Титан. Фея. Демон - Варли Джон Герберт (Херберт) (полная версия книги .txt) 📗
Раздев трупы, титаниды свалили оружие и одежду в одну кучу, затем сняли с рабов кандалы. Некоторое время ушло на то, чтобы убедить несчастных — да-да, они действительно свободны. Валья и ее отряд отгоняли падальщиков ровно столько, сколько потребовалось, чтобы освобожденные рабы забрали свою долю добра. Клавесин вызвался сопровождать тех женщин, которые пожелали отправиться в Феминистский квартал.
— Не пройдет и десяти оборотов, как многих из них опять обратят в рабы, — пропел Менестрель.
— Конечно, — пропела Валья. — Однако я пришла сюда не затем, чтобы очищать этот мир от скверны. Только малую его часть, да и то ненадолго. — Сунув руку в сумку, она достала оттуда рацию.
— Рокки, слышишь меня? — спросила она по-английски.
Титанидская песнь часто искажалась, проходя по нелепой человеческой аппаратуре.
— Слышу, Валья.
— К тебе идут четыре титаниды. Они построят клетки для этих существ. У нас на руках одиннадцать штук. Сирокко давала тебе инструкции по их размещению?
— Давала. Пока мы не выясним, по-прежнему ли зелье Искры действенно в доме, надо держать их на расстоянии. Место я подобрал.
— Скоро увидимся.
Выбраться из города проблемы не составляло.
Остановившись у кладбища, Валья набрала в кожаную сумку несколько бушелей почвы. Возможно, этого и не требовалось — большинство несожженных трупов в конце концов становились зомби — однако бесспорным оставался тот факт, что почва Беллинзоны была особенно богата спорами смертезмей.
До Клуба добрались быстро. Оказавшись там, титаниды разложили трупы на земле — спина к спине, живот к животу — и посыпали их почвой. Когда зомби начали вяло шевелиться, их быстро поместили в только что отстроенные клетки.
Закончив работу, Валья почувствовала удовлетворение. Она смотрела, как лишенные ориентировки монстры, шаркают взад и вперед, ударяясь о стенки клеток.
Интересно будет выяснить, что же их убило.
ЭПИЗОД XVII
Не нравится мне все это, — уже в третий раз повторил Конел.
— Я не могу управлять самолетом, — отозвалась Искра.
Пристегнув страховку к своему снаряжению, она взглянула на Конела.
— А мне все равно не нравится, — проворчал он. — Не знаю, понимаешь ли ты, какая опасность грозит Адаму.
— Считаю, я это заслужила, — ответила Искра, отчаянно стараясь сохранять выдержку. — Но я пробую играть по твоим правилам. И отправлюсь туда спасти мою маленькую сестренку.
Конел долго на нее смотрел, потом кивнул.
— Следи за теми лапами, — предупредил он. — Христа ради, не дай этой твари тебя поранить.
— Не волнуйся, не дам — только не Христа ради. — Открыв дверцу, она поставила на место задвижку и вышла на крыло. Аккуратно, повернувшись так, чтобы Конел этого не увидел, Искра отсоединила страховку и зацепила ее за тканевую петельку у себя на рубашке. Если смертеангел уронит ее бра... ее сестренку, Искра прыгнет за ним. Тьфу, за ней.
Великая Матерь, услыши дщерь твою и ниспошли ей удачу.
Посмотрев вниз, Искра с удовлетворением отметила, что чувствует лишь некоторое волнение, но никак не страх. Заботу ее составляло не падение вообще, а падение в неподходящий момент.
Искра держалась, пока Конел подводил самолет поближе. Вот она уже почти достает рукой до смертеангела. Тогда девушка покрепче взялась за нож. Но тут смертеангел повернул к ней свое лицо, — точнее, череп — опустил одно крыло и нырнул прямиком к земле.
Искра слышала, как Конел что-то орет в рацию. Прижав лицо к кабине, она тоже кое-что проорала:
— За ним! За ним, мать твою! Следуй вниз! Дай мне только подобраться поближе! Христолюбец сраный! Дай я голыми руками порву эту псалмопевскую залупу!
Услышав такие речи, Конел сделал, как было сказано, — но не так быстро, как хотелось Искре. Однако ей все равно пришлось держаться обеими руками. «Инерция, — сказала она себе. — Кажется, что я легче, но масса-то та же самая».
Конел пустил самолет носом вниз, постоянно сбавляя ход. Но самолет все равно набирал скорость. Вот они снова сблизились со смертеангелом...
...а тот отвернул в сторону, пренебрежительно крутя своим жалким хвостовым оперением. Конел резко набрал высоту, тормознул, взял влево...
...и Искра вдруг поняла, что висит буквально на одних ногтях. Ноги ее стремительно соскальзывали с прозрачной поверхности крыла.
Конел выполнил замысловатый и резкий поворот, отчего Искра на мгновение оказалась в невесомости. Она снова постаралась упереться ботинками, почувствовала, как возвращается вес. А потом подняла глаза и поняла, что они вот-вот врежутся в ангела.
На сей раз, когда Конел закончил свои бешеные маневры, Искра держалась только одной рукой. Тогда Конел выровнял самолет, снова сбросил газ — и Искра, тяжело дыша, забралась обратно.
— Хорошего мало, — резюмировал Конел. — Я чуть было в него не впилился.
— Знаю, — отозвалась Искра, снова усаживаясь на сиденье.
Конел держал в руке свободный конец страховки, и вид у него был вполне зверский. Но только он собрался кое-что по этому поводу сказать, как из рации донесся голос Сирокко.
— Эй, Конел, он все еще падает. Какого черта ты не выровняешься и не присоединишься к нам?
Развернувшись, Конел засек самолет Сирокко, следующий за ангелом, который опускался уже не так стремительно. И последовал за ними.
Смертеангел опускался долго. А когда, наконец, выровнялся, оказался на высоте в один километр.
— Н-да, — с сомнением заметила Сирокко, — попытка того стоила. Если б не попытались, вечно б себе пеняли.
— Так что теперь? Финиш? — спросила Робин.
— Очень может быть, — отозвалась Сирокко. — Знаете что, мои дорогие, теперь эта тварь уменьшила наши шансы поймать Адама раз в десять.
— Еще покруче, — буркнула Искра.
— Согласна, покруче. И мало того — если этот гад и впрямь уронит Адама, виноваты в этом будем только мы. Ведь это мы так его опустили.
— Все равно попытаться стоило, — возразил Крис. Сирокко задумчиво кивнула:
— Знаете, ребята, а ведь мы только что получили сообщение. Гея не повредит Адаму. Но она запросто позволит нам его убить, если мы сделаемся слишком назойливыми. Так что давайте-ка подадим назад, скажем на километр, и будем надеяться, что этот сукин сын снова поднимется чуть повыше.
Так они и сделали. Вскоре смертеангел поднялся до двух километров и снова лег на ровный курс. Затем из ярко-желтых песков Мнемосины поднялся следующий и забрал Адама. Все смотрели, как второй распадается в точности как первый, а третий без устали летит дальше.
— Сирокко, у меня назревают проблемы с топливом, — сообщил Конел.
Сирокко смотрела, как данные из его компьютера заполняют ее экран. Затем она откинулась на спинку сиденья и хорошенько все обдумала. Трижды прокрутив в голове все варианты, она наконец удостоверилась, что выбрала правильный.
— Думаю дать тебе немного топлива прямо сейчас, — сказала она Конелу. — Оставлю себе ровно столько, чтобы достичь базы у северной стены. «Четверку» я оставлю там, а вернусь кое на чем покрупнее и похитрее.
— Понял тебя.
Так что Конел опустился до уровня, который поддерживала Сирокко, зашел снизу, затем поставил свой самолет на автопилот и выбрался наружу, чтобы поймать топливный рукав, свисающий с капитанской машины. Прикрутив его, Конел стал смотреть, как горючее наполняет его бак.
— Оставайся снизу и позади, как мы решили, — велела Сирокко Конелу. — Я скоро.
— Не беспокойся, Капитан, — услышала она его ответ. Тогда, качнув крыльями, Сирокко направилась к северу.
Что произошло дальше, казалось не менее удивительным, чем превращение комара в ястреба.
Аэропланы представляют собой набор компромиссов. Конструкторам приходится решать, какая характеристика самая важная, — и работать над нею, заранее зная, что прочие параметры из-за этого пострадают. Медленный самолет с высоким потолком полета, к примеру, нуждается в значительной поверхности крыла, чтобы обеспечить подъем в разреженной атмосфере. Очень быстрый самолет в больших крыльях не нуждается, зато должен выдерживать атмосферный разогрев. В каждом отдельном случае существует также проблема структурной прочности. Самые быстрые самолеты обычно имеют малый радиус действия из-за непомерного расхода топлива.
