Атомный сон (Сборник) - Лукьяненко Сергей Васильевич (книги полностью .txt) 📗
В моей голове взорвалась водородная бомба. Это Принц выходил на связь. Когда он очень возбужден, то плохо соизмеряет силу передачи.
Я принял его картинки (словами Принц говорил медленно) и вскочил.
Хотел было пнуть Майка, но передумал. Потряс за плечо.
– Эй, щенок! Майк! Вставай!
Он раскрыл глаза мгновенно, словно и не спал. А ведь действительно из него может выйти толк!
4. Связанные кровью
Они остались в разграбленном лагере. Здесь были настоящие дома, а морозы все крепчали. И хотя из драконов лишь двое были легко ранены (про убитого Джереми паренька старались не вспоминать), блуждать по лесам не стоило.
Рокуэлл, Светловолосый и Драго (так, незаметно огрубившись, звучала теперь его кличка) поселились в одной комнате. Странно, что связывало эту троицу? Если Рокуэлл и Драго дружили еще со времен Последнего Дня, то Светловолосый… Казалось, что он ненавидит своих соседей по комнате. Но именно Светловолосый попросил поселить их вместе.
Рокуэлл сидел в кресле. Лениво, ни к кому не обращаясь, он говорил:
– Вот когда-то здесь был кемпинг… Потом поселились ротозеи. Теперь мы, драконы. А после нас…
– После нас никого не будет. Когда мы уйдем, мы сожжем лагерь, – медленно сказал Драго.
Их было шестеро. Видимо, из какого-то поселения. Шестеро и два дробовика. Чушь. Я кивнул Майку – оставайся на месте – и вышел из-за деревьев.
Увидев меня, они остолбенели. Бородатый, заросший волосами, как паук щетиной, здоровяк, который мешал в котелке варево, так и замер с ложкой в вытянутой руке. Я шел неторопливо – драконам ни к чему спешить. Они сгрудились по другую сторону костра, пригибая головы по мере того, как я подходил. Не останавливаясь, я прошел сквозь огонь. Это эффектно, хотя если разобраться… Толстые ботинки, заправленные в них джинсы – я не успевал даже почувствовать тепла.
– Счастливой охоты, Великий Дракон!
Они тянули приветствие нестройными дрожащими голосами. Лишь у одного голос не дрожал. Я поймал его взгляд, полный ненависти. Хорошо, запомним…
– Кто такие?
Я пнул одного из них, тот сразу вскочил и затараторил:
– Великий Дракон, мы бедные путники, мы идем в монастырь Истинно Верующих, что на Серых Холмах, мы…
– Монахи?
– Нет, Великий Дракон! Мы больные, жаждем исцеления.
Меня разбирал смех. Все они назывались больными, попав в лапы к дракону.
– Оружие!
Я неторопливо согнул стволы их ружей о колено.
– Теперь убирайтесь!
Они переглянулись, еще не веря своей удаче. Тот, который смотрел с ненавистью, опять поднял глаза:
– А вещи?
Нахал. Я лениво, с оттяжкой, съездил ему по морде. И добавил:
– Забирайте!
Прошла секунда, и они исчезли с поляны. Лишь костер горел.
Я негромко позвал:
– Принц! Майк!
Они вышли из зарослей, подошли к костру. Я кивнул Принцу и сказал:
– Тот, наглый, который получил по роже. Понял?
Принц мотнул головой и мягкими неслышными прыжками умчался в лес.
Майк не обратил на это внимания. Торопливо заговорил:
– Драго, но это… невозможно! Их же было шестеро… Здоровые, сильные, с винтовками. Почему они вам подчинились?
Я пожал плечами:
– Я дракон. Они боятся.
– Ну, я понимаю, дракон… То есть очень сильный, смелый.
Безжалостный. Но их же шестеро!
Сквозь влажную желтизну деревьев донесся затухающий крик.
– Было шестеро. Теперь пятеро.
Майк нахмурился.
– Но…
– Принц. Ему тоже надо питаться.
Он еще не понимал:
– Он ест людей? Вы ему позволяете? Этот зверь – людоед?
– Принц не зверь, – спокойно ответил я. – Он тоже дракон.
Лицо Майка стало снежно-белым.
– А вы?
Шел дождь. Первый дождь после трехлетней зимы. Рокуэлл машинально отметил, что почти таким же был день, когда Элдхауз объявил о своей цели.
Драконы. Эра драконов… Рокуэлл усмехнулся. Роберт, конечно, любитель громких фраз. Но лишь ему они обязаны жизнью.
В низких, тяжелых тучах чиркнула молния. Нехотя прокатился гром.
Сорок семь драконов сидели вокруг костра – огромного, небывалого костра, пожирающего десяток разбитых домов поселка. Они разнесли все за неполный час. С хрустом ломались стенки из прессованной фанеры, белым конфетти высыпался пластиковый теплоизолятор. Звенели стекла, со скрежетом сползали с петель двери… Они стащили обломки в центр поселка, и Джереми полоснул по ним из огнемета.
Элдхауз вышел к костру. Резко, коротко улыбнулся:
– Как настроение? А, драконы?
Ему никто не ответил. Элдхауз выглядел сегодня странно, как никогда.
Он почему-то не надел свой широкий пояс, на котором неизменно висела кобура с крупнокалиберным «магнумом». На нем не было ни куртки, ни свитера – тонкая светлая рубашка липла к телу, рисуя сильную мускулистую фигуру. И суетливая поспешность движений, словно Роберт или торопился куда-то, или был до предела взвинчен.
– Вы думаете, что мы уходим в другой лагерь? Перережем десяток-другой людей и будем греть зады?
Против воли Рокуэлл ощутил глухое раздражение. Элдхауз зря говорил таким тоном. Перед ним были не сопляки-мальчишки, как три года назад.
Перед ним сидели драконы – пусть созданные им самим, но драконы. Пламя, которое разжигаешь сам, обжигает так же больно, как и чужой огонь.
– Никаких лагерей больше не будет, – четко произнес Элдхауз. – Вы – драконы. И сила ваша – в одиночестве. Вряд ли еще раз вы соберетесь так, все вместе. Любой из вас сможет выжить в лесу один и победит в единоборстве любого врага. И даже если придется кому-то звать на помощь других драконов, вы должны оставаться одиночками.
Роберт поднес к лицу руку с часами, неопределенно кивнул, словно рассчитывая что-то, и продолжал:
– Найдутся в лесу люди, стреляющие лучше, чем вы. Найдутся люди сильнее и осторожнее, с хорошим оружием и надежными укрытиями. И лишь бесчеловечнее найтись не должно.
«И не найдется», – подумал Рокуэлл. После этого, первого их лагеря, они разгромили еще множество поселений. Прошлый год в поисках новых жертв им приходилось совершать стомильные рейды – никто не решался селиться вблизи логова драконов.
– Вы удивлялись, когда из каждого поселка я приказывал отпустить кого-нибудь одного, видевшего все происходящее. Вы злились, когда я заставлял убивать только ножами. Но я знал, что делаю. Я создавал вам славу – славу чудовищ, самых диких зверей леса. Сильнее убежищ вас будет охранять всеобщий страх. Быстрее пули будет убивать само ваше приближение. Вас будут бояться, и вам будут подчиняться, если каждый из драконов будет нечеловечески жесток.
«Да что ты заладил… Мы такие, какие есть, и другими нам уже не стать», – подумал Рокуэлл. Скользнул взглядом по драконам, отыскивая Драго. На лицах читалось легкое раздражение. А Драго… Он очень странно смотрел на Элдхауза.
– Я не буду придумывать для вас законы… Это ваше дело. И смену себе вы воспитаете сами. А в драконы я не гожусь. Во мне слишком много от человека. Я делал то, что было необходимо, – и презирал себя за это. Я любил вас – и ненавидел.
Рокуэлл вздрогнул. Он понял, что сейчас произойдет.
– Теперь наступает ваше время, время драконов. И пусть ничто не связывает с прошлым новых властителей мира. Будьте безжалостны!
Элдхауз уже кричал, и фигура его на фоне костра дергалась, как марионетка.
– Скрепите свой первый день человеческой кровью, драконы! Превратившись в зверей, будьте ими до конца! Ну! Драконы!
Кто-то закричал в неподвижном ряду. Вскочил, поднимая с колен автомат. Щелканье затворов волной пробежало по драконам и утонуло в автоматном треске. Из костра фейерверком встали снопы искр – пули дырявили человеческое тело и дробили пылающее дерево.
Первым к Элдхаузу подошел Драго. И вздрогнул – Роберт был еще жив. В него попало лишь несколько пуль. Вокруг метались драконы. Светловолосый громко кричал: «Джереми, паскуда, выходи к нам!» А Роберт ускользающим взглядом следил за Драго. Губы его шевельнулись, и Драго услышал: