Чувство бездны - Гимадеев Станислав Рафикович (читать книги онлайн без TXT) 📗
– Антон! – встрепенулась Аня. – Стоп-стоп! Мы опять начинаем про работу!.. Ну ее, и так хватает. Не хочу про работу. – Она чуть нахмурилась и тихо попросила: – Расскажи о себе, а?
– О себе? А что именно?
– Хоть что. Что хочешь, то и расскажи. Мне все интересно. Правда-правда. Вот ты чем занимался все эти пять лет?
Он задумался. Продолжал гладить ее пальцы.
– Ну… через несколько месяцев после Катлеи я решил завязать с оперативной работой. Перевелся в следственный отдел и стал кабинетной крысой…
– Не обзывай себя.
– Вспомнил, для чего человеку дан мозг. Долго не мог привыкнуть, что на мне больше не висит автомат, медкомплект и куча прочего барахла. Что никакая сволочь тебя не поднимет среди ночи и не швырнет на другой конец Внеземельзя. Привыкал долго, но все-таки привык. Ибо аз есьмь человек!
– А какое у тебя было первое дело?
Бесшумно возникла и пропала официантка, оставив перед ними наполненные бокалы.
– Хех, – качнул головой Антон. – Ты себе не представляешь! Это было такое дело…
– Постой! – оживленно произнесла Аня, мягко высвободила руку, вынула соломинку и подняла бокал. – Сначала давай выпьем!
– А, да-да, – Он взял свой бокал. – За встречу уже было. Теперь давай за нас.
– Да! За нас! За нас с тобой!
Они мелодично столкнули стекло бокалов и выпили.
Антон почувствовал, как пласт памяти снова всколыхнулся, и временные границы стали рушиться под Аниным взглядом, таким чистым и прекрасным… Этот взгляд все проникал, всасывался, забирался ему в самую душу.
– Вот, – Аня, облизнувшись, поставила бокал, вернула соломинку обратно и чуть подалась к Антону. – А теперь рассказывай.
Глава 9
Колонизация
Антон не знал доподлинно, когда астрофизики Оннха обнаружили в системе звезды Этта обитаемую планету. Ему, как и многим колонистам, было известно лишь то, что первые беспилотные зонды оннов вошли в слои атмосферы Аи шестнадцать лет назад. Шестнадцать лет в айском летосчислении. Ничто. Микропылинка на временной шкале Вселенной.
Несколько месяцев спустя после масштабного зондирования на Аю двинулись и первые пилотируемые экспедиции. Никаких станций в первое время на планете не было и в помине. Исследователи кочевали с материка на материк на передвижных комплексах, собирали анализы, систематизировали информацию и писали пухлые отчеты практически в полевых условиях. Около трех лет онны даже не подозревали, что Ая, как и полагалось настоящей женщине, не торопилась преподнести пришельцам свою главную изюминку.
Считалось, что новый этап освоения планеты начался с открытия оннами так называемого Банн-феномена. Явление получило свое название по имени ученого У.Вм. Т.Банна, впервые его обнаружившего. Произошло это на третьем году колонизации.
Группа исследователей, руководимых Банном, Долгое время работала в стационарном лагере, развернутом в устье одной из рек южного полушария. Характер их работ носил ярко выраженную сезонность, связанную с неустойчивостью климата и миграцией животных. Ученые проводили два-три месяца в лагере, потом покидали его на полгода и снова возвращались. И вот через три года исследований онны обратили внимание на странную зависимость. Как только их группа появлялась в лагере после полугодовалого отсутствия, в течение двух дней на территории лагеря и прилегающих к нему районах резко менялся климат. Если до этого было сухо, то начинались проливные дожди, если стояла дождливая погода – два дня, как по команде, светило солнце. Кроме того, было замечено, что температура воздуха в округе в эти два дня колебалась в совершенно диких, нетипичных для района пределах.
Когда объяснять такие факты простыми совпадениями стало более невозможно, группа Банна решила провести специальные эксперименты: онны неоднократно исчезали из лагеря на несколько дней, а после возвращались обратно. Картина погодных явлений повторялась, но, как оказалось, только в том месте, где был развернут лагерь. Причем выяснилось, что погодные причуды возникали не только при появлении оннов, но и при их исчезновении из лагеря. Вот тогда-то Банном и была выдвинута гипотеза о наличии у климатической сферы планеты определенной чувствительности к появлению оннов в определенном географическом месте. Позднее установили, что это за место. Им оказался маленький участок высохшего леса среди пятнистых болот в пятистах метрах от лагеря. Степень близости лагеря к участку, количество оннов, а также продолжительность их пребывания возле странного леска напрямую влияли на характер локального изменения климата. Лесок стали именовать «участком климатической чувствительности». (Уже потом, с подачи людей, прижилось понятие «зона».)
После обнаружения первой зоны разработкой Банн-феномена на Ае занялись всерьез и надолго. За год интенсивных, полномасштабных исследований в южном полушарии было найдено более ста участков суши, так или иначе реагирующих на присутствие оннов. Разновидности зон оказались многообразны и давали пищу для размышлений. Зоны чувствительности могли выглядеть как угодно и отыскивали их в самых разных местах: на лесных опушках, в озерах, на склонах гор, в степях, в болотах, на берегах рек… Но самое удивительное, что и реагировали разные зоны на присутствие оннов по-разному. Некоторые реакции были уникальны, индивидуальны для каждой зоны, другие, наоборот, носили некий «типовой» характер.
Первым попытку классифицировать зоны чувствительности Аи предпринял соратник Банна, светило научного мира Оннха и один из апологетов колонизации планеты К.Тх. М.Уттан. Тем же Уттаном в первый год активных разработок была выдвинута гипотеза, что Банн-феномен есть не что иное, как реакция Аи на появление на своей поверхности инопланетных организмов. Любых организмов, а не только онновских, подчеркивал Уттан. Дескать, таким образом планета реагирует на любую жизнь, которая является для ее биосферы чуждой, а все наблюдаемые результаты этих реакций суть своеобразные «антитела».
Гипотеза Уттана долгое время была господствующей в научной среде Оннха, потому что хоть как-то объясняла происходящее. Но когда первые работы по классификации уже были проделаны и карта расположения зон на Ае приобрела черты системы, последовали новые открытия. Стали выясняться факты, долгое время остававшиеся в тени и поразившие онновских исследователей не меньше, чем в свое время Банн-феномен.
Сначала установили, что Ая реагирует не просто на инопланетные организмы, а именно на инопланетный разум. Никакие другие животные, привезенные с Оннха и его колоний, не вызывали у Аи подобных эффектов и выработку «антител». Не имеющая собственных разумных обитателей планета оказалась крайне чувствительной к чужому разуму. И вообще к разуму как таковому. Кто знает, возник бы Банн-феномен, если бы на Ае был свой, местный разум?
Первоначальная идея Уттана подверглась существенным корректировкам. Но и это было еще не все. Ученый Совет Оннха, едва успев привыкнуть к новой парадигме, внезапно был поражен следующим открытием. И оно опять перевернуло дальнейший ход событий.
Выяснилось, что климатическая реакция Аи на разум не самое удивительное ее свойство. Ливни и ураганы, скачки температуры, перепады давления и тектонические процессы – это были лишь сопутствующие факторы реакции планеты. Обнаружилось, что основная реакция Аи на ментальные поля оннов в какой-либо зоне заключается в скрытых, глубинных биохимических и биофизических процессах, протекающих глубоко в ее недрах. И именно результаты этих процессов в самой различной форме проявлялись затем на поверхности планеты. Непосредственно в районе зон.
Первой ласточкой новых откровений стала исследовательская зона под номером 9 («Второе Око Даннха» на языке людей). Зона представляла из себя озеро: узкое, вытянутое и напоминавшее по форме не то глаз, не то дынное семечко. В активной фазе планетарной реакции озеро покрывалось хаотической рябью, иногда вода в нем меняла цвет и прозрачность. Берега озера на глазах покрывались бежевым налетом, чем-то отдаленно напоминавшим мох. Фаза «дрожи» длилась несколько часов, потом внешне спокойное состояние восстанавливалось. При этом с глубин водоема периодически всплывали тысячи мелких, склизких гранул голубого цвета. Гранулы покрывали всю поверхность озера и состояли из твердого вещества, похожего на мел. Эффект «голубых гранул» обнаружили и подвергли анализу не сразу. Каково же было потрясение, когда в составе гранул онны нашли неизвестное ранее химическое соединение – мощнейший иммуномодулятор, аналогов которому не было в их мире. Считается, что именно в тот период в одном из докладов на Ученом Совете Уттан произнес свою знаменитую фразу, ставшую крылатой: «Я склонен полагать, что Ая исследует нас ничуть не меньше, чем мы ее».
