Проповедник - Латынина Юлия Леонидовна (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Охранники расставили горшки с овощной похлебкой и положили на стол горку лепешек. Два человека втащили за ушки в комнату позолоченное по краям кожаное блюдо, наполненное фасолью и всяким мясом: свининой, бараниной, крольчатиной и крысятиной. Сверху все было посыпано козьим сыром. Рай Адан спросил меня, какое мясо я предпочитаю. Я сказал:
- На ваш выбор, только не крысу.
Рай Адан улыбнулся и положил мне кролика.
Полковник ел аккуратно и с удовольствием, время от времени взглядывая на экран.
На экране возник круглый храмовый двор с большими подмостками посередине: вогнутые крылья храмовых павильонов стягивали двор, как обручем, и многочисленные боги из розового дерева и камня, обнаженные и одетые, дремлющие и пляшущие, замерли в недоумении, глядя на деревянный крест посередине помоста.
Двор был набит народом, люди свисали из храмовых окошек, как гроздья винограда в хорошее лето.
На помост вышел ван Роширен. На этот раз он был не в сером костюме, а в каком-то платье, синем, с откинутым капюшоном и с белым воротником, который висел, как заячьи уши, до пола. Он улыбался, как кошка на солнышке.
Вдоль проходов меж храмовых павильонов скучали в парадной форме гвардейцы. Они стояли слишком далеко, чтобы спасти ван Роширена в случае покушения. Они стояли в самых хороших местах, чтобы поймать убийцу.
Ван Роширен стал говорить, он говорил долго, а временами читал из своей большой золоченой книги.
Большинство проповедей ван Роширена походило на лекции: он брал какую-то заповедь и излагал ее, как теорему, а вместо доказательства рассказывал притчу. На этот раз он рассказал притчу о том, что следует прощать не до семи, но до семижды семидесяти раз. Это была притча о должнике, который задолжал царю десять тысяч талантов, но царь по слезной его мольбе простил ему долг. Тот же, выйдя на улицу, схватил другого, который был должен ему сто динариев, и посадил в темницу.
- Тогда, - сказал с экрана ван Роширен, - царь, изумившись, призвал его. Как же так: сам владыка простил ему огромный долг в десять тысяч талантов, а он требует с такого же, как он, сто динариев.
Судя по названиям принятой в то время валюты, это была очень старая история. Но, видимо, люди с тех пор не очень изменились.
Я сидел и бессмысленно смотрел в свою тарелку.
- Господин Денисон, вам не нравится проповедь? - спросил полковник.
- Господин Денисон современный человек, - холодно усмехнулся Рай Адан. - Он полагает, что если Бог и заключил с человечеством контракт, то сорвал все сроки по его выполнению. Этот контракт давно недействителен, а с Бога причитается неустойка.
- А я думал, - удивился человек напротив меня, - господин Денисон верит в Бога.
- Вы всегда думаете глупости, Ланно, - сказал Рай Адан.
Ван Роширен на экране недоуменно поднял руки. '
- Как же так, - сказал ван Роширен, - получилось, что тот самый человек, который был должен десять тысяч талантов золотом - а это невероятная сумма, - стал теребить другого за грош? Почему он забыл о своем долге тому, кто стоял над ним, и помнил только о крошечном, ничтожном долге, который, однако, давал ему власть мучить другого, тащить его в тюрьму, одним словом, распоряжаться другим человеком? Почему этот человек забыл о своей вине, а о чужой вине помнил?
- Тю, - сказал Ланно, - это что же он говорит, что мы виноваты не меньше, чем Президент? Можно я его выключу?
- Не надо, - проговорил полковник, - его и так сейчас выключат.
Я выронил вилку. Рай Адан наклонился и поднял ее.
- Не роняйте вилку, господин Денисон, это плохая примета.
На экране ван Роширен схватился за голову:
- И что же случилось дальше? Царь отдал этого человека истязателям, чтобы те стребовали с него большой долг, как он требовал со своего брата малый.
- Вы сволочь, - громко сказал я полковнику, - вы послали Ласси на смерть. Посмотрите, сколько охраны!
Двое из обедающих вздрогнули и с интересом посмотрели на экран. Очевидно, они не знали, куда послан Ласси.
- Да, - сказал полковник, - охранников, словно пчел в улье. Первый раз майор Ишеддар поставил своих людей охранять ван Роширена. И вы только посмотрите, где они стоят! Похоже, майор хочет скорее поймать убийцу, нежели уберечь праведника!
- И Господь, - сказал ван Роширен, - поступит с нами также, как царь поступил с должником, если мы поступим так же, как этот должник.
- А вы что не едите, господин Денисон, - насмешливо спросил мой сосед, Рай Адан. - Это позор хозяевам, если гость сидит голодный.
И любимец полковника рассеянно потянулся к блюду с мясом, выбирая кусочек получше. Рука его мелькнула передо мной, у меня в руках была двузубая вилка, я молча поднял вилку и изо всей силы ткнул ею в ладонь Рая Адана.
Реакция террориста была молниеносна: он отдернул руку, и вилка вонзилась в дубовый стол. Я потерял равновесие и больно ударил локоть. Рай Адан, вскочив, одной рукой прижал мою левую руку к столу, а другой крепко и страшно ударил меня в челюсть. Я закатил глаза и ударился о стол, навалившись спиной несобственную тарелку. Я брыкнулся: тарелка выскользнула из-под меня, полетела на пол и, подпрыгнув, раскололась на две половинки. Рай Адан сгреб меня за шиворот и сказал:
- Экий стервец! Еще не напился, а тарелки бьет!
Он ударил меня коленом в живот, и я полетел в угол, к старинной картине, обшитой мехом, изображавшей двуличного царя и полководца Исинну, подносящего царю город.
Я встряхнулся и сказал:
- Для бухгалтера вы деретесь неплохо.
Рай Адан подскочил ко мне и ударил меня еще раз. Картина затрепетала, город с розовыми башенками заколебался в руках Исинны и повалился со всеми своими домами и площадями мне на голову.
- Вы думаете, - закричал где-то ван Роширен, - Бог прощает все и вся? Если бы Он прощал все, не было бы ада. Кто попадает в ад? Те, кого не простил Бог. Кого не прощает Бог? Тех, кто не прощает друг другу.
Я открыл глаза и выбрался из-под обломков нарисованного города. Город по-прежнему висел на стене.
Ван Роширен с экрана ткнул в меня пальцем.
- Кто ты такой, - сказал ван Роширен, - что ненавидишь врага? Кто ты такой, что ненавидишь соседа? Все мы предстанем на суд Христов: и тот, кто прощал, будет прощен, а осуждавший будет осужден.
Двери напротив меня распахнулись.
- Гвардейцы! - заорал кто-то.
Но это были не гвардейцы. Это Ласси с товарищами, Ласси в желтом халате дорожного рабочего. В руках он держал автомат с насечкой -в виде кленовых листьев, выложенных синей эмалью и золотом.
Рай Адан поглядел на ван Рощирена, который продолжал проповедовать с телеэкрана, и усмехнулся.
- Так, - сказал он Ласси, - ты, я вижу, совсем забыл, что такое приказ.
- "Отвергнувши ложь, - прочитал ван Роширен из золоченой книги, говорите каждый истину ближнему своему, потому что мы члены друг другу. Гневаясь, не согрешайте, солнце да не зайдет во гневе вашем; и не давайте места дьяволу".
Ласси подошел к полковнику и положил перед ним на стол пачку бумаг.
- Да, - сказал Ласси.
- Сукин сын, - заорал Рай Адан, выхватывая пистолет.
В тот же миг раздался выстрел; Рай Адан выронил оружие и схватился за окровавленную руку. Полковник выстрелил снова. На этот раз пуля вошла в живот. Любимец его рухнул на циновку, украшенную синими полосами и золотыми звездами.
Полковник взял свой стул, повернул его спинкой к столу и сел. По его кивку Ласси накинул на шею Рая Адана веревку и подтащил его к ногам своего дяди.
- Когда, - сказал полковник, - из-за Исана и Денисона были арестованы мои люди в окружении Президента, я сразу подумал: "Почему их так быстро схватили? Не иначе, как кто-то давно их предал!" Но кто же предатель, если о них знали только двое - ты и я?
Начальник охраны корчился на циновке, украшенной синими звездами и залитой красной кровью. Левой рукой он вытащил из-за пояса нож, но приподнять руку сил не имел. Ласси наступил ему на запястье, и он выронил нож.
