Корпорация «USSR». Часть 3: Революция (СИ) - Зеленин Сергей (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
Конечно, по части технического — в том числе и артиллерийского вооружения не всё удалось выполнить, как хотелось. Из-за недостаточной мощности в начале войны Нижегородского Артиллерийского Завода «Корпорации USSR», не все штурмовые батальоны ударно-штурмовых бригад, к примеру, удалось вооружить нашими 87-миллиметровыми орудиями поддержки «Нона» и миномётами «Василёк».
Ну, ничего — выход нашли!
Где-то половину батальонной артиллерии, первоначально составили — по примеру немецких штурмовых групп, слегка переделанные русские трёхдюймовые «противоштурмовые» пушки Путиловского завода [28].
Вообще, состав и структура этих частей, их вооружение постоянно менялось и, поэтому я подробности пропущу…
…После образования кадрового «костяка» из опытных офицеров и унтеров, в специальных учебных лагерях стали тренироваться так же — тщательно отобранные добровольцы из числа рядовых, но уже повоевавших солдат.
Затем, стали принимать добровольцев из числа молодёжи до двадцати пяти лет — ещё не нюхавших пороха. Также — после очень тщательной, долгой проверки и «испытательного» срока прозванного «адской неделей» — когда, салаг-кандидатов гоняли просто безбожно.
Но, большинство этих «салаг» было из Нижегородской Губернии из школ «ДОСАФ», или просто — из моих, корпоративных школ и, они выдерживали все проверки!
Тренировки проводились пять дней в неделю, в любую погоду, с самого раннего утра до позднего вечера, с тремя двухчасовыми перерывами для приёма пищи и отдыха.
Обучение будущих бойцов-штурмовиков, делилось на теоретический и практический курсы. На теоретическом курсе изучались способы боевых действий: как в обороне — так и в наступлении, исходя из новейшего боевого опыта.
В обороне упор делался на создании отдельных, редкостоящих меж собой «опорных пунктов», связанных перекрёстным — фланговым для противника огнём, в наступлении — на тактику «просачивания» небольших мобильных подразделений… И, то и другое должно было быть неожиданным для противника: оборона в неожиданном месте, наступление — там, где неприятель его не ждёт.
Каждый боец, не говоря уже про унтера или офицера, должен был в совершенстве владеть любым своим или трофейным оружием — индивидуальным или коллективным своего подразделения, хорошо знать основы медицины переднего края, связи, взаимодействия подразделений и родов войск…
В подкорку вбивались навыки владения любым штатным или импровизированным холодным оружием, приёмы рукопашного боя — особенно, в тесноте окопов или помещений.
Каждый офицер или старший унтер-офицер ударно-штурмовой бригады, должен был уметь корректировать огонь артиллерии и детализировать свою карту по результатам аэрофотосъёмки — предполагалось тесное взаимодействие ударно-штурмовых подразделений с полевыми авиадивизиями и авиабригадами.
Для практического обучения бойцов-штурмовиков, заранее построили несколько специальных учебно-тренировочных городков — имитировавших различные рельефы местности и всевозможные боевые ситуации на них, спланированные по последнему фронтовому фортификационному опыту.
В таких «городках», курсантов натаскивали ведению ближнего боя в окопах и блиндажах, практическому метанию отечественных и вражеских гранат, преодолению всевозможных препятствий и проволочных заграждений с помощью штатных и подручных технических средств, участию в комбинированных маневрах с применением артиллерии и огнемётов…
Четверть занятий проводилась ночью.
При прохождении «практического курса», внедрялась жесточайшая дисциплина на всех уровнях, закаливались методом труднейших тренировок дух и тело, на уровне подсознания вбивалась уверенность и непоколебимая настойчивость, прививались навыки ведения современного боя.
После индивидуального обучения, происходило групповое обучение бойцов, затем — всего подразделения.
Сама учебная ситуация на полигонах максимально приближалась к боевой — применялся огонь и дым, имитировался свист пуль и грохот взрывов, внезапно появляющиеся цели в натуральную величину и, прочее…
При обучении очень широко использовались боевые боеприпасы, взрывчатка, даже — отравляющие газы, что довольно часто приводило к несчастным случаям.
В таких условиях, многократные упражнения по штурму траншей доводили каждое движение бойцов-штурмовиков до автоматизма!
При боевой подготовке подразделения отрабатывались следующие задачи: взятие и «экстренный» допрос пленного, разведка огневых точек противника боем, атака вражеских траншей, «зачистка» узлов сопротивления, захват глубокоэшелонированных позиций противника, отбитие контратак врага… Штурмовые роты и батальоны, многократно обкатывали всё это на учебных линиях обороны, полностью имитировавшие реальные цели.
Очень большое внимание уделялось психологической и идеологической подготовке, для ведения которой, в подразделениях ударно-штурмовых бригадах — на соответствующих должностях имелись специалисты из «ведомства» Мозгаклюя.
Даже, по уставу нового рода войск, сама служба в ударно-штурмовых подразделениях была объявлена высшим отличием для гражданина России!
Всеми силами, в ударно-штурмовые подразделения вбивался «корпоративный» дух: здесь не было обращений как в «старой» русской армии — никаких «ваших благородий», «их сиятельств» и, прочей средневековой тряхомундии — только «бойцы» и «командиры»… После обряда «посвящения» в «штурмовики», офицеры и солдаты обращались друг к другу с приставкой «товарищ» — «товарищ боец», «товарищ командир».
До «обряда» — с приставкой «господин».
Среди других частей русской армии, ударно-штурмовые бригады ставились особняком: они освобождались от постоянного пребывания в окопах, их несравнимо лучше вооружали, одевали в особую форму — «от меня», со своими знаками отличия и различия, кормили по усиленной норме… В «состоянии покоя» штурмовые части должны были находиться в ближайшем тылу, выделяя специальные команды для изучения переднего края, террора противника действиями снайперов и диверсантов.
В обязанности каждого бойца или командира, этих элитных подразделений вменялась постоянная учёба! Как боевая, так и общеобразовательная. Нелюбопытный к новшествам, нестарательный в учёбе боец или командир, немедленно отчислялся…
Любой тактический как успех (так же — как и, неудача), как свой — так и, других подразделений на фронте, немедленно фиксировался, анализировался и, его итоги, сообщались для ознакомления остальным штурмовым частям.
Учились не только сами — по уставу, должна быть налажена помощь инструкторами в обучении ближайшей российской воинской части…
При создании, обучении и боевом функционировании ударно-штурмовых бригад — как и, впрочем, всех остальных военных и военизированных структур, к которым «Корпорация USSR» приложила свою «руку» — мне и, нашему «военному сектору», наконец-то удалось осуществить то, о чём Геншей давно мечталось! Инженеры, аналитики, учёные и прочие специалисты из «ДОСАФа», получили доступ буквально ко всему — начиная от солдатского сортира, кончая оперативными картами и, к их мнению и выводам, стали прислушиваться.
Опять же — по уставу и, изданному по всей Действующей армии, приказу Верховного Главнокомандующего — самого царя, то бишь, командир ударно-штурмовой бригады обладал очень большой самостоятельностью. Приданный для произведения прорыва обычному стрелковому корпусу или армии, например, он сам мог выбирать место, условия и время прорыва. Мог требовать от командования частей и соединений — к которым был придан, любую посильную для них поддержку и оно обязано было её предоставить. Сам мог прекратить атаку — если посчитал, что она не имеет перспектив и может привести к большим потерям.
