Журнал «Если», 2002 № 09 - Тейлор Джон Альфред (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Однако, начиная с 80-х годов, начал изменяться сам приключенческий кинематограф. Во-первых, расцвет фэнтези в кино узаконил чудеса, а во-вторых, режиссеры попытались с иронией отнестись к самим себе и жанру. В фильме Спилберга «Индиана Джонс и последний крестовый поход» (1989) археологи Индиана Джонс и его отец предпринимают все возможное, чтобы Святой Грааль не попал в руки нацистов: почерпнув подход к интерпретации мифа из концепций Джона Кэмпбелла, Спилберг удачно соединил мифологию с комизмом ситуаций.
Впрочем, фильм Спилберга, скорее, исключение из общего правила. Второе такое исключение — «Эскалибур» Джона Бурмена (1981), который также во многом опирается на Кэмпбелла и Юнга. Невзирая на обилие отрицательных отзывов, фильм получил приз в Каннах и претендовал на «Оскар». Вслед за Юнгом и Кэмпбеллом, Бурмен полагает, что все великие мифы стали поворотными точками в истории человечества. В его фильме артуровская легенда истолкована как приход к сознательному. Доартуровский мир был миром хаоса. Меч Эскалибур появляется, чтобы привнести порядок, но и он парадоксально происходит из более глубокой подсознательной силы, спрятанной под озером. Основная тема фильма: рождение рацио из бессознательного. Камелот — воплощение рацио — противопоставлен необузданным страстям Утера. Но фундаментом Камелоту служит магия Мерлина, которая есть часть бессознательного. Эти две силы — рациональное и бессознательное — должны находиться в постоянном равновесии. Результатом этого равновесия становится Золотой век Камелота, которому, впрочем, не суждено продлиться. Бросив меч, Артур утрачивает связь с силами бессознательного, а его королевство превращается в Опустошенную землю, символизирующую мир прагматичного рацио. Вернув себе меч, Артур возвращает себе и связь с Мерлином и одновременно сознает, что «был рожден для того, чтобы прожить жизнь не человека, а легенды». Мерлин же, перестав существовать в реальности, остается в подсознании: «Мечта для одних, кошмар другим».
Помимо крайне напряженного видеоряда, полного символики прерафаэлитов, следует упомянуть саундтрек фильма, построенный на музыке Вагнера (прелюдия из «Парсифаля», прелюдия из «Тристана и Изольды», похоронный марш из «Кольца Нибелунгов») Карла Орфа и выдержках из Carmina Burana.
Советские кинематографисты не проявляли особого интереса к легендам о короле Артуре. Собственного говоря, речь может идти только о вольной интерпретации Виктора Греся, поставившего «Новые приключения янки при дворе короля Артура» (1988), где, взяв за основу роман М. Твена, он значительно отошел от литературного первоисточника и снял трагедийный фильм о человеке, затерявшемся во времени.
А вот на Западе за артуровские легенды неоднократно брались классики мирового кинематографа.
Кокто написал сценарий к фильму «Вечное возвращение» (режиссер Жан Делануа, 1943), а в роли Тристана в этой осовремененной (и надо сказать профашистской) версии легенды о Тристане и Изольде снялся любимец дам Жан Марэ.
В мрачной драме «Ланселот Озерный» (1974) Робера Брессона Святой Грааль (так и не найденный рыцарями, которых режиссер лишил ореола романтики и приключений) символизирует утрату духовности в прагматичном XX веке.
Терри Гиллиам и Терри Джонс обращались к артуровской теме дважды. В первый раз в феерически смешном фильме «Монти Пайтон и Святой Грааль» (1975). Эта абсурдистская комедия о средних веках предоставила широкое поле талантам кабаре «Монти Пайтон», впрочем, объект издевок здесь не столько сама легенда о короле Артуре, сколько ее предыдущие киноинтерпретации. В основу фильма «Король-рыбак» (1991) легла легенда о Граале, причем двойственность легендарного Персеваля воплощена в двух главных героях фильма, которые вместе ищут искупления вины и освобождения от боли.
В 1978 году свою версию истории Персеваля («Персеваль Гальский») снял Эрик Ромер. Уникальность этого фильма в том, что он основан не на более поздних переложениях, а непосредственно на незаконченном романе Кретьена де Труа конца XII века. В диалогах сохранены стихи в переложении на современный французский. Ромер использовал стилизованные расписные декорации, напоминающие миниатюры из манускриптов — они одновременно придают фильму намек на нечто поистине средневековое и служат необходимым комментарием поиску духовности — в средневековом или современном мире. Не менее необычна экранизация той же артуровской легенды в фильме «Парсифаль» (1982) Ханса-Юргена Зиберберга, где основу составляет одноименная опера Р. Вагнера, местами также стилизованная под Средневековье.
Напоследок стоит упомянуть две ленты на тему Тристана и Изольды. Во-первых, фильм «Тристана», снятый в 1970 году Луисом Бюнюэлем (в главной роли Катрин Денев), в котором героиня, Тристана, разрывается между двумя возлюбленными. Во-вторых, «Соседка» (1981) Франсуа Трюффо, в сюжете которой некоторые критики усматривают современную переработку легенды о Тристане и Изольде.
Помимо упомянутой выше комедии Терри Гиллиама можно вспомнить феерически смешную комедию «Неопознанный летающий чудак» (режиссер Расс Мейберри, 1979). Здесь не желающего путешествовать во времени астронавта утаскивают в компании гуманоидного робота ко двору короля Артура, где астронавту приходится сражаться за честь короля с Мордредом и Мерлином. Из всех киноверсий «Янки при дворе короля Артура» фильм Мейберри — несмотря на вольности с сюжетом — ближе всего к юмору самого Твена.
Однако наряду с фильмами значительных режиссеров, масштабными постановками и остроумными комедиями за последние два десятилетия было снято несколько на редкость неудачных картин. Например, «Король Артур» (режиссер Клив Доннер, 1982), в котором современная туристка, провалившись в яму в окрестностях Стоунхенджа, попадает в Камелот и вместе с Мерлином спасает Англию от драконов, разбойников и викингов. Помимо примитивного сюжета фильм может также «похвастаться» ужасающими костюмами и выспренними диалогами.
Перечислять все провальные фильмы о короле Артуре, вероятно, не имеет смысла. Отдельную категорию в них составляют экранизации все того же романа Твена, но с конца 80-х здесь начинает прослеживаться тенденция превращать пресловутого янки в негра или, в случае детских фильмов, в тинейджера-негра. Объясняется это, по всей видимости, как американской политкорректностью, так и тем, что чернокожий рэпер представляет собой удачный, на взгляд режиссеров, контраст с миром костюмного Средневековья.
К таким феерическим провалам относятся «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» (режиссер Мел Дэмски, 1989). На сей раз афроамериканская школьница падает с лошади, теряет сознание и просыпается в Камелоте VI века. Вдобавок к стандартному набору знаний современного мира героиня учит Артура и его придворных карате, аэробике, пользоваться магнитофонами, мобильниками и фотоаппаратами. Еще один «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура», на сей раз режиссера Р. Л. Томаса (1995), был назван кинокритиком «позором канадского кинематографа». «Рыцарь Камелота» (1998), поставленный для телевизионного семейного просмотра, еще одна неудача подобного рода, невзирая на то, что попавшую в прошлое американку играет Вупи Голдберг.
После оглушительного успеха фильма «Робин Гуд, принц воров» (1991) Рейнолдса Голливуд попытался вновь вернуться к традиционной схеме приключенческого фильма 50—60-х годов. Однако широко разрекламированного «Первого рыцаря», которым Цукер претендовал на создание «новой артурианы», к сожалению, нельзя назвать удачным. По этим новым правилам главный герой — в данном случае Ланселот — должен в конце концов получить девицу и королевство, поэтому режиссеру пришлось убить Артура. Но королевство Артура не погибает, да и не может погибнуть, поскольку представлено здесь идеальным американским обществом. В один из моментов фильма Артур произносит речь, которую нетрудно интерпретировать как мольбу об американском политическом военном вмешательстве. И еще в одном фильме «Первый рыцарь» герой строго придерживается правил — никаких чудес, а также никакого прелюбодеяния: любовь королевы и рыцаря настолько серьезна и возвышенна, что в фильме нет места ни иронии, ни юмору, без которых сегодня не выжить приключенческому фильму. На фоне «Эскалибура» Бурмена, «Роб Роя» (1995) и «Храброго сердца» (1995) картина разочаровывает: при всей зрелищности, спецэффектах и звездном трио актеров — Шон Коннери (Артур), Ричард Гир (Ланселот) и Джулия Ормонд (Гвиневера) — фильм получился вялым и безжизненным.
