Титан. Фея. Демон - Варли Джон Герберт (Херберт) (полная версия книги .txt) 📗
— Ты еще спрашиваешь?
ЭПИЗОД VI
Поначалу Искре очень не нравилось в Гее. Поворотный пункт наступил совсем недавно — теперь она забавлялась здесь даже больше, чем на Черном Шабаше.
Все началось с плавания. Плавание было таким чувственным удовольствием, какое Искре даже никогда и не снилось. Оно было куда лучше всех остальных видов спорта, вместе взятых; просто из другой оперы.
Жутко было подумать, как можно прожить и так и не научиться плавать.
А еще были полеты. Искра парила в Ковене, но то было совсем другое дело. Чистая энергия и бесконечная гибкость «стрекоз» дарили Искре сущий восторг. Она быстро втянулась, хотя сильно сомневалась, что когда-нибудь выучится управлять самолетом так, как Конел.
И последним, хотя далеко не худшим, была езда на титанидах.
Поначалу они казались тупыми как лифты. Когда же ты садился на титаниду, то едва сознавал, что движешься, — столь гладким был ее бег. И пока они шли очень приличный отрезок, скорости ты мог даже и не почувствовать.
Самое важное, поняла Искра, это найти нужную титаниду.
И теперь Искра цеплялась к широкой спине титаниды по имени Верджинель (Миксолидийский Квартет) Мазурка, двухлетней самочки, — и обгоняла ветер.
Вот так все просто и получалось. Вдобавок Искра находилась под тем ошибочным впечатлением, что все титаниды взрослые, раз все они примерно одного размера. Потрясением было узнать, что Верджинели стукнуло всего два годика, и удовольствием — что в ней по-прежнему осталось безрассудство. Раз Сирокко Джонс столько времени пропадала неизвестно где со времени похищения Адама, Искра проводила каждую свободную минутку — когда не плавала и не училась управлять самолетом — на спине Верджинели. Вместе они уже осмотрели большую часть Диониса к югу от Офиона.
Теперь они двигались по опушке леса в той области, где деревья редели, а земля медленно поднималась к возвышающимся рубежам южных нагорий. Искра носила одежду для верховой езды, которую Конел называл костюмом Робина Гуда. Выделанная из гибкой зеленой кожи, одежда эта покрывала всю Искру, оставляя голым только лицо. Плюс еще коричневые ботинки и перчатки из того же материала, а также зеленая треугольная шляпа с приподнятыми полями и белым плюмажем.
Верджинель перепрыгнула через поваленное дерево, и на миг Искра оказалась в невесомости, что заставило ее прижаться пятками к титанидским бокам, а ладонями вцепиться в ее отведенные назад руки. Наконец они опустились, и Искра, подскочив, легко встала на чуть подпрыгивающей спине Верджинели, которая понеслась вниз по крутому речному берегу, ведущему к одному из притоков реки Бриарей. Что за сладостное чувство — управляемое падение, когда копыта титаниды лишь слегка касаются земли, увлекая за собой лавину мелких камушков и комочков грязи. Вокруг летали и булыжники, но им не в силах было угнаться за отчаянным нырком Верджинели. Холодный и сырой ветер вовсю трепал волосы Искры.
Вдруг Верджинель притормозила, и ее копыта принялись разбрызгивать воду. Сначала — целое облако брызг, затем — лишь медленное постукивание копыт по скалистому берегу.
— Достаточно, золотце, — выдохнула Верджинель. Похлопав титаниду по плечу, Искра спрыгнула на сухую землю. Вряд ли она бы в этом призналась, но отдых требовался и ей, чтобы удерживаться на титанидской спине требовалось почти столько же сил, как и при беге.
У Искры не было ни малейшей надежды остаться здесь хоть ненадолго без серьезной помощи со стороны Верджинели. Дюжину раз за милю она соскальзывала со своего насеста на голой спине титаниды — только, чтобы ее притянула на место сильная рука — или чтобы почувствовать, как спина титаниды смещается ровно настолько, чтобы Искра могла вернуть себе зыбкое равновесие. Чувство ноши, казалось просто сверхъестественным. Искра подозревала, что Верджинель может бежать с дюжиной полных вина бокалов на спине — и не расплескать ни капли.
Искра растянулась на широком, гладком валуне, перевернулась на спину и посмотрела в желтое небо.
В конце концов, совсем неплохое местечко. Конечно, сразу слева от клочка неба виднеются непостижимые глубины спицы Диониса, но в тумане их ясно не разглядеть. Искре тут нравилось.
Она взглянула на титаниду, которая распустила волосы и опустилась на колени в ледяном потоке. Верджинель опустила голову под воду, затем резко выпрямила туловище, отчего в воздух полетела аккуратная плотная дуга кристально чистой воды. Волосы Верджинели были блестяще-каштановые, с изумрудно зелеными прядками — не меньше метра в длину. Они со шлепком ударились о спину титаниды, и Верджинель яростно замотала головой, отчего душ заструился по ее бокам. Из широкого рта титаниды вырывались клубы пара. Какая же она красавица, подумала Искра.
Верджинель была одной из шерстистых титанид. Все ее тело, кроме лица и ладоней, покрывала та самая шерсть, какая обычно бывает на лошадях. На скальпе же отрастали длинные волосы — как у человека. Шерсть ее росла полосками, как у зебры — только зелеными и коричневыми. Стоя на опушке леса, Верджинель была почти невидима.
Дикую природу Искра знала в основном из фильмов и из небольшого ковенского зоопарка. В фильмах она видела, как люди разъезжают на лошадях, включая рассказы о молодых девушках, которые были в восторге от этих животных. В зоопарке Ковена содержались пять лошадей. На Искру они никогда особого впечатления не производили, но теперь она задумывалась, не оттого ли это, что никто не позволял ей на них кататься.
Эта мысль ее растревожила. Искра уже заметно прогрессировала в том, чтобы видеть в титанидах разумных существ... или даже людей, как предложил ей Конел. Трудно было примириться с образом тупого животного. Однако Искра подозревала, что, родись она на Земле, непременно стала бы страстной наездницей. А наблюдение за тем, как Верджинель наслаждается водной прохладой, неизбежно приводила Искру к фильмам о природе. Когда дул ветер, Верджинель фыркала, как лошадь, и раздувала ноздри. Прямо на глазах у Искры Верджинель исполнила поразительный титанидский трюк. Она впустила воду через нос — по меньшей мере два-три галлона — а затем поочередно повернулась вправо и влево, чтобы окатить ею свои бока.
Послышались три негромкие музыкальные ноты, и Искра заметила, как Верджинель тянется в свою сумку — вот еще одна совершенно чуждая вещь! — и достает оттуда нечто, именуемое радиосеменем. Титанида кратко туда пропела, затем прислушалась. Искра услышала ответное пение. Выскочив из воды, Верджинель по-собачьи отряхнулась.
— Это, случайно, не Сирокко? — спросила Искра.
— Ага. Она хочет знать, где мы.
— Что-нибудь случилось?
— Нет, она так не сказала. Она хочет, чтобы ты сопровождала ее в небольшом путешествии.
— Сопровождала... а куда она направляется?
— Она не сказала. Искра вскочила на ноги:
— Мне все равно. Великая Матерь! Скажи ей — да! Скажи, я буду там...
— Она сама тебя заберет, — ответила Верджинель и снова пропела в зерно.
Сирокко прибыла через считанные минуты на почти невидимой «стрекозе-один». Самолетик был невесом и шустр, как колибри. Сирокко приземлилась на ровной полоске земли в десять метров длиной, едва не упершись носом в валун размером с дом. Выбравшись, она взялась за аэропланчик и развернула его как раз к тому времени, как к ней присоединились Искра и Верджинель.
— Приветствую тебя, задодочь Миньекиры, — в формальном тоне пропела Сирокко Верджинели, затем взглянула на Искру, улыбнулась уголком рта и приложила два пальца к брови. — Как поживаешь, Искра?
— Приветствую тебя, Капитан, — пропела Верджинель. Это был лишь фрагмент титанидской песни, который смогла распознать Искра. Сама она промолчала. Как обычно, при виде Сирокко в горле у нее слишком пересыхало, чтобы говорить.
Фея, подумала Искра. И никаких там Капитанов. Лучше Феи ничто не подходило.
Сирокко превосходно выглядела в одежде. Искре уже выпадало несколько возможностей увидеть ее в таком облике. Сирокко носила черные штаны и рубашку, а также широкополую черную шляпу. Теперь она выглядела куда солиднее, чем в тот первый раз, когда Искра ее увидела. Одежда это неким образом подчеркивала. Но даже тут Сирокко не могла вести себя подобно обычной женщине. У нее добавилось плоти по всему телу, но особенно — в грудях. Наверняка это было как-то связано с ее загадочными походами в лес. С того первого раза они с Робин еще трижды оттуда возвращались — и всякий раз все моложе, здоровее и, что касалось Сирокко, крупнее. От этого Фея становилась еще красивее.
