Операция «Гадюка» (сборник) - Булычев Кир (книги онлайн полные .txt) 📗
Гоглидзе любил ясность. Сейчас все его естество возмущалось неправильностью ситуации, но придраться он не мог. Хоть и помнил, что этот велосипедист неправильно называл шефа.
В отличие от шефа Гоглидзе не был чекистом, и в нем не жило почти генетическое чувство подозрительности. Берия давно бы расстрелял и доктора, и пациента, а Гоглидзе разрывался между подозрениями и верой в гениальность своего доктора.
Егор уселся на стул.
— Ждите, — сказал доктор после того, как Гоглидзе занялся светлой кровью Егора.
Незаметно для себя Егор тоже начал мысленно считать секунды. И страшиться возвращения Берии.
— Вы можете погулять, — с явным облегчением сказал доктор. — Изготовление вакцины требует времени.
— Тогда вы найдете меня там, где мы встретились, — ответил велосипедист, чем окончательно привел Гоглидзе в растерянность. Либо это не простой велосипедист, либо вовсе не велосипедист.
Когда велосипедист вышел, Гоглидзе обратился к доктору:
— Кто он такой? Почему…
Доктор поднес палец к губам.
— Есть вещи, Горацио, о которых простым смертным лучше не знать.
— Почему Горацио? — не понял его Гоглидзе. — Меня Георгием зовут!
— Правильно, Георгий, — сказал доктор. — Следите за приборами. У меня есть теория, но вы должны поклясться рекой Арагви, что не выдадите меня!
— Клянусь мамой! — ответил ассистент.
— Очень хорошая клятва, — одобрил доктор. — Как вы знаете, Лаврентий Павлович отправляет наверх своих агентов. Вы представляете, в какой обстановке они окажутся?
— В какой?
— Вокруг враги, вокруг их все подозревают, задание может сорваться в любой момент. В конце концов, Георгий, может ли рассчитывать Лаврентий Павлович на людей, которых он нашел здесь и подготовил? Что случится с ними, когда они выйдут на площадь Московского вокзала в Ленинграде, где звенят трамваи и гудят автомобили?
— Вы думаете… — Гоглидзе не закончил фразы, потому что не знал точно, в чем же уважаемый батоно доктор подозревает этих шахматистов. Как называл своих агентов Берия.
— Что бы вы сделали на месте Лаврентия Павловича, ну?
— Я бы? Я бы послал людей, надежных сотрудников.
— И много их здесь?
— Совсем не встречаются, — признался Гоглидзе.
Он даже развел руками от безнадежности, он провел в этом мире больше двадцати лет по земному счету и не переставал удручаться, насколько плохо все здесь в Чистилище устроено. Правда, у Гоглидзе была одна мечта — неосуществимая, но сладкая: добраться до Тбилиси, где осталась настоящая жизнь, где вечерами хорошие люди гуляют по проспекту Руставели, где пахнет шашлыками и дорогими духами, по улице скользят дорогие машины и каждому вслед можно сказать «Гоги поехал», «Гиви поехал» с уважением или презрением.
Он понимал, что стоит поделиться мечтой с кем-нибудь в этом проклятом подземелье, как его поднимут на смех. Даже сам Лаврентий Павлович, даже Леонид Моисеевич. Так что приходилось молчать.
Леонид Моисеевич перешел на шепот.
— Лаврентий Павлович решил, — произнес он, — что отправлять сотрудников без наблюдения и, если надо, поддержки слишком рискованно. И тогда решено направить с ними негласно… — На последнем слове доктор сделал значительную паузу.
Гоглидзе уловил ее значение и склонил черную голову.
— Этот сотрудник, — доктор показал на прикрытую дверь, — срочно получает от нас дозу вакцины. Но вы его не видели, я его не видел, и даже Лаврентий Павлович его не видел. Вы меня поняли?
— Конечно, как не понять! — громким шепотом ответил Гоглидзе, потрясенный мудрой предусмотрительностью Лаврентия Павловича.
— У меня есть указание, — закончил монолог Леонид Моисеевич, — сделать все в режиме специального обслуживания. Ни один человек в мире, кроме вас, Георгий, этого велосипедиста не видел. Кстати, это не простой велосипедист, а родственник одного человека из членов Политбюро.
— Ой, — сказал Гоглидзе.
Он был эмоционально переполнен и мог взорваться от избытка чувств.
Именно в этот момент вошел сам Берия со своими агентами.
Гоглидзе шумно сглотнул слюну и принялся преданно смотреть на генерального вождя.
— Вольно, — сказал Берия, не придав значения интенсивности взгляда, — давайте поскорее готовьте наших товарищей.
Вакцина, включавшая несколько кубиков крови пациентов, была уже готова, созрела, как говорили в лаборатории.
Доктор сам ввел ее шахматистам. Те посматривали на него с опаской, но подчинялись.
Берия стоял вблизи и не спускал глаз с рук доктора, словно мог уследить тот момент, когда доктор вкатит его сотрудникам смертельный яд.
Нет, конечно, Берия этого не мог уловить, но стоял потому, что знал: его присутствие, его взгляд действуют на всех здесь, как взгляд кобры на кролика.
— Теперь отдых, — сказал Берия за доктора.
— Правильно, — согласился доктор. — Только это не отдых — это возможность организму внедрить вакцину в кровеносные сосуды. Однако прошу вас далеко не отходить. Потому что только я могу определить момент, когда вам следует уходить наверх. Только я.
— Смотри у меня, — впустую пригрозил Берия.
— Смотрю, — как бы пошутил в ответ доктор, что Берии не понравилось. — Гоглидзе, — сказал доктор, — проводите пациентов в лазарет.
Там стояли койки.
Майоранский и Лядов молчали. Как молчат люди, прислушиваясь к неизвестной болезни в своем теле. Они знают, что отравлены, но еще не знают, в чем это выразится.
— Ты иди, — сказал Берия доктору, — я с ними побуду.
— Времени осталось немного, — сказал доктор.
— Не волнуйся, Леонид Моисеевич, — вдруг подобрел Берия, неправильно прочтя мысли доктора.
— Я постараюсь, — ответил доктор. Он думал о том, как незаметно ввести вакцину Егору.
Он был бы рад, если Егор откажется от путешествия, и в то же время был бы в отчаянии, если Егор испугается. Он верил в злой гений Берии.
— Тогда я вас оставлю на несколько минут? — вежливо сказал доктор.
— Давай топай, — сказал Берия. — Нам еще надо перекинуться несколькими словами.
Доктор быстро вышел в лабораторию.
— Готова вакцина? — спросил он.
— Готова. А как они?
— Вроде бы все в порядке. Но Лаврентий Павлович, — доктор снова перешел на шепот, — не хочет, чтобы кто-нибудь из них случайно увидел велосипедиста. Дай мне шприц. Я введу вакцину снаружи, где он меня ждет. Ну, быстро! А то Лаврентий Павлович позовет меня и будет сердиться.
Гоглидзе не возражал, когда доктор сам схватил шприц и поспешил наружу.
От двери обернулся и сказал:
— Если Лаврентий Павлович спросит, где я, скажешь, что живот схватило. Сейчас буду.
— Живот? Схватило? — Этот предлог показался Георгию невероятно смешным. Он захихикал.
Доктор кивнул охраннику снаружи, тот кивнул в ответ.
Он прошел к складу.
Обернулся перед открытой дверью.
— Ты здесь? — спросил он тихо.
— Заходите.
— Протяните руку, — сказал доктор.
Егор быстро заговорил:
— Сообщите обо всем генералу и Люсе. Та же улица, дом 45…
Глава 11
Егор Чехонин
К счастью для Егора, Берия не продумал, как быстро доставить своих агентов к переходнику.
Он не захотел расставаться со своим «Паккардом», поэтому младшему агенту, Лядову, выдали дамский старенький велосипед, на котором он ехал медленно, с трудом крутя педалями.
Майоранский уселся в коляску рикши, уверенно поставив подошвы ботинок на приступку перед креслом, словно всю жизнь только и ездил на рикшах.
Так они и ехали за экипажем первого консула.
Егор быстро шел в квартале позади, иногда переходя на бег, но никто не догадался оглянуться и заметить его. Даже Берия.
Правда, устал он сильно. Все-таки бежать полчаса — это занятие не для человека в Чистилище.
Переходник, оказывается, располагался в кирпичном корпусе заброшенного завода.
Процессия скрылась в нем, и, когда Егор подошел к разбитому окну, он услышал, как гулко разносятся голоса в обширном пространстве.
