Изгнание владыки (илл. Л. Смехова) - Адамов Григорий Борисович (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Пожалуйста, мне не к спеху… Вам не кажется, что в кабине немного душно?
— Да, солнце припекает. Прибавьте прохлады. Рычажок кондиционного аппарата возле вас.
Машина неслышно мчалась. Бежали мимо широкие улицы, обсаженные рядами тенистых деревьев, тротуары с пестрым потоком людей. Мелькали освещенные тоннели под перекрестками, проносились мимо зеленые острова садов и скверов, площади с ровными, как ковер, газонами и фонтанами, окутанными сверкающей пылью.
Гоберти и Березин молчали. Еще через десять минут, у полукруглого, окаймленного колоннами подъезда на гранитной набережной Москвы-реки, Березин простился со своим спутником. С плохо скрываемым волнением, чувствуя себя словно перед решительным сражением, он начал подниматься по эскалатору к Ирине…
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
ПОСЕВЫ
(Продолжение)
В сущности, ничего особенного не произошло. Березин предчувствовал этот результат. Правда, маленькая надежда чуть теплилась в его груди, но она улетучилась, как только он начал этот разговор… Последний разговор. Неужели последний?
Опять, как два с лишним года назад, Березин сидел на той же скамье у фонтана во внутреннем дворе дома Ирины. Как и тогда, с детской площадки доносились веселый смех и звонкие крики детей, громовой лай Плутона. Тогда была еще какая-то надежда. А теперь? Теперь никакой. Ну что же, этого надо было ожидать.
Как-то неожиданно для себя самого Березин довольно спокойно отнесся к результату сегодняшнего разговора с Ириной. Он испытывал даже чувство некоторого облегчения, словно освободившись наконец от долгого, мучительного ожидания. И сама Ирина показалась Березину сейчас какой-то далекой, безразличной, чужой.
Согнувшись, он сидел на скамье, опустошенный, без мыслей, тупо разглядывая следы на влажном песке дорожки. И снова возник перед ним образ Сергея. Имя друга преследовало его повсюду — о Лаврове говорили радиогазеты, экраны телевизора, на улицах и площадях о нем кричали плакаты, его имя звучало в разговорах прохожих. Этот человек встал перед ним на дороге к известности и славе, отодвинул его на задворки. Злоба и зависть с новой силой поднялись в душе Березина. Он порывисто откинулся на спинку скамьи и положил ногу на ногу.
Проект… проект… Если бы не проект, этот мальчишка вновь вернулся бы на ученическую парту, в безвестность…
В памяти Березина вдруг всплыло лицо Гоберти. Давление откуда, из-за границы… Может быть, это заставит отказаться от проекта? Если дать статью для газеты с новыми доводами, новыми возражениями, она, может быть, подкрепит позицию иностранных правительств, поддерживающих Суэцкую компанию, повлияет на решение советского правительства… В комиссии не только один Березин против проекта. Грацианов, Радецкий, Нурахметов. Но какие доводы? Какие новые соображения? А хотя бы то, что, выдвигая такой проект, нельзя базироваться на каких-то еще не открытых залежах радиоактивных веществ под дном океана. Мало ли что еще можно возразить против проекта! Это послужит на пользу хозяйству страны. Если проект будет отвергнут, сколько средств сохранится…
Глухой лай прозвучал вдруг совсем близко. Березин вздрогнул от неожиданности.
— Вперед! Вперед, Плутон!
Из-за куста на повороте дорожки показался скачущий во всю мочь, запряженный в легкую низенькую коляску огромный ньюфаундленд с раскрытой пастью и высунутым языком. В коляске сидел раскрасневшийся Дима. Плутон круто повернул, коляска подскочила, опрокинулась и вывалила Диму на песок. Плутон, не оглядываясь, с радостным лаем бежал вперед.
— Стой, Плутон, стой! — кричал запутавшийся в вожжах Дима.
Плутон остановился, недоумевающе посмотрел назад и виновато шевельнул хвостом.
Березин бросился к Диме.
Мальчик был весь в пыли и грязи, курточка разодралась, на лице и руках — ссадины. Закусив губу, он старался высвободиться из вожжей и встать.
— Ушибся. Дима? — спрашивал Березин, распутывая вожжи и поднимая мальчика. — Разве можно так мчаться?
— Ничего, Николай Антонович, — бормотал Дима стряхивая с себя пыль. — Мне совсем не больно.
Плутон скулил, стараясь перелезть через коляску, и, добравшись наконец до Димы, лизнул ему руку.
— Ну, идем, присядь на скамью, — говорил Березин. — Отдохни и приведи себя в порядок. Ирина испугается, если ты придешь домой в таком виде.
Он заботливо вытер платком покрытое пылью лицо и руки мальчика. Нетерпеливо скача на трех ногах — четвертая запуталась в упряжи, — Плутон приволок к скамье опрокинутую набок коляску. Смущенно и скоро но поглядывая на Диму, пес уселся у его исцарапанных и испачканных ног.
— Ничего, Николай Антонович, мне, право, не больно, — говорил Дима, распрягая Плутона. — Вы только ничего не говорите Ире.
— Почему же, Дима?
— Понимаете, она обещала подарить геликоптер когда мне исполнится четырнадцать лет. И теперь, как я с чем-нибудь не справлюсь, она говорит: «Где тебе с геликоптером управиться, да еще в Арктике…»
— Почему в Арктике? — удивился Березин.
— Да… — замялся Дима.
— Нет, в самом деле, — почему-то настаивал Березин, — при чем тут Арктика? Тебя дядя Сергей берет туда?
— Да, обещал… дядя Сергей с Ирой только и разговаривают что об Арктике, о Гольфстриме, о льдах белых медведях… Страшно интересно! Лапу, лапу подними, Плутон! Вот запутался! Мы с Костей Симаковы решили полететь в Арктику работать с дядей Сергеем, охотиться на белых медведей… Ну иди, Плутон!
— Нет, нет, не сюда! — забеспокоился Березин, пряча ноги под скамью. — Держи его, пожалуйста, подальше от меня…
— Да вы не бойтесь, Николай Антонович, — солидно говорил Дима, переводя Плутона на другое место. — Он никогда не кусается. Он очень умный и добрый.
— Не советую тебе доверять ему. Собака всегда останется родственницей волку.
— Ну вот, сказали! — обиделся Дима. — Плутон сам любого волка загрызет.
— М-да… Может быть, может быть… А как-нибудь и на человека набросится. А дядя Сергей часто у вас бывает?
— Часто. Вот он любит Плутона и всегда играет с ним.
— Вот как… А что они? Спорят о Гольфстрнме?
— С Плутоном? — рассмеялся Дима.
— С Ириной! С Ириной, конечно!
— С Ирой спорят. То есть не спорят, а говорят, смеются.
— Вот как! А ты всегда видишь дядю Сергея, когда он бывает у Иры?
— А как же? Плутон всегда чувствует, что дядя Сергей пришел, и бежит к нему в комнату Иры, и я за ним.
— Понятно… А Ира вас не выпроваживает из комнаты? Может быть, им посекретничать нужно? — натянуто усмехнулся Березин.
— Зачем же? Ведь мы им не мешаем. Когда они смеются, и мы с Плутоном смеемся. Вы не видали, как Плутон смеется? До того забавно! Я бы вам показал, только он сейчас грустный: ему стыдно за коляску. Ну, я пойду домой. — Дима вскочил со скамьи. — Брюки порваны, надо другие надеть.
Березин оторвался от своих мыслей, внимательно посмотрел на Диму, потом нерешительно сказал:
— Подожди, Дима. Так ты твердо решил слетать в Арктику?
— Ну, конечно, через два года… Когда мне исполнится четырнадцать и я получу свой геликоптер.
— Вот будут тебе завидовать ребята! Совсем героем сделаешься! Будешь рассказывать про свои приключения, и все станут слушать тебя разиня рты.
— Да, да! — У Димы разгорелись глаза. — А пока я уговариваю ребят организовать в школе полярный кружок. Будем изучать Арктику, ее природу…
— Ты не видал чучел белых медведей, моржей, тюленей? Приходи ко мне. Я живу рядом с нашим институтом, и там есть отличный арктический музей. Я тебе все покажу. Там и полярные нарты, и одежда, лыжи, оружие — все! А у меня самого есть чудесная коллекция разного оружия со всего света: и африканские луки со стрелами, и боевые палицы с тихоокеанских островов, и копья, и воздушные трубки малайцев…
— Вот замечательно! И бумеранг есть?
— И бумеранг. Приходи! Я тебе покажу, как стрелять из лука, как бросать бумеранг. Ладно?
