их по чистой случайности. Я, наверно, все равно бы немножко позже на них наткнулся, но тогда бы все вышло совсем иначе. А тут, только я свернул за угол, как сразу их увидел — стоят спиной ко мне в самом конце прохода и осторожно выглядывают в большой коридор, чтоб выйти незаметно. Джин я узнал сразу: даже издали различил ее профиль. Что до мужчины, то он стоял ко мне спиной, однако я все равно уловил в нем что-то ужасно знакомое.
Я бы, наверное, так вот глянул на них — с любопытством, конечно, — и все бы на этом и кончилось, а уж специально следить за ними мне бы и в голову не пришло, но тут у меня мелькнула мысль, что они могли выйти только из лаборатории старого Уэтстоуна, которую и теперь, хотя он уже два года как умер, называют у нас «комнатой старика».
Конечно, Джин вправе была ходить туда, когда вздумается. Как-никак Уэтстоун был ей отцом, и все оборудование, что стояло там под чехлами, честно говоря, принадлежало ей, но на самом деле оно оставалось в целости лишь потому, что никому не хотелось первым начать его растаскивать. Старика у нас очень уважали за его работу — за ту, что он вел наверху, по должности, — и, хотя он малость, я бы сказал, помешался на одной своей теме, из которой никогда ничего не выходило, да, наверно, и выйти не могло, его престиж служил своего рода охранной грамотой комнате и всему, что в ней стояло Это была дань его памяти.
Ну и, кроме того, иным из нас, тем, кто в разное время с ним работал, казалось, что какой-то смысл во всем этом был. Во всяком случае, некоторые полученные результаты позволяли предположить, что, не будь старик таким упрямым ослом и отступи он на шаг от своей теории, он бы добился успеха. И вот эта мысль, что когда-нибудь кто-то, у кого будет время и желание, сможет в этом деле чего-то добиться, помогала сохранять комнату и оборудование в том виде, в каком он их оставил.
И все же я не мог понять, зачем Джин ходит в лабораторию украдкой. Правда, спутник ее был кто угодно, только не ее муж.
Должен признать, что, когда я свернул с намеченного пути и пошел за ними следом, объяснялось это исключительно потребностью совать нос в чужие дела. Ведь в конце концов это была Джин, а ее я меньше, чем кого-либо, мог заподозрить в каких-то тайных делишках, да еще в этой пыльной комнате, среди покрытых чехлами аппаратов.
Но тогда почему же…
Когда я выглянул в коридор, они были уже далеко. Они больше не прятались, но все же соблюдали осторожность. Я заметил, что он взял Джин за руку и ободряюще пожал ее. Я дал им скрыться за углом и пошел за ними.
К тому времени когда я выбрался на улицу, они уже были во дворе, на полпути к столовой. Теперь они шли совсем как ни в чем не бывало, только все время всматривались в прохожих, словно кого-то искали. Я все еще был слишком далеко от них, чтобы узнать спутника Джин. Они вошли в столовую, я за ними.
Они не сели за стол, а, пройдя в глубь зала, остановились спиной ко мне, и по тому, как они оглядывались по сторонам, я понял, что они и тут кого-то ищут. Двое или трое помахали им рукой, они помахали в ответ, но не подошли к ним.
Я почувствовал, что веду себя по-дурацки и даже немного подло, пожалуй. В конце концов все это меня не касалось, и к тому же в поведении их не было теперь ни тени таинственности.
Я совсем уж было собрался уйти, когда вдруг в первый раз ясно увидел в зеркале на стене лицо мужчины. Оно было ужасно знакомым, хотя я и не сразу узнал его; прошло несколько секунд, прежде чем я сообразил: это самое лицо я привык ежедневно видеть в зеркале во время бритья.
Сходство было столь разительным, что у меня подкосились ноги, я опустился на ближайший стул, и мне стало как-то не по себе.
Мужчина по-прежнему кого-то искал. Если он и заметил меня в зеркале, то я не вызвал у него интереса. Они не спеша прошли через зал, разглядывая сидевших за столом. Потом вышли в противоположную дверь. Я выскользнул в ту, что была позади меня, и обогнул здание с наружной стороны. Они стояли на посыпанной гравием площадке неподалеку от входа в столовую и о чем-то спорили.
Меня так и подмывало подойти к ним, но последнее время мы с Джин только и говорили друг другу что «здрасьте — до свиданья», и к тому же глупо подойти к совершенно незнакомому человеку, чтобы сказать ему: «Знаете, а вы на меня страшно похожи!»
И я решил подождать.
Тем временем они успели о чем-то договориться и двинулись к главным воротам. Джин все время обращала внимание своего спутника на какие-то предметы, казавшиеся ей забавными, хотя я никак не мог понять, что она нашла в них смешного. Она придвинулась к нему, просунула свою руку под его, так они и шли.
Должен сказать, это не показалось мне слишком умным. Плейбеллский научно-исследовательский институт представляет собой один из тех узких мирков, где все живут на виду друг у друга, как в одной комнате, и где ничто не ускользает от чужого глаза. Неработающие жены способны разнюхать такое, что посрамит любую ищейку, и достаточно кому-то не то что взять под руку, а просто краем глаза на кого-то взглянуть, как про них уж чего только не наговорят… Поступок Джин, сам по себе, наверное, абсолютно невинный, выглядел в подобных условиях дерзким вызовом.
Не один я это заметил. В тот день, казалось, все обрели завидную наблюдательность. Во всяком случае, несколько встречных посмотрели на меня очень пристально и с явным недоумением.
Выйдя за ворота, шедшая впереди меня пара свернула налево; я дал им еще немного себя обогнать, хотя сейчас это было уже не так важно — я теперь шел домой, своей обычной дорогой, и если бы Джин даже обернулась и увидела меня, ничего удивительного в этом не было бы. Дойдя до второго угла, они повернули направо, как раз к моему дому, но тут я услышал, что кто-то меня догоняет и, с трудом переводя дыхание, кричит: «Мистер Радл! Мистер Радл, сэр!». Обернувшись, я узнал одного из наших курьеров. Не успев еще отдышаться, он сообщил мне:
— Директор видел, как вы вышли с территории, сэр. Он послал меня напомнить вам, что к пяти вы должны представить ему для согласования свои расчеты. Он сказал, что вы, наверно, запамятовали.
Действительно, я про это и думать забыл. Я глянул на часы и увидел, что уже почти половина пятого. Джин и ее спутник вылетели у меня из головы, и я понесся обратно в институт.
Мне оставалось сделать лишь несколько небольших расчетов, и без пяти пять я уже был в кабинете директора. Он посмотрел на меня довольно сурово.
— Весьма сожалею, что помешал вашим личным делам, Радл, — сказал он, как мне показалось, довольно сухо, — но мне нужно было собрать сегодня все результаты.
Я извинился, что дотянул до последней минуты. Однако, при том что я все же не опоздал, он принял мои извинения опять-таки слишком холодно. И только выйдя от него, я догадался, в чем дело. Ведь даже меня самого поразило, до чего мы со спутником Джин похожи друг на друга, но если я все-таки мог разобраться, кто из нас — он, а кто — я, то ведь другие-то. И я вспомнил, как они шли рука об руку на виду у всех.
Самое лучшее, решил я, поскорее вернуться домой и сказать свое слово, прежде чем молва скажет свое…
Когда я был уже в двух шагах от дома, из моей калитки вышли Джин и ее спутник, и мы столкнулись нос к носу. У Джин вид был взволнованный и растерянный, у него — растерянный и сердитый. Но едва они меня увидели, как выражение их лиц мгновенно переменилось.
— Ах вот ты, наконец! Слава Богу! — вскричала Джин — Ну где тебя носило?
Я не очень был готов к такому началу. Как-никак мы почти три года обменивались друг с другом только приветствиями. Чтобы как-то прийти в себя, я принял подчеркнуто сдержанный тон
— Я не совсем вас понимаю, — сказал я, переводя взгляд с Джин на ее спутника. — Может, вы представите меня своему другу?
— Да не будь ты таким надутым дураком, Питер, — нетерпеливо сказала она.
Тем временем мужчина внимательно в меня всматривался. Лицо его приняло довольно странное выражение. Я не очень этому удивился: наверно, выражение моего собственного лица было не менее странным. Ведь наше сходство — нет, больше чем сходство, наше подобие — было сверхъестественным. Одеты мы были, правда, по-разному. Я никогда не носил вещей, которые были на нем, но все остальное. Вдруг я заметил его ручные часы: и они сами, и металлический браслет, на котором они держались, были точной копией моих. Я даже ощупал свое запястье, чтобы убедиться, что они как-то не перескочили к нему. Но мои тоже были на месте, все в порядке. Тут он сказал:
