Маги на стадионе - Кларк Артур Чарльз (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT) 📗
ДЖОНС. Ничего не понимаю, но это неправда. Никакой я не отец. Говорю вам, не прикасался я к ней. Конечно, если нельзя иначе, я могу их усыновить, но ничего больше.
АДВОКАТ. Мистер Джонс! Вы еще не представляете себе всей сложности проблемы. Отец не может усыновить собственных детей, а поскольку, будучи отцом телесно, вы не являетесь им духовно, на основании брачных отношений, ибо с матерью детей венчались не вы, а ваш брат, постольку из этого следует, что вы являетесь частично шурином, а частично мужем. То же самое касается отцовства! Но ни брак, ни усыновление, ни развод на 30 процентов с точки зрения закона невозможны! Поэтому вы не можете ни развестись с невесткой, ни жениться на ней, разве что признаете под присягой, что эти дети вообще никогда не были детьми вашего брата, но что вы, совершив прелюбодеяние, произвели их на свет с невесткой до катастрофы!
ДЖОНС. И тогда я был бы признан их отцом? Спасибо.
АДВОКАТ. Ничего подобного! Тогда вы оказались бы только их дядей! При этом, учитывая, что в настоящее время ваш скончавшийся брат обладает… Хотя нет! Ведь здесь замешаны третьи лица! Возможно, отец детей находится совершенно в ином месте и даже не подозревает о своем отцовстве. Какой случай! Какой неслыханный юридический казус! Исторический прецедент.
ДЖОНС. Чему вы так радуетесь? Мне-то что делать прикажете?
АДВОКАТ. Прежде всего — спокойствие. Выше голову!
ДЖОНС. Само собой, нервничать нельзя. В пятницу у меня ралли. Я зайду к вам в субботу. Тогда и поговорим. А то сейчас у меня голова забита другим…
АДВОКАТ. Прекрасно, но остается еще одно. Сами понимаете, издержки растут. Желательно получить аванс.
ДЖОНС. После ралли. Выиграю — заплачу. Надо думать, пятьдесят тысяч хватит, а? Кредиторы мне житья не дают, так и ходят за мной. Куда я, туда и они. Надо же было такому случиться!
На улице Джонса, вышедшего из ворот, окружают несколько человек разного возраста.
ДЖОНС. Отвяжитесь! Оставьте меня в покое. Прочь! Нет у меня никаких денег! Поговорим в субботу! Да, да, в субботу! До субботы — ничего! (Садится в автомобиль и уезжает. Кредиторы разочарованно смотрят ему вслед.)
Кабинет адвоката. Входит Джонс. Он слегка прихрамывает. В руках — дамская сумочка, он украдкой откладывает ее в сторону.
АДВОКАТ. Рад вас видеть. Давненько не встречались!
ДЖОНС (осторожно садясь). О да. Почти три месяца. Чертовское невезение.
АДВОКАТ. Горячо вам сочувствую. Примите мои соболезнования. Я слышал, в результате трагического происшествия вы потеряли невестку. То бишь супругу. Впрочем, теперь это уже несущественно. В любом случае вы потеряли близкого человека, и я от всей души разделяю ваше горе! Вы пришли по поводу тяжбы со страховой компанией? Видите ли, дело еще не сдвинулось с места, но…
ДЖОНС. Нет. У меня новые заботы. Меня так зажали, что не знаю, как и выбраться.
АДВОКАТ. О? Я читал о катастрофе…
ДЖОНС. В газетах было не все. Врачебная тайна. Если б не доктор Бартон, меня уже не было б в живых. Но когда он позавчера снял швы, мне принесли судебные повестки. Шесть штук! Именно с этим я к вам и пришел. Выручайте!
АДВОКАТ. Сделаю все, что смогу. Итак?
ДЖОНС (вынимает из кармана лист бумаги). Мне бы всего не запомнить, пришлось записать. Значит, так. Меня обвиняют в присвоении драгоценностей, в профанации, то есть осквернении… Дальше не могу разобрать. У вас нет лупы?
Адвокат подает лупу.
ДЖОНС. Вот: в пренебрежении материнскими обязанностями.
АДВОКАТ. Вероятно, отцовскими.
ДЖОНС. Нет, материнскими.
АДВОКАТ. Вы — женщина?
ДЖОНС. Еще чего?!
АДВОКАТ. Вы изменили пол?
ДЖОНС. Ничего я не изменял. То есть… (Массирует себе колени.) Собственно, не я изменил, а она. Хотя тоже нет, ведь она умерла.
АДВОКАТ. Ничего не понимаю. Кто «она»?
ДЖОНС. Саломея Тайнелл.
АДВОКАТ. Кто это?
ДЖОНС. Ралли должно было укрепить мое финансовое положение. Я нашел себе нового штурмана, Фрэнка Смита. Может, слышали. Мировой был парень! Но, черт, это мое невезение.
АДВОКАТ. Что, опять из вас двоих?..
ДЖОНС. Нет, на этот раз было еще хуже. Все мои кредиторы и разные другие типчики пришли посмотреть на ралли. Наиболее эффектно это видно на виражах. Даже невестка пришла, хоть и имела ко мне претензии. Короче говоря, вместе с ней там стояло восемь человек. (Вынимает второй листок.) Кредиторов моих вы знаете, так что я их опущу. Кроме них — Саломея Тайнелл, 35 лет, Нэнси Квин, 23 года, о невестке я уже говорил. А получилось вот что: я вошел в поворот на ста восьмидесяти, и все было бы в порядке, если б у меня не занесло зад. Как меня потащит, как закрутит…
Поворот шоссе. Группа зрителей: невестка-вдова, кредиторы, две женщины, сбоку мужчина с боксером на поводке. Автомобиль приближается с бешеной скоростью. Идет юзом, его выносит на обочину, он налетает на дерево. Там, где стоит группа людей, возникает столб дыма, из дыма выкатывается одно автомобильное колесо, за ним второе.
Вой карет «скорой помощи». Уже знакомая дверь операционной. В нее гуськом въезжает вереница каталок, покрытых белым. Выезжает только одна.
Джонс, жестикулируя, ораторствует в кабинете адвоката.
ДЖОНС. Ну, я потерял сознание. Доктор говорит, что делал все, что мог. Теперь я ему должен кучу денег. От кредиторов я вроде отделался, но все равно в долгу как в шелку.
АДВОКАТ. Значит, и невестка тоже… Как я вам сочувствую!
ДЖОНС (время от времени трогает колено, бедра, массирует себе суставы). Тоже.
АДВОКАТ. Так кто, собственно, и в чем обвиняет вас теперь?
ДЖОНС. Во-первых, жених Нэнси Квин. Он требует возвратить платину и золото.
АДВОКАТ. Какое золото?
ДЖОНС. Вот это… (Открывает рот и показывает золотые коронки.) Жених — дантист. Они должны были обвенчаться. Ну, он ей по-дружески и вставил то да се. Золото, а мостик платиновый. Теперь требует, чтобы я ему это вернул.
АДВОКАТ. Вы? Ему?
ДЖОНС. Да. Говорит, это был подарок невесте, а я не его невеста. Вроде он и прав, но разве я это забрал? Я никого не просил ни о каких коронках! Никаких золотых коронок я не заказывал, так чего же ради я должен что-то отдавать?
АДВОКАТ. Ну… э… конечно… мистер Джонс. Редкостное дело! Это все претензии к вам?
ДЖОНС. Как бы не так! Та, вторая женщина, Саломея Тайнелл… Я ее не знал. В глаза не видел, а теперь ее дядя требует, чтобы я выплачивал на содержание детей.
АДВОКАТ. Ее детей?
ДЖОНС. Ну да.
АДВОКАТ. Понимаю. Поскольку катастрофа на трассе произошла по вашей вине, хотя и неумышленно. Так?
ДЖОНС. Ничего вы не понимаете. Комиссия установила, что я не виноват в катастрофе, так как там было разлито масло. Я должен платить не из-за катастрофы, а… В общем, в качестве матери или же пролонгации матери.
АДВОКАТ. Пролонгации матери? Кто придумал такую формулировку?
ДЖОНС. Дядюшкин адвокат. Он говорит, что я мать на одну четверть.
АДВОКАТ. О какой матери идет речь?
ДЖОНС. Господи! Послушайте, у этой женщины, Тайнелл, было трое детей. Так? Она страшно болела — ревматизмом. Теперь, как только дело к дождю, у меня так колени ломит, что я не чувствую ни сцепления, ни газа. Для меня это гибель, сами понимаете!
АДВОКАТ. Значит, миссис Тайнелл… ее ноги…
ДЖОНС. Ну, наконец-то дошло. Примерно досюда… (Неопределенный жест в области бедер.) Такой ревматизм, такое все хворое, а дядюшка, прохвост, требует, чтобы я заботился о малышах, шлет мне письма с угрозами! (Вынимает из кармана письмо.) «Или ты будешь давать на детей, или я потребую, чтобы ты немедленно уложил незабвенные конечности моей племянницы в фамильный склеп. Я не допущу, чтобы кто-нибудь пользовался останками моей дорогой усопшей»!
Что вы на это скажете? До чего же бессовестные есть люди!
