Что ждет Россию (Том II) - Лович Яков (бесплатные версии книг .TXT) 📗
— Мне кажется, что я где-то его видел, — задумчиво сказал он и по лицу его пробежала тень. — Уверен, что он русский: блондин, серые глаза, широкий нос, да и сказал он что-то на ужасном французском языке. А, впрочем… Черт с ним! Вы куда, Андрей?
Они стояли у входа в штаб.
— Поеду к себе, — ответил Лозин и пошел к автобусу.
Уже сидя в уходящей машине, Лозин снова увидел хромого. Видно, он все время шел за ними. Теперь этот странный человек стоял на тротуаре, заложив руки в карманы пиджака, и неподвижно смотрел на ту дверь, за которой исчез Зибер…
Командующий III-ей германской армией, генерал-лейтенант Эрик фон Кюльман, развернул письмо. В нем стояло: «Дорогой генерал! При нашем последнем свидании, мы затронули вопрос о непрекращающейся пропаганде коммунистов в Германии. В связи с этим, мы высказали опасения, что это может повредить нашей борьбе. Мы выразили пожелание, чтобы наши опасения были доложены Верховному Правителю и Главнокомандующему и чтобы вопрос о взаимоотношениях с советским командованием был обсужден в спешном порядке.
После этого штаб Главнокомандующего получил из Германии самые неутешительные сведения о положении некоторых областей. Коммунистическое движение, вопреки нашим ожиданиям, растет и принимает угрожающие размеры. Во многих местах вербовка солдат, благодаря этому, сильно затруднена.
По моему докладу Верховному Правителю, последний решил провести в жизнь постановление великого военного съезда. Вы, конечно, помните, что на этом съезде было решено воспользоваться силами русских Советов для разгрома Франции и потом способствовать перемене власти в России, так как русские Советы — постоянная угроза германскому народу и германскому государству. В настоящую минуту мы стоим на пороге Парижа. Французские армии разгромлены, мы же окрепли и не боимся за будущее. В тылу готовы новые миллионы солдат и эти войска скоро будут перевезены из Германии на фронт.
Таким образом, мы можем приступить к использованию тех путей, которые будут способствовать свержению советской власти в России. Этим ударом мы сразу убьем коммунизм в Германии, так как вся его опора — СССР. Как мы говорили на съезде, переворот должна совершить сама советская армия. Мы должны этому всячески помогать.
Что может произойти для нас, если этот переворот произойдет? Советская армия, перекрасившись в национальный русский цвет, вероятно, откажется продолжать войну. Но эта армия теперь нам не нужна, поэтому мы сейчас же заменим ее новыми миллионами наших солдат. И могу Вас уверить, мы тверже станем на ноги, так как исчезнет постоянная боязнь перед своим союзником. Будет только наша, спаянная воедино, германская армия. Восставшую советскую армию мы постараемся разоружить, а потом перевезем ее по частям обратно в Россию и будем заканчивать войну сами. Конечно, все это мы должны начать тогда, когда Париж будет далеко в тылу, а Франция будет лежать у наших ног.
Ваша армия, дорогой генерал, находится в непосредственной близости от советских войск. У вас собрана большая часть наших офицеров, знающих русский язык. Поэтому Верховный Правитель делает в Вашей армии главный штаб «Свержения советского командования». По этому поводу Вы получите официальный приказ.
Между прочим, обратите особое внимание на V-ю советскую армию, в которой царит определенное брожение. Некоторое время тому назад один полк этой армии отказался идти в атаку, мотивируя отказ нежеланием драться за Советы. Много солдат и офицеров расстреляно, а полк расформирован.
На днях встречусь с Вами в Париже; тогда побеседуем подробнее. Жму Вашу руку.
Генерал-лейтенант фон Лаубниц».
Работали радиостанции всего мира, распространяя потрясающее известие:
— Сегодня в 2 часа 44 минуты пополудни германские драгуны полковника Вирца заняли предместье Парижа С. — Дени; одновременно советский кавалерийский полк командира Крунина, пройдя Венсенскнй лес, занял Шарантон. Парижские форты оказались взорванными».
Пять часов спустя: «III германская и V советская армии заняли Париж».
На следующее утро громкоговорители на площадях столиц всего мира ревели и грохотали: «Советско-германские войска заняли Пуссен, С.-Жермен, Версаль и продвинулись на 10 километров к западу от этих пунктов».
«Столица мира и жемчужина Франции — в руках грубых тевтонов и красных вандалов…» — такова была первая фраза воззвания о помощи — воззвания, с которым французское правительство обратилось к народам мира. Это был вопль отчаяния, вопль ужаса, агония прекрасной Франции…
Глава 48
КРАСНЫЙ ФЛАГ НА ЭЙФЕЛЕВОЙ БАШНЕ
Быстро, с удивительной точностью и энергией происходила высадка американских войск во Франции. Шербург, Брест и Бордо были наводнены десятками тысяч американских солдат. Прошлая Великая война научила многому Соединенные Штаты и теперь это пригодилось для быстрой организации армии и еще более быстрой ее перевозки. Любопытно отметить, что война помогла Америке избавиться от безработных, главная масса которых пошла в армию. Во Франции уже было более миллиона американских солдат, но высадка новых отрядов не прекращалась. Все многочисленные попытки германских и советских подводных лодок помешать этим перевозкам разбились о целую систему необыкновенно остроумной контрборьбы. Был использован весь опыт 1917 и 1918 гг. — Великой войны — когда был положен конец германскому подводному хозяйничанью в океанах и морях.
За все время германцам и большевикам удалось потопить только двадцать четыре транспорта, причем погибли около 30,000 американских солдат — цифра не очень значительная на фоне гигантской борьбы.
Американские войска взяли на себя защиту линии приблизительно в 150 километров длиной. Эта линия шла от устья Сены по левому берегу этой реки до города Мант; отсюда линия поворачивала на юго-запад и доходила до Удана. Французские войска стояли на линии, идущей от Удана до Бельфора (через Арпажон-Мелен-Мери-Лангр). Подкрепления из Америки позволяли американцам постепенно удлинять линию своего участка фронта. Предполагалось, что через некоторое время американцы возьмут на себя защиту половины фронта.
Наступило затишье. Германцы и красные войска укрепляли свои позиции. Американцы и французы делали то же и накапливали резервы для отражения возможных новых ударов. Вместе с тем разрабатывался план франко-американского наступления, которое должно было начаться после перевозки во Францию новой 500-тысячной американской армии, находившейся в периоде формирования и обучения.
Однако, внезапно разыгравшиеся события ускорили развязку гигантской борьбы народов.
Лозин шел к Марсовому полю — туда, где в этот чудный солнечный день красные боги должны были отпраздновать свою победу над Францией.
Он шел по улицам Великого города, среди десятков тысяч народа — и невольно вспоминался ему другой праздник, праздник встречи президента, возвращавшегося из Арденн, праздник национального торжества, праздник, омраченный выстрелами Годе и Гронского.
Тогда Париж был другой — сияющий, веселый, шумный, клокочущий, страстный. Тогда толпа была другая — разодетая, крикливо-остроумная, пестрая, радостная.
Париж нахмурился и его дум не мог разогнать даже веселый, яркий день. Люди шли — десятки, сотни тысяч, — чтобы увидеть вождей тех гуннов, которые затопили прекрасную Францию, чтобы услышать, для чего сделано это злое дело, чтобы убедиться в силе и могуществе победителей. Над толпой царили гипноз силы, вечное обаяние торжествующего победителя, любопытство перед грубым врагом…
Люди шли, угрюмые и сосредоточенные, — и грустью веяло от толпы: она шла не на праздник — она шла на погребение своей родины, на похороны старого, привычного и милого сердцу мира… Теперь нужно было выслушать новое слово и заповеди нового мира, который хотели создать красные боги. Толпа шла мрачная, печальная. Многие были в темных костюмах, словно в трауре, словно шли на кладбище.
