Абсолютная Энциклопедия. Том 2 - Диксон Гордон Руперт (версия книг TXT) 📗
– Все не так-то просто, – покачал головой Хэл.
– На самом деле все гораздо сложнее, чем это прозвучало в моем изложении, – сказала Аманда. – Дело в том, что весь этот процесс, который я тебе здесь описала, должен быть пройден по меньшей мере дважды. Первоначальные цифры нужны лишь только для того, чтобы было от чего оттолкнуться. Ну а затем, как только будет определена конкурентная стоимость, они сядут и начнут заново пересматривать все позиции контракта с учетом неортодоксальных путей их решения, срезая затраты, которые сами только что определили, или ища другие пути, которые дадут им возможность быстрее решить поставленную задачу, пока в конце концов не получат цифру, которая позволит им не только одолеть любого конкурента, но и получить прибыль, покрывающую затраты на выполнение этого контракта.
– Понятно, – кивнул Хэл, – и все это делается за обеденным столом?
– На девяносто процентов, – ответила Аманда. – Стол почти до потолка завален картами, схемами, набросками, макетами, оборудованием, справками… Кроме того, стол – это место, где собирается вся семья и принимаются все важные для семьи решения. Но хватит уже разговоров о столе. Что тебе больше всего понравилось? Рыба или баранина?
– Не могу сказать. И то и другое, – с трудом ответил Хэл с набитым ртом.
– Хорошо, – улыбнулась Аманда. – Тогда просто накладывай себе сам.
– Спасибо. Ты действительно замечательная повариха.
– В доме, полном народа, который надо ежедневно кормить, любой научится хорошо готовить.
– Возможно… – Хэл на секунду вспомнил свое одинокое детство. – Ты сказала, Морганы жили здесь еще до того, как тут появились Гримы? Как Морганы оказались на Дорсае?
– Это все Аманда Первая. Она прибыла сюда с Земли, когда Новые миры еще только заселялись.
– И что заставило ее выбрать Дорсай?
– Муж Аманды умер вскоре после свадьбы. Его родители были богаты и обладали властью; используя все доступные им средства, они отобрали у нее ее маленького сына. Аманда сумела выкрасть его и покинула Землю, с тем чтобы они не могли сделать это снова. Она эмигрировала на Ньютон и вышла там замуж во второй раз. Когда умер ее второй муж, Джимми, ее сын, был уже подростком. Оставшись вдвоем, они решили приехать на Дорсай. Они оказались среди первых поселенцев на этой планете – и первыми в этом месте.
Хэл ел и слушал, только изредка задавая вопросы. Жестокое время и жестокий мир постепенно сформировали народ, для которого честь и отвага были столь же необходимым средством для их выживания, как плуг и насос для поселенцев на других планетах. И вот наконец более века тому назад о дорсайцах заговорили как о воинах, которым, если они воюют сообща, не могут противостоять никакие объединенные военные силы других миров.
«Это уж явное преувеличение, – думал Хэл, слушая Аманду. – Никто не может устоять перед подавляющей численностью и мощью; и дорсайцы тоже не смогут выиграть или даже достаточно долго сопротивляться, если против них объединятся военные силы всех других обитаемых миров. Но все же в этом утверждении была доля истины. Соглашаясь с тем, что при такой раскладке сил дорсайцы никогда не смогут победить, следовало также согласиться и с тем, что объединенные войска никогда не будут торопиться мериться с ними силой. Бесспорно также и то, что в случае нападения дорсайцы будут сражаться с любыми превосходящими силами».
Постепенно история Морганов, которые в какой-то мере сами были частью истории Дорсая, стала приобретать вполне конкретные очертания. Морганы и Гримы жили бок о бок в течение нескольких поколений: вместе рождались, вместе росли и вместе воевали. Слушая Аманду, Хэл чувствовал себя гораздо ближе, чем когда-либо раньше, к Доналу, его дядьям – Кейси и Яну Гримам, а также к Ичан Хан Гриму – отцу Донала, и даже к Клетусу Гриму – стоявшему у истоков этой семьи, автору величайшего многотомного труда по стратегии и тактике военных действий, который позволил наиболее эффективно использовать специально подготовленных дорсайских воинов.
– …Могу я тебе предложить еще что-нибудь? – услышал он голос Аманды, которая вдруг прервала свой рассказ, вернув его в настоящее из прошлого, в котором он чуть было не заблудился.
– Прошу прощения? – Хэл не сразу сообразил, что речь идет о еде. – Разве я могу съесть еще хоть крошку?
– Да уж, это, конечно, проблематично, – сказала Аманда. Хэл с удивлением посмотрел на нее; уголки губ ее рта задрожали в легкой усмешке, и тут до него дошло, что все блюда на столе были пусты.
– Это что, все я съел? – потрясение спросил он.
– Ты, – подтвердила Аманда. – Как насчет кофе и стаканчика спиртного после обеда? Если да, то давай перейдем в гостиную.
– Я… спасибо.
Она расставила на подносе кофейник, чашки, стаканы и графин с виски. Покинув кухню, они направились по коридору в гостиную.
Свет на кухне погас, а в гостиной плавно зажегся, подчиняясь сигналам датчиков, следящих за их перемещением. Аманда поставила поднос на низкий столик и разожгла камин.
Пламя высветило четверостишие, вырезанное на полированной боковой грани толстой гранитной каминной полки. Хэл наклонился вперед, чтобы прочесть его.
– Песнь дома фал Морган, – пояснила Аманда, глядя через его плечо. – Первый стих. Это в честь Аманды Первой. Песню написал Джимми, ее сын, он был тогда уже в зрелом возрасте.
– Это лишь часть песни? – взглянул на нее Хэл.
– Да, – кивнула она и вдруг тихо запела. Голос у нее был более низкого тембра, чем он предполагал, прекрасный, чистый голос, голос человека, любящего петь и вкладывающего в музыку свою душу.
То, как Аманда пропела эти слова, вызвало в нем сильный эмоциональный подъем. Чтобы скрыть свои чувства, Хэл быстро отвернулся к подносу на столе и устроил маленькую церемонию из наливания виски в стакан, затем снова занял место в кресле у камина. Аманда же налила себе кофе и села напротив.
– Это вся песня? – поинтересовался Хэл.
– Нет, – ответила Аманда. – Там есть еще куплеты.
– Когда-нибудь, – быстро проговорил он, вдруг испугавшись, что она опять запоет и снова разбередит ему душу, – когда-нибудь я приеду сюда, чтобы дослушать остальные. Но скажи, где сейчас все Морганы и Гримы? Гримхаус пуст, а ты…
– А я здесь одна, – закончила за него Аманда. – Времена изменились. Жизнь нелегка сейчас для народа Дорсая.
– Я знаю, – сказал Хэл. – Я знаю, что Иные делают все возможное, чтобы лишить вас контрактов.
– Невозможно отстранить нас от всех контрактов, – покачала головой Аманда. – Но Иные могут вмешаться в крупные контракты, которые приносят нам почти шестьдесят процентов межзвездных кредитов. Так что, поскольку времена теперь трудные, большинство трудоспособного населения либо занято ловлей рыбы, либо другой работой, которая позволяет выживать за счет наших собственных ресурсов. Некоторые отправились искать работу за пределами планеты. Есть и такие, кто эмигрировал, не только отдельные люди, но и целые семьи.
– Покинули Дорсай?
– Эти люди считают, что у них нет другого выбора. Многие, конечно, никогда не сделают этого. Но на этой планете всегда взрослый человек был волен принимать любые решения, не спрашивая совета ни у кого, если только он или она сами этого не захотят.
Хэл был полностью поглощен тем, что только что услышал. Уже тогда, сидя в камере на Гармонии, он осознал, что время Осколочных Культур прошло. Но, услышав это впервые из уст Аманды, он понял, как глубоко огорчило его признание этого факта. Представить себе Дорсай без дорсайцев просто немыслимо, это более абсурдно, чем для любой другой планеты Молодых Миров. В одно мгновение перед его мысленным взором предстала брошенная планета – пустые разрушающиеся дома, нигде не слышно человеческой речи. Все его естество воспротивилось этому видению; но в глубине души он знал, что это будет именно так, как знал и то, что это будет концом Вселенной.
