Море и звезды - Бирюлия Гавриил Михайлович (читать книгу онлайн бесплатно без TXT) 📗
Но четыре раза в неделю и в особых случаях студии по решению Всемирного совета телевидения передавали свою программу на Большую орбиту. Это означало, что передача принималась спутниками, вращающимися вокруг Земли по круговым орбитам. На каждой орбите было несколько спутников. Спутники ретранслировали передачу по всему миру. Обычно передавались новости науки и техники своей области, репортаж о важнейших конференциях. Но сегодня мировая система телевидения передавала большой праздничный концерт из Москвы, чем Ли был очень доволен. Он очень любил искусство. Смотреть что-либо другое, не относящееся к биологии и искусству, он не любил.
Ли поспешил к себе, Таня и Павел остались одни.
Они, не торопясь, шли по банановой аллее к своим коттеджам.
– Послушай, Павел, – оказала Таня, – я глубоко виновата перед тобой. Я легкомысленно дала совет Эрнесту Хоросайну обратиться к Штамму за помощью в устройстве базы на нашем острове. Я сама не понимаю, зачем я это сделала. Но как ты мог бросить человека в море?
Павел остановился, поправил очки и твердо сказал:
– Знаешь, Таня, человек во все времена при всех обстоятельствах должен быть принципиален. Зачем Совет старейшин Западной Сибири направил его сюда, зачем? Для контроля и помощи нам. В решении указано, что поскольку эксперимент проходит удовлетворительно, необходимо добиться наибольшей экономической эффективности острова. И это решение очень оригинально толкует Штамм. Он, видите ли, решил превратить наш цветущий сад в океане в платформу для подводных работ, в обыкновенную плавающую платформу, в то время когда дело идет о создании изобилия для всей земли. И за осуществление этой идеи я буду драться и в переносном и в буквальном смысле.
– Но теперь ведь есть другие пути, причем тут физическое насилие. Ведь это ужасно!
– Другие пути!.. А гибель ростков – это не ужасно? А поломанные молодые яблони – это хорошо? Ну уж нет, я выгнал их, и правильно!
От недавнего спокойствия Павла ничего не осталось. Он говорил со злостью. Его лицо в лучах заката казалось бронзовым, грубым.
Таня растерялась. Тихо сказав «до свидания», она пошла к себе.
В комнате было темно. Только на большом экране телевизора светилась бледная голубая надпись: «Большой концерт». Павел нажал кнопку, и перед ним возникла яркая цветная картина. Шла сцена из балета «Туманность Андромеды». Среди серебристого голубого сияния, между перекрещивающихся золотых нитей, на полусфере танцевали девушки. Вокруг каждой из них было маленькое, прозрачное, как будто сотканное из воздуха, облачко.
Но вот музыка стала тише, возник нарастающий свист, прогрохотали барабаны, и на полусферу опустилась ракета. Открылся люк, и оттуда выскользнула женщина. На ней был золотистый прозрачный скафандр. В такт музыке она подняла тонкие руки, закружилась, и вот уже скафандр исчез, черные волосы с бриллиантовыми нитями в них рассыпались по плечам. Женщина танцевала упоенно. Танец состоял из фрагментов танцев народов Земли. Танцовщицы располагались так, что образовывали то созвездие Большой Медведицы, то Орла, то Южного Креста. Несмотря на переживания, Павел был захвачен представлением. Но вот операторы приближают танцовщицу к зрителю, и Павел видит, что это Герда. Ее глаза сияют радостью, а лицо то улыбается, то делается грустным, то лукавым. Она стала великой актрисой. Дорогая, единственная Герда!
Вдруг все исчезло, экран погас, а потом на нем появилась надпись:
«Вас срочно вызывают к телефону».
Павел поднял трубку, чей-то холодный и вежливый голос сказал:
– Здравствуйте, Павел Сергеевич. Совет старейшин Западной Сибири просит вас прибыть с кратким отчетом о проделанной работе послезавтра. Подробных цифровых данных не нужно. Завтра утром к вашему острову подойдет атомоход с ракетопланом. Ждем вас. До свидания.
«Штамм уже успел доложить», – подумал Павел.
Вернувшись к телевизору, который включился, как только он положил трубку, Павел увидел, что балет закончен; выступал какой-то знаменитый скрипач.
Не выключая телевизора, Павел вышел на крылечко коттеджа. Теперь к щемящим звукам скрипки примешивался глухой шум океана, шелестели листья деревьев, пахло цитрусами. В южном небе мерцали бесчисленные звезды. Это небо напомнило Павлу Герду, всю в бриллиантовых вспышках.
«Да, – подумал он, – звезды отнимают у меня Герду».
Глава девятая
ЦУНАМИ
Время сближало Павла и Таню, их дружба крепла.
Она помогала их работе, она украшала их жизнь. Они любили вести долгие откровенные беседы. Вскоре непременным участником бесед стал и Ли.
Как-то раз, когда они все трое сидели в лаборатории Павла, Таня спросила:
– Скажите, Павел, вам нравится Хоросайн?
– Вообще-то – он, кажется, умный человек, но ничего особенного я в нем не вижу.
– Нет, – не согласилась Таня, – по-моему, все B нем не совсем обыкновенно: синие глаза при черных волосах, и изящество, и негромкий задушевный голос, и такое глубокое понимание океана.
Павел удивленно посмотрел на Таню, а потом сказал:
– Ну да, я и забыл, синие глаза – аргумент.
– При чем тут это, – рассердилась Таня, – красивое есть всегда красивое.
– Не ссорьтесь, дети, – миролюбиво сказал Ли. – Вы вот, Танюша, мне скажите, что бы вы заявили, если бы увидели живого тираннозавра.
– Ну уж, конечно, я сказала бы, что этого не может быть, – тираннозавры бывают только ископаемыми.
– Так вот, – сказал Ли, – этот изящный молодой человек тоже ископаемое, только ископаемое не он сам, а его психология. Ведь взгляды на жизнь, о которых вы с удивлением читаете в учебниках истории, он-то как раз и проповедует.
Таня на минуту задумалась, затем сказала:
– Мне тоже показалось, что рассуждает он как-то странно… Но если это так, то его нужно перевоспитать.
Ли, задумчиво смотревший в окно на свежую зелень разрастающегося сада, медленно сказал:
– Вот это задача, по-моему, более трудная, чем даже строительство искусственного острова.
– Так вы что. Ли, думаете, мы не справимся с этим?
– Новая психология у людей появилась в результате жестокой борьбы идей, научных открытий, роста производительности труда человека. Я думаю, что перевоспитание Хоросайна дело трудное.
– Э, – махнула рукой Таня, – вы, Ли, все преувеличиваете. Достаточно мне будет поговорить с Хоросайном несколько раз, и он будет такой, как все мы.
Ли с сожалением покачал головой, а Павел взял со стола телеграмму и оказал:
– Ну, что ж, Таня, вам представляется прекрасный случай: сегодня утром я получил телеграмму от американцев, в ней они приносят извинения за случай с «Красавцем моря» и теперь просят разрешения зайти к нам на яхте «Флорида», чтобы лично извиниться и получить консультацию по строительству полимерных плотов. Вот вы и займитесь перевоспитанием вашего синеглазого тираннозавра, – и Павел рассмеялся.
– Нет ничего такого, что человек не мог бы сделать. Подождите, и вы увидите, что Хоросайн будет человеком. – С этими словами Таня покинула лабораторию.
Как-то под вечер в синеве моря Таня увидела белоснежное пятнышко. Постепенно оно ширилось, росло, и вот уже отчетливо стала видна на лимонно-золотящейся полоске неба красавица «Флорида». С судна попросили разрешения зайти в порт.
Скоро, как по мановению волшебной палочки, паруса были убраны, и изящная яхта зашла во внутренний док и ошвартовалась. К Павлу с официальным визитом явился Джошуа Эбб.
– Простите, – сказал он, поздоровавшись с Павлом, – за наш некорректный поступок. Мы, конечно, понимаем ваши чувства, и я лично глубоко сожалею о случившемся. Это результат наших некоторых неурядиц.
– Я уже почти забыл обо всем, – улыбаясь, оказал Павел.
– Да?! Большое спасибо! Но дело вот в чем. Мы, как вы знаете, решили организовать в этом районе добычу урана, поэтому нам нужен плот, подобный вашему. Мы бы хотели получить необходимые консультации. Вот если бы вы смогли послать к нам специалиста, хотя бы на короткое время. Нам хочется видеть у себя профессора Рожкову.
