Т. 11 Угроза с Земли - Хайнлайн Роберт Энсон (бесплатные серии книг txt) 📗
— Ты предполагаешь, что Хомо Сапиенс исчезнет?
— Не обязательно. Собака, например, приспособилась к человеку. Сейчас собак больше, вероятно, чем до Рождества Христова… и они лучше питаются.
— И человек будет собакой Нового Человека?
— Опять не обязательно. Вспомни о кошках… Идея в биологическом отделении, снятии сливок с человеческой зародышевой плазмы, — пока обе расы не станут совершенно различными.
— А вы, ребята, напоминаете шайку мерзавцев, а, Бигбелли?
— Чепуха! Бормотание питекантропа.
— И новая раса, конечно, будет править…
— Не всеобщим же голосованием должен Новый Человек решать вопросы жизни и смерти!
— Я не об этом. Но создайте такую расу, и результат неизбежен. Бигбелли, я сторонник первобытной демократии, человеческого достоинства и свободы. Этот мир мне по душе, хотя это и нелогично. В работе мне приходилось схватываться с обычными парнями, я делил с ними эту жизнь; может быть, они были глупыми, но не плохими парнями. И мне не хочется видеть их домашними животными.
Толстяк впервые обнаружил признаки озабоченности. Личина хозяина процветающей фирмы «Короля вертолетов» спала. Перед Джо задумчиво сидел одинокий грустный человек.
— Я знаю, Джо, они из нас. Их жалкое состояние не уменьшает их благородства и достоинства, хотя это и возможно.
— Новый Человек придет, разумеется. Но зачем торопить этот процесс?
— Подумай сам, — он махнул в сторону точно такого же, как и внизу, мусороприемника. — Десять минут назад мы с тобой спасли всю нашу расу и эту планету. Это решающий час. Для того чтобы человечество выжило, кто-то должен быть на страже, а здесь нет никого, кроме нас. И чтобы сделать это эффективно и не прозевать любой кризис, вроде этого, Новые Люди должны увеличивать свою численность и быть организованными. Сейчас нас крайне мало, Джо. А кризис разрастается, поэтому чтобы сразиться с ним, мы должны расти. В сущности, это бег наперегонки со временем: мы должны взять верх, чтобы ребенок никогда не играл со спичками.
Он остановился и мрачно помолчал.
— Я тоже сторонник демократии, Джо. Но это все равно что ждать подарка от Санта Клауса. Около полутора веков демократия или что-то похожее на нее могли процветать, не создавая серьезной опасности. Все проблемы были разрешены без катастрофических последствий, путем обычного голосования хотя бы и невежественных тугодумов. Но в настоящее время для выживания человечества политические решения должны основываться на знании ядерной физики, планетарной экологии, молекулярной генетики и даже системной механики. А среднему человеку это не по силам, Джо. Хотя они хорошие парни, вряд ли даже один из тысячи не заснет над первой страницей книги по ядерной физике. Они не в силах овладеть тем, что знать надо обязательно.
Гилид отметил этот довод.
— Тогда мы должны научить их, растолковать им суть — и они придут к правильным выводам.
— Нет, Джо, мы пытались сделать это, но ничего не получилось. Как ты заметил, большинство из них — хорошие люди. Собака тоже может быть благородной и доброй. Но есть и плохие — миссис Кейтлин со своей бандой, к примеру, и многие подобные ей. Здравый смысл — плохой помощник, когда ему противостоят интриги и постоянная ложь хитрых, злобных и эгоистичных людишек. Маленький человек не способен рассудить правильно, а у лжи обычно очень красивая упаковка. Слепого не научишь различать цвета; и нет у нас способа научить человека с несовершенным мозгом отличать правду от лжи. Нет, Джо, пропасть между нами хоть и узка, но невероятно глубока. И края ее сблизить мы не можем. Ты должен сам решить, на какой ты стороне, как это сделал каждый из нас.
Гилид решил сменить тему. Проблема, поднятая Болдуином, растревожила его. Разумом он был согласен с его доводами, но сердце отвергало их, бунтовало. Ситуация была трагической: позиции обеих сторон были равно истинны, обоснованны, благородны.
— Чем вы занимаетесь еще кроме кражи фильмов?
— М-м-м… многим.
Болдуин расслабился и снова выглядел общительным и удачливым бизнесменом.
— Там, где это эффективно, мы применяем давление, действуя уточненными методами. И у нас есть над чем работать. Например, за тобой мы наблюдали десять лет.
— Неужели?
— Да. Это наша первоочередная задача. Через общественные каналы информации мы обрабатываем около одной десятой процента. Это составляет несколько тысяч человек, и мы держим их под постоянным наблюдением. Ну и еще среди нас есть садоводы, — усмехнулся он.
— Шути попонятнее.
— Мы пропалываем людей.
— Извини, сегодня я что-то плохо соображаю.
— Джо, тебе никогда не хотелось уничтожить какого-нибудь злого и никчемного выродка, заражающего все, к чему он прикасается, но которого тем не менее нельзя наказать законным путем? К ним мы относимся, как к злокачественной опухоли, и удаляем их из социального тела общества. Ведем постоянный учет и выносим приговор. Когда человек является моральным банкротом, мы вскрываем его счет при первой же возможности.
Гилид улыбнулся.
— Если бы вы были уверены в правильности своих действий, это могло бы быть интересно.
— Мы всегда уверены, хотя наши методы не всегда одобрили бы даже обезьяны. К примеру, насчет миссис Кейтлин у тебя есть сомнения?
— Ни малейших.
— Тогда почему бы тебе не предъявить ей обвинения? Не надо отвечать. Или возьмем собрание омоложенного Ку-Клукс-Клана, которое состоится через две недели в городе Каролина. Когда церемония достигнет апогея, и они начнут вопить свои заклинания, подогревая друг в друге звериные инстинкты погромщиков, божья кара сотрет их всех с лица Земли, и притом не таясь.
— Мне можно принять участие в этом?
— Ты еще даже не кадет, — покачал головой Болдуин. — Мы планируем увеличение своих рядов, но это программа на тысячелетие. Сейчас важнее держать спички подальше от ребенка.
— Бигбелли, — медленно проговорил Джо, — сколько тебе лет?
— Я скажу тебе это, когда тебе будет столько же, сколько мне сейчас. Когда человеку страстно хочется жить, он живет достаточно долго. Но при следующей нашей встрече ты должен дать мне ответ.
— Я ответил тебе еще в самом начале, Бигбелли, но есть одно дело… Я хочу, чтобы ты обещал мне…
— Какое?
— Я хочу убить миссис Кейтлин.
— Пока подтяни свои штаны… Если она будет еще жива, когда ты окончишь курс тренировок, тебе разрешат это сделать.
— Благодарю…
— …Но при условии, что ты окажешься подходящим инструментом для этой цели.
Болдуин повернулся к микрофону и окликнул:
— Гейл! — добавив еще какое-то слово на все том же странном языке. Гейл тут же возникла в дверях кабинета.
— Джо, — сказал Болдуин, — когда эта юная леди закончит твое обучение, ты будешь способен петь, свистеть, жевать резинку, играть в шахматы, катаясь под водой на велосипеде, делая все это одновременно. Забирай его, сестра, он полностью в твоем распоряжении.
— Ну, малыш, пошли, — проговорила Гейл, потирая руки.
— Сначала надо научиться как следует видеть и слышать, потом запоминать и говорить, а уж потом по-настоящему думать.
Джо взглянул на нее.
— А что же я сейчас делаю, если не говорю?
— Это какое-то хрюканье, а не разговор. К тому же английский структурально плохо подходит для мышления. Молчи и слушай.
В классе, расположенном под землей, у Гейл было лишь несколько видов аппаратуры для записи и воспроизведения звуковой и световой информации. Она спроецировала группу цифр на экран на короткий отрезок времени.
— Что ты увидел, Джо?
— Десять, шесть, ноль, семь, два — это все, что я запомнил.
— Цифры были на экране целую миллисекунду, а ты запомнил почему-то только левую сторону группы!
— Остальные я не успел прочитать…
— Смотри на все цифры сразу, не напрягайся, просто смотри.
На экране вспыхнула очередная группа цифр.
Джо от природы имел хорошую память, и индекс умственного развития у него был необычайно высок. Он постарался расслабиться и стал неукоснительно следовать указаниям Гейл. Вскоре он схватывал взглядом десять цифр. Гейл все уменьшала и уменьшала время вспышки.
