Контора Игрек - Орлов Антон (мир книг TXT) 📗
– Кажись, отстали, – прислушавшись, заметил Хельмут.
Они остановились для передышки в комнате, где лежали охапки высушенных водорослей и сплетенные из них предметы, по большей части незавершенные – корзины, циновки, подобия настенных полок, что-то еще. Поль с любопытством все это рассматривал и вдруг спохватился:
– Хельмут, я же самое главное забыл. Предупредите людей, чтобы готовились к высадке. Скоро будет конечная остановка.
Теперь их было пятеро. Гнас остался лежать на одном из нижних надводных этажей, на слякотном полу, с арбалетным болтом вместо правого глаза, а они карабкались наверх – туда, где люди и вайга. Для того чтобы выжить, надо отнять у бомжей вайгу.
Вела группу Римма. Зойг совсем расклеился – оказалось, что гинтиец религиозен, на него напало покаянное настроение, и он начал рассуждать о том, что, если домберг все-таки потонет, «сканер» будет единственным, кто попадет отсюда прямиком в рай.
Спорить Римма не стала, берегла тающие силы, но подумала: «Не бывать тебе больше командиром!»
Атаку треугольников они переносили по-разному. Хуже всех чувствовали себя Зойг и Роберт, которого приходилось подгонять пинками. Сабрина не жаловалась и не отставала, но дышала тяжело, по-рыбьи приоткрыв рот, ее лицо побледнело, как у восковой куклы. Сама Римма держалась на одном кураже – ей хотелось оказаться самой сильной и жизнеспособной и чтобы Маршал об этом узнал. Клисс тоже рвался к спасению, как участник забега финалистов, откуда только силы взялись, Римму поразила его живучесть.
Казалось, что этот многоэтажный склеп разбухает по мере того, как они оставляют позади один этаж за другим. За его пределы не выбраться, он постоянно будет опережать их, словно здесь воплотилась в жизнь одна из тех логико-математических моделей, где Ахилл никогда не догонит черепаху, а стрела не достигнет цели.
Впереди послышался гул голосов, искаженных костяными перегородками.
Пришли! Кирч первая ввалилась, чуть не падая, в комнату, где с десяток человек перебирали и складывали в большие корзины какое-то барахло. Схватила первого, кто подвернулся, сдавила руку болевым приемом.
– Где у вас вайга?
Клисс пнул по почкам существо неопределенного пола и возраста, склонившееся над разложенными на полу обломками костей (некоторые из них напоминали древние самодельные орудия труда, какие хранятся в музеях) и заорал:
– Вайгу давай!
Римма заметила на поясе у оборванца фляжку. Наверное, это. Внутри был пахнущий несвежей рыбой самогон с какими-то гадкими примесями, она с отвращением сделала несколько глотков и протянула трофей Зойгу. Рядом закашлялся Саймон, тоже изъявший у кого-то флягу.
– О товарищах подумай, – толкнув его, свирепо напомнила Римма. – Им тоже надо!
Зойг оторвался от горлышка, крякнул и выдохнул:
– Вот это вещь!.. Закусить бы солененьким…
– Вещь!.. – после приступа судорожного кашля согласился с ним Роберт.
Сабрина отхлебнула, поморщилась и выдавила:
– Помесь спирта и рыбьего жира.
По телу разливалось тягучее темное тепло. Римма пошатнулась, шагнула в сторону, пытаясь сохранить равновесие. Надо взять образец для Пергу… Она забрала у Сабрины фляжку, встряхнула, проверяя, осталась ли там жидкость, прицепила к поясу, и тут удар сзади по шлему чуть не сбил ее с ног.
– Копы хотят вылакать всю нашу вайгу!
Кирч развернулась и кому-то врезала, но она слишком ослабла после нападения треугольников, да и остальные были сейчас плохими бойцами. Обитатели домберга колотили их чем попало, уворачивались от ножей и метались вокруг, как пляшущие тени. Римма пропустила удар в скулу, ощутила во рту привкус крови. Ее охватило бешенство пополам с отвращением: это же последний сброд, за поллитра спиртного готовы в глотку вцепиться…
Мир больше не пытался казаться устойчивым. Покачивалась, уходя из-под ног, каменистая площадка, поросшая пучками шершавых серо-зеленых листьев. Четырехэтажное здание странного вида, длинное, темное, заслоняющее перспективу (верхушка домберга, пришвартованного к отвесной скале), тоже слегка смещалось то вверх, то вниз, то вправо, то влево. Шевелились на ветру листья-языки, а если посмотреть на туманное небо, все окружающее начинало плыть и заваливаться куда-то в сторону. К тому же вокруг сновали люди, перетаскивающие на берег свои пожитки.
Поль стоял в центре этого шаткого пространства. Кожа зудела (теплая одежда, которую ему дали, кишела паразитами), и вдобавок опять было холодно, но и то и другое он воспринимал отстраненно, словно выпитая вайга нарастила между ним и остальным миром многослойную оболочку и дискомфортные ощущения, так же как и треугольники-упыри, застряли где-то между ее слоями.
– Поль, сколько еще я должен ждать?
– Сейчас… Пять минут, ладно?
Ему хотелось оттянуть встречу с Лиргисо. Тот даже спорить не стал, когда Поль попросил не бросать домберг где придется, а найти подходящее место, чтобы людям удобно было выгрузиться. Лишний час ушел на поиски: домберг медленно двигался вдоль линии суши, Хельмут в бинокль осматривал берег, а Поль поддерживал связь со станцией.
Казалось, что Живущий-в-Прохладе покорился судьбе, но была в его демонстративной безропотности примесь театральничанья, а также затаенная угроза: он готов напоследок вытерпеть что угодно, зато потом за все отыграется.
Оптимальный вариант – скрываться от него до завтра, пока не прилетят на Рубикон Тина и Стив, но, если Зимпесова буря закончится раньше, «Контора» возобновит охоту, да и Космопол может совсем некстати Поля «спасти». Инсценировку похищения устроили, чтобы «Контора Игрек» не взяла в заложники кого-нибудь из его близких: какой в этом смысл, если он в плену? Другое дело, если его освободят…
– Смотри, Поль, Магда жива, – Хельмут подвел к нему женщину с темным обветренным лицом и копной волос, похожих на увядающие водоросли. – Девка та ее не убила. Ты говорил, это на твоей совести, а она вот, живехонька.
И Хельмут, и Магда, и остальные находились по ту сторону непроницаемой многослойной оболочки, Поль видел их и слышал их голоса, но не было ощущения, что рядом кто-то есть. Интересно, вайга действует так на всех или только на него?
– Хельмут, мне пора.
Он снял вязаную шапочку, залатанную рыбацкую куртку и стеганые штаны, остался в тренировочном костюме. Холод усилился – Поль чувствовал, что мерзнет, но это его словно не касалось. Переложил в карман «торпеду», а пояс с аптечкой, оружием и другим аварийным снаряжением расстегнул и отдал Хельмуту.
– Возьмите. Вам пригодится, тут много полезного.
– А тот парень с твоей станции не подумает, что мы украли? Он же грозился, если чего не так, всех убьет.
– Он не это имел в виду. Все в порядке, это подарок.
– Вайгу забыл!
Хельмут уже продиктовал рецепт вайги: в самогон добавляли сок водорослей, порошок из сушеных моллюсков, охлажденный рыбный отвар; около месяца эта смесь настаивалась, и получалось пойло с чудовищным вкусом, трансформирующее мир в пластмассовый макет, где все ощущения испытываешь как будто понарошку. Поль надеялся, что Лиргисо, получив рецепт, хоть немного смягчится.
На прощание его благодарили, какая-то девушка обняла и ткнулась в щеку холодными губами. Потом Поль завернул за скалу, заросшую пучками измочаленных листьев, и достал «торпеду».
– Крис, я готов. Сейчас будет картинка.
– Ты говоришь с такой душераздирающей тоской, словно весь остаток жизни с удовольствием провел бы среди бомжей, – ядовито заметил Лиргисо.
«Потому что я с тобой не хочу объясняться тет-а-тет».
– Я плохо себя чувствую. Мне понадобится медицинская помощь.
– Тогда соизволь, наконец, включить «торпеду»!
Поль сдвинул скользящую панель на сером цилиндрическом корпусе, вдавил кнопку. «Торпеда» работала на том же принципе, что и гиперпередатчик, но считалась более надежным прибором, пригодным для использования в любых условиях. Зато и стоила она как большой прогулочный аэрокар класса «люкс».
