Звездный рыцарь - Шаганов Андрей (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
Так Рададор остался один. Один в целом мире. Без надежды когда-нибудь вернуться в привычную обстановку. И никто из миллиардов окружающих его людей не в состоянии был ему помочь. Он был еще более одинок, чем самый несчастный Робинзон, выброшенный штормом на голую скалу.
Последующие годы слились для него в один «смутный день». В этом дне существовало лишь похмелье и его удовлетворение. Неясные лица, самые жуткие притоны, тысячи приемов добывания денег на выпивку — все это смешалось в один бесконечный кошмар. И, даже очень напрягши память, он не смог бы вспомнить точно, куда за это время забрасывала его судьба. Ведь это он — гордый космический рыцарь — придумал продавать себя на рынке, выдавая за обезьяну. Механизм мошенничества был прост: во время сделки Рададор гипнотизировал покупателя, а после получения денег напарник быстро скрывался, потом покидал свою «упаковку» и Рададор. Обманутые таким образом покупатели винили во всем себя и не предъявляли претензий. Дважды такой трюк сходил им с рук, а на третьем — сорвалось. Никто не мог предвидеть того, что Олег завяжет мешок, а тот, в свою очередь, окажется таким крепким…
Дальше был провал. Рададор мог только предположить, что было с ним в течение последней недели. Он помнил только ярость, с какой хотел уничтожить все вокруг, но сил не было. Потом полный мрак, прерываемый время от времени кошмарами. По всей видимости, отсутствие алкоголя вызвало к действию внутренние силы организма, только и ждавшие до поры, когда смогут побороть пагубную страсть. Произошел некий «сбой всех систем» и перестроение их на нужный лад. Не думаю, что хоть одному человеку удалось такое без принуждения извне.
Все это промелькнуло в мозгу Олега, как видеофильм, пущенный на перемотку. Он уловил самую суть происшедшего. Но осмыслить не успел — смех гостя, истеричный, рак звон разбитого оконного стекла, больно резанул душу.
— Почему вы смеетесь? — «так странно» хотел добавить Олег, но передумал.
— Раньше я называл не имя, а звание.
Олег с интересом взглянул на него. Поощренный взглядом Рададор горько усмехнулся и произнес:
— Космический рыцарь защиты цивилизаций…
— Но вы и остались им, — попытался успокоить его тег.
— Нет, друг мой, я больше не рыцарь. Я нарушил почти все обеты, данные мной. Да и не может быть рыцарем существо, позволившее себе так низко пасть. Имя мое давно вычеркнуто из списков ордена. Мне никогда уже не поднять ритуального меча на традиционном праздновании…
Рададор сурово прищурился. Его душили рыдания, но он не хотел показать этого.
— Оставь меня, — прошептал он, низко наклонив голову.
Олегу не оставалось ничего другого, кроме как удалиться. Некоторое время он возился на кухне, собственно говоря, просто переставляя что-то с места на место или поправляя. Зажег газ, поставил чайник, который совсем недавно кипел. Рассказ рыцаря поразил Олега до глубины души. С раннего детства он любил читать фантастику и, что греха таить, до определенного возраста безоговорочно верил всему написанному. Позже пришло понимание того, что кто-то способен мечтать столь красиво, что об этом стоило писать. Как любой мечтатель, Олег часто представлял себя как бы внутри читаемого романа, но в самой заветной своей мечте не мог придумать ничего подобного. Где-то там, в глубине сознания, бродила подленькая, но спасительная для привыкшего к определенному порядку вещей разума мысль. Подобные идеи возникают у каждого, кто сталкивается с событием или явлением, не укладывающимся в привычные рамки. Более склонные к анализу и самокритичные люди в таких случаях устраивают ревизию своему разуму на предмет его здоровья. А менее самокритичные стараются найти подобный недуг в других. «Это же алкоголик, живущий в дебрях своего бреда!» — шептало нечто внутри Олега. «Да нет же! — возражала надежда. — Все — правда! От первого и до последнего слова!» Сам же молодой человек находился как бы в стороне. Он не мог в тот момент определить, где истина, но очень надеялся, что все объяснится в самое короткое время.
Тут он заметил, что ходит по квартире в уличной обуви, удивился и пошел в прихожую переобуться. Поход в магазин откладывался.
Внезапно из комнаты донеслось шлепанье босых ног. Рададор предстал перед Олегом завернутый в байковое одеяло, словно римлянин в тогу.
— Я знаю! — воскликнул он, воздевая руку к потолку. Молодой человек замер с шлепанцем в руке.
— Я знаю, как мне хотя бы частично восстановить мое доброе имя! — Он с торжеством глядел на Олега. — И ты поможешь мне в этом!
Олег бросил шлепанец на пол и, потупившись, завершил переобувание.
— Да я всей душой… Я рад помочь вам… — Тут он окончательно смутился и смолк.
— Ты хочешь знать, мой друг, что может снова вернуть мне имя? Ответ мой прост! — Рададор, казалось, сейчас лопнет от переполняющего его торжества, но он был искренен и не замечал того, что говорит едва ли не гомеровским стихом. — Так знай же, мой спаситель, чье сердце преисполнено любовью. Я, рыцарь ордена защиты миров от всяческой скверны, могу принять тебя в оруженосцы, не спрашивая ничьего совета. А там, прошедши испытанья, ты станешь рыцарем и как бы продолженьем моим средь равных!
Олег окончательно растерялся. На мгновение ему показалось, что у Рададора от пережитого «поехала крыша», но эта мысль была тут же схвачена чьей-то могучей волей, вырвана с корнем, смята и выброшена вон.
— Ты думаешь, я выжил из ума?! — неожиданно загремел рыцарь таким басом, что на антресоли что-то задребезжало. — Ошибаешься!
Рададор быстро огляделся, схватил большую английскую булавку, мгновенно разогнул ее, с силой уколол себя в указательный палец и последним ткнул Олега в лоб.
— Вот! Пролитой кровью клянусь, что сделаю из тебя настоящего рыцаря защиты цивилизаций. Орден будет гордиться тобой!
Олег бросил мимолетный взгляд в трюмо и увидел у тебя на лбу яркое зеленое пятно.
— А теперь, — рыцарь перешел на деловой тон, — найди мне хорошую сталь и прочное дерево. Это для начала.
Он еще раз смерил Олега полным достоинства взглядом и, по-военному развернувшись, удалился почти строевым шагом. Выглядело это очень комично при его одеянии, росте и отсутствии обуви, но Олег даже не улыбнулся — он вдруг понял, что его гость предельно серьезен С любое недоверие могло его обидеть.
