Армагеддон у Весты - Мёрдок Мелинда С. (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
Беовульф поднял левую бровь.
— Никаких. Мы предложили наши условия Марсу. Их не приняли. Они прекратили было налеты на Землю, но сразу возобновили, как только их флот был готов продолжить. Они не выказали никакого стремления освободить Планетарный Конгресс — следовательно, вы остаетесь пленником.
— Это абсурд. Я Роандо Вальмар. Марс не может допустить, чтобы я находился в заключении!
— Похоже, их сейчас волнуют другие проблемы.
— Я требую моего освобождения!
— В вашем положении вы не можете требовать ничего.
Беовульф разглядывал взбешенного марсианина с нескрываемым любопытством. Трудно было представить, что могут существовать настолько ограниченные и самовлюбленные представители рода человеческого.
— Я член Марсианского Королевского дома, — неожиданно просительным тоном продолжил Роандо. — Марс может заплатить за мое освобождение!
— Буду счастлив позволить вам обсудить подробности этого дела. Мы постараемся, если вы этого хотите, выйти на прямую связь с Зимундом Гользергейном. Откровенно говоря, вы нам не нужны. Нам нужен наш Конгресс и безопасность обитаемых поселений на поверхности Земли. Возможно, Гользергейн не поверил, что вы живы. Пусть удостоверится, это будет нам на пользу.
Странным образом успокоенный, Роандо взялся составлять послание Гользергейну. Он знал, какое неблагодарное занятие — требовать от него чего бы то ни было. Послание было составлено в наиболее дипломатических выражениях, но стиль был несомненно индивидуальный особенностью Роандо. Любой компьютерный анализ, несомненно, подтвердил бы авторство. Беовульф даже позволил ему понаблюдать за тем, как письмо было отправлено по каналам безопасности непосредственно председателю. Роандо с нетерпением ожидал ответа.
Через несколько минут Барни сообщил:
— Мы получили подтверждение приема сообщения. Ответа не было. Мы посчитали его отсутствие сбоем в системе и послали дополнительный запрос. Нам ответили, что Гользергейн получил послание, но у него нет времени на пустяки.
— Пустяки! — воскликнул Роандо.
— Так они передали. Может быть, это ошибка?
— Я покажу ему пустяки! Я… я… — голос Вальмара сорвался. Он был бессилен что-либо предпринять против директора, и тот знал это. Ему в голову пришла новая мысль:
— Вы позволите мне послать еще одно сообщение?
— Я не думаю, что мы можем так разбрасываться машинным временем, господин Вальмар, — спокойно ответил Беовульф. — У нас все-таки война, и Гользергейн не собирается беседовать с вами.
— Я только хочу сообщить моим родным о моем заключении. Они в состоянии оплатить мое освобождение.
— Боюсь, что нет, — возразил Беовульф. — Разве они в состоянии освободить Планетарный Конгресс?
— Возможно и это, — заявил Роандо.
Беовульф пожал плечами.
— Почему бы и нет?
Роандо сообщил Беовульфу компьютерный код, и Беовульф не смог удержаться от улыбки — код выводил его прямиком на информационный обмен Аделы Вальмар, позволяя при этом так запутать следы, что она сама была не в состоянии проследить путь вызова. Адела ответила на вызов дядюшки через несколько десятков секунд. На экранах монитора НЗО появилось ее красивое лицо.
— Да, дядя? — сказала она. Ее тон был довольно раздраженным. Она не любила, когда ее отрывали от дел, но Роандо был не из тех, кого она могла игнорировать.
Роандо изобразил на лице нечто, соответствовавшее, по его мнению, облику удрученного горем, но любящего родственника. Адела, хорошо знавшая своего дядю, приготовилась выслушать какую-нибудь очередную идиотскую просьбу.
— Дорогая, ты, без сомнения, огорчена моим нынешним печальным положением…
— Тут были слухи о похищении, — недовольно ответила она, пренебрежительно скривив губы.
В сердце Роандо запылал гнев. Она, конечно, знала, эта маленькая стерва, и не предприняла ничего. Он прочистил горло, стараясь взять себя в руки.
— Слухи были правдивыми. Меня захватили террористы… То есть борцы за свободу Земли. Они предлагают выкуп.
— И ты хочешь, чтобы я заплатила? — лицо Аделы выражало полное отсутствие интереса.
— Да. — Твердо, как команду, произнес Роандо. Девчонка совершенно отбилась от рук. Когда его освободят, он займется ее манерами.
— И каков же выкуп? — спросила Адела.
— Они настаивают на освобождении так называемого Планетарного Конгресса и отвода кораблей РАМ от Земли.
Адела задумалась.
— Планетарный Конгресс… Ну, это можно устроить. Отвод кораблей… Посмотрим.
— Нужно сделать больше, чем просто посмотреть, Адела! — голос Роандо был почти угрожающим. Он почти чувствовал крушение надежд. Но ведь он был несомненно ценной личностью, ради которой стоило стараться!
— Кстати, дядюшка, а скольких еще человек захватили вместе с тобой?
Беовульф подавил смешок. Даже Адела понимала весь невероятный эгоизм дядюшки и не отказала себе в удовольствии уколоть его.
— Нас было семеро, — сухо ответил Роандо.
— И выкуп включает всех?
Беовульф кивнул.
— Да, — выдавил потерявший почти всю спесь Роандо.
— Ничего не могу обещать. Эти корабли находятся под контролем председателя.
— Мое освобождение принесет тебе очень много, Адела! — Роандо делал отчаянные попытки остановить падение, цепляясь за воздух.
— Поверь, дядюшка, я сделаю все, что смогу.
Адела погасила экран не попрощавшись — и вот Роандо до сих пор в тюрьме. Ему больше не разрешили связи, и он не получал никаких сведений об обмене. В душе Роандо вынашивал страшные планы того, что он сделает, добравшись до тех, кто не захотел заплатить за него достойной его персоны цены — будь это даже сам председатель.
Марсианский флот уходил в направлении пояса астероидов в попытке увести боевые действия подальше от своей родной планеты. На начальном этапе он двигался так, чтобы планета служила заслоном между ним и смертельными орудиями Луны. Под натиском венерианцев они вынуждены были лишить планету прикрытия, потому что вблизи Марса могли попасть под удар массодвижителей, включенных теперь на полную мощность.
О точности лунного оружия ходили легенды, и марсиане довольно быстро убедились, что эти легенды основаны на чистой правде. С безукоризненной аккуратностью орудия Луны уничтожили уже десяток крейсеров. Конечно, Луна не могла решиться на залп из массодвижителей, когда существовал риск нанести ущерб союзникам. Поэтому действия массодвижителей ограничивались нанесением прицельных ударов по замыкающим строй кораблям. В этих условиях не имело смысла продолжать воевать в пределах досягаемости Луны, и марсиане уходили дальше.
Что еще хуже, в непосредственной близости от дома была совершена атака на космический элеватор Павониса. Павонис был одним из главных предприятий марсианской экономики. Он избежал серьезных повреждений, но у Гользергейна не было иллюзий, связанных с его способностью выдержать повторные атаки. Пока битва продолжалась в окрестностях Марса, венерианцам открывалась возможность новых атак на планету. Чтобы блокировать попытки, пришлось рассредоточить часть сил на защиту Павониса и Копрэйтс Метроплекса, вместо того, чтобы сосредоточить их на разрушении Венеры. Он не собирался распылять силы, идя на поводу у обстоятельств, поэтому марсиане начали оттягиваться от родной планеты, не обращая внимания на выпады венерианцев.
— Марсианские собаки! Трусы! Бегите, если не можете по-другому, но мы будем преследовать вас по всей Галактике!
Эти оскорбления со стороны противника заставляли Клариона Андрея, ближайшего подчиненного Кейна, страдать.
— Кейн, ты не собираешься заставить их замолчать? — обратился он к командиру.
— Зачем? Это ведь только слова, — судя по голосу, Кейн воспринимал реплики противника безразлично.
Андрей промолчал, хотя внутри него все клокотало от гнева. Он был кадровым офицером сил РАМ, а не наемником из тех, что получали плату за день боевых действий. У него были свои представления о чести офицера и о чести армии. Венерианцам нельзя было позволить вести себя столь непочтительно. Кейн, хотя и являлся главнокомандующим, предоставил управление крейсерами и линкорами Андрею, предпочитая командовать отрядом истребителей. Это была не та организация, которая удовлетворила бы Гользергейна — он предпочел бы командующего на тяжелом корабле, эскортируемом отрядом крейсеров, — зато она полностью удовлетворяла Андрея. Он отправил отряд крейсеров навстречу флагману венерианцев.
