Цвет дали - Томсон Эми (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Ее разбудила следующая передача. Это был Кинси — корабельный специалист по КСИ, по самую макушку набитый вопросами, на большую часть которых Джуна не имела ответов, и бесполезными рекомендациями насчет того, как следует себя вести с инопланетянами, каковые она давным-давно нарушила. Джуна тяжело вздохнула, сожалея в душе, что Кинси такой буквоед и болван. Впрочем, разве кто-нибудь, у кого есть хоть капелька мозгов, занялся бы такой отраслью знания, у которой нет будущего? Может, хоть он поймет, читая ее доклад, насколько беспомощна она в этой ситуации?
Не успел отключиться Кинси, как ее начал допрашивать Такаюки Татцума — глава группы жизнеобеспечения.
— Каково тебе там живется? Как у вас пахнет? — это очень его интересовало.
Джуна ощутила страстное желание Такаюки снова оказаться на планете, дышать ее воздухом, ходить по ней без скафандра, иметь возможность трогать, обонять, пробовать на вкус. Теперь Джуна превратилась в олицетворенную мечту любого сотрудника экспедиции.
А ей хотелось заорать им прямо в микрофон, что за все это не стоит платить одиночеством, тоской и примитивными условиями жизни. То, что они ей завидуют, вызывало у Джуны гнев и даже нечто большее, чем гнев, но одновременно и чувство стыда. Разве она не мечтала о том же самом? Сбросить громоздкий неудобный скафандр и обонять и осязать новый мир? Да, мечтать о подобных вещах, сидя в уютной гостиной и в удобном кресле, — это одно, а жестокая реальность ее бытия — нечто совсем другое.
— Пахнет так, как пахнет в джунглях, — ответила ему Джуна, — жарко, мокро и полно всякой гниющей пакости. — Она помолчала, пытаясь обуздать поднимающуюся желчь. Сейчас они жаждут так же, как еще недавно жаждала она, сейчас им безумно хочется утолить эту жажду познания мира. Ведь именно это привело их всех сюда — в экспедицию. Иначе они сидели бы себе дома в окружении друзей и родственников. И она принялась описывать им, чем пахнет в джунглях и каков вкус у еды — плохой или хороший.
А сама тосковала по горячей пище не меньше, чем они — по туземным деликатесам, которые приходится есть сырьем.
Джуна приказала компьютеру продолжать. Вопросов было множество, но все — варианты одной темы: как-это-пахнет-каково-оно-на-вкус-или-на-ощупь… Она отвечала насколько возможно точно. Скоро, скоро она останется единственным человеческим существом на сотни световых лет. Ей хотелось насладиться каждой оставшейся минутой общения с людьми, даже если их вопросы глупы или если на них нет ответов.
Наконец поток вопросов иссяк. Теперь пойдет личная переписка. Джуна снова остановила компьютер и жадно прильнула к тыквенной фляжке. Ничего не дал ей этот разговор, кроме охрипшей глотки. Она уже привыкла к молчанию туземцев, и говорить ей приходилось очень редко.
Она закупорила фляжку и велела компьютеру продолжать.
— Джуна, это Али… — Низкий голос Али с его смешным акцентом вызвал новый прилив жгучих слез. Она остановила передачу, ошеломленная воспоминаниями об эбеновой коже Али, о том, как ее пальцы ласкали племенные шрамы на его груди, о сильном и теплом запахе его кожи. Как бы хотела она сейчас свернуться клубочком в его объятиях, и плакать, плакать — хоть всю неделю! Случайно бросив взгляд вниз, она, к своему удивлению, обнаружила, что ее кожа приобрела чистый металлический золотистый тон. Джуна дала команду продолжить передачу… «Я видел снимки того, что с тобой случилось, и искренне сожалею. Ты была так прелестна. Мне тебя будет так не хватать».
Али продолжал. Он рассказывал, как он будет тосковать по ее прекрасному телу, и тут же проинформировал, что он делал, когда она исчезла. Джуна сидела, а слова неслись мимо нее, сливаясь в бессмысленный шум. Он попрощался. Его слова жгли куда сильнее, чем ее слезы. И если даже их отношения были простым корабельным романом, она была все же вправе рассчитывать на нечто большее, чем это эгоистичное прощание. Его слова причинили ей большую боль, чем она сама могла предположить. Джуна оглядела свое изменившееся тело. Неудивительно, что он поспешил смотаться. Кому она нужна такая, какой стала сейчас?
Слова Али опустошили ее так, что она не могла больше слушать записи. Джуна продиктовала короткое требование на микротексты книг по биомам тропических лесов, по выживанию в джунглях и трудов по антропологии и лингвистике, а также полный каталог трудов самой экспедиции по биомам дождевых лесов. Сделав это, Джуна прилегла у фундамента башни и уснула.
Восход принес ей новые письма от друзей и товарищей по работе, а также нескончаемый поток микротекстов затребованных ею книг.
Была там и записка от Алисон, самого близкого ей человека на корабле. Алисон разменяла седьмой десяток и собиралась уйти в отставку после окончания этого полета. Вот ее Джуне и в самом деле будет не хватать.
— Ты, кажется, изменилась так сильно, — писала Алисон, — что мне стало боязно. Думаю, что следующие несколько лет будут очень тяжелы для тебя — одной среди туземцев. Будь сильной и помни, что на Земле есть люди, которые тебя крепко любят.
Я повидаю твоего отца, как только смогу и когда узнаю, что у него все в порядке. Когда прилетишь на Землю, приезжай и поживи с нами. Расскажешь всякие байки о лесе и о туземцах.
Джуна почувствовала, как поднимается в ней волна благодарности. Несколько лет назад она пригласила Алисон в отцовский дом — провести там отпуск. У Алисон с отцом завязался роман, и с тех пор они добрые друзья. Джуна подозревала, что Алисон присматривает за ней по просьбе отца. И была рада, что Алисон побудет с ним, пока Джуна не сможет вернуться.
Педрейг, который непрерывно флиртовал со всеми женщинами и даже со многими мужчинами, невзирая на их возраст, внешность или семейное положение, сказал ей:
«Тебе ни в коем случае не следовало позволять этому красавцу туземцу целовать себя. Подбираю целый файл всякой забавной чепухи, которая должна развлечь тебя. Надеюсь, это произойдет. Когда вернешься, приезжай целоваться, и я превращу тебя в прекрасного принца. Будь здорова, m'ascushl, будь счастлива».
Джуна непроизвольно расхохоталась. Они одно время были любовниками, пока она не сошлась с Али. А потом стали добрыми друзьями. Возможно, было бы лучше остаться одной из дюжины любовниц Педрейга, чем быть верной подружкой Али.
Ненависть к Али не отпускала Джуну. Как она надеется, что когда-нибудь в жаркий день у него закупорится трубка, через которую из скафандра выводятся экскременты!
Было еще несколько записочек от хороших друзей. А затем пришла очередь официального послания Чанг — офицера по проблемам морали. Джуна поморщилась. В свое время Чанг находилась на корабле, совершавшем «Прыжок к будущим поколениям человечества». Десять лет назад корабль с гиперпространственным приводом снял с него всю команду. Почти все они поступили в Космическую Службу; это было единственное место, где они не ощущали себя потерянными. Ходили слухи, что Чанг заняла свою нынешнюю койку потому, что она уж очень осточертела всем на Земле. Джуна вполне доверяла этим слухам: Чанг была упряма, лишена чувства юмора и отличалась дремучим формализмом. Моральный уровень на корабле держался на относительно высоком уровне отнюдь не по причине ее деятельности.
«Джуна, — говорила Чанг в своем послании, — от своего лица и лица всей команды я хочу выразить тебе искреннее сожаление по поводу тех несчастий, которые выпали на твою долю. Заверяю тебя, что капитан Родригес и я лично примем все меры, чтобы поскорее организовать новую экспедицию на планету. Я прошу тебя руководствоваться в своих действиях правилами Исследовательского управления, касающимися невмешательства, и быть достойной столетних традиций экспедиции, требующих постепенного и не нарушающего природной среды исследования. Я пришлю тебе все материалы, имеющие отношение к Контакту с туземцами и к охране окружающей среды. Я верю, что ты приложишь все силы к их соблюдению. Искренне преданная Мей Мей Чанг».
Джуна несколько раз ошеломленно мигнула и выключила звук, предоставив компьютеру просто записывать остальное. Она поднялась и пошла в лес. Найдя себе убежище на верхних ветвях высокого дерева, она долго лежала, прислушиваясь к лесным шумам и далекому, еле слышному рокоту прибоя. Теперь и для нее лес стал укрытием, где она могла прятаться от любовников, до которых нельзя было дотянуться, от навязчивой заботливости благомыслящих друзей, от неосуществимых пожеланий Исследовательского управления. Зеленый сумрак постепенно вымывал боль из обожженных солнцем глаз, а влажный воздух врачевал сухую, сморщенную кожу. Она почесала зудящее тело, призывая проклятия на голову офицера по проблемам морали — Чанг.
