Баймер - Никитин Юрий Александрович (версия книг .TXT) 📗
Он мрачнел все больше, наконец заявил:
– Знаешь, я когда-то жил в однокомнатной квартире впятером. Потом в трехкомнатной хрущобе и был счастлив. Но сейчас у меня это чудовище… в иных комнатах я вообще не был. Но зачем-то ж я его построил? И даже апгрейдю, как ты говоришь?
– Понял, – ответил я. – Если хотите, берусь сделать из этой машины гоночного монстра. И еще… Я там заметил одну директорию… Там квака… то есть Quake, стрелялочка. Эта случайно попала или как-то ваш программер вписал?
Он поморщился, понял, почему я смотрю в его лицо с таким напряженным вниманием, сказал с неохотой:
– Да, как-то продемонстрировал мне возможности компа. Мол, и работать, и играть можно.
Я кивал, делал вид, что верю, хотя если не лох, то сразу видно: сэйвов многовато, да и в кваке такая особенность, что сэйвы не сам называешь, а дата ставится автоматом. А по датам судя, кто-то режется в кваку четыре месяца кряду…
– Как раз для игр и требуется комп помощнее, – сказал я. – Для работы большинству юзеров хватило бы и трешки, первый пень – супер. А играм нужны акселераторы, большие харды… Компом только вы интересуетесь? Ваша супруга… нет?
Он отмахнулся:
– Она на компьютер смотрит, как священник на дьявола. Женские романы – вот ее жизнь.
– А вы знаете, – сказал я, – только что вышла первая игра… как раз для любительниц женских романов.
Он уставился с недоверием:
– Ты… серьезно?
– Абсолютно, – сказал я. – Есть фирмы, что не хотят упускать домохозяек… Вернее, хотят привлечь их.
Он сказал все еще с недоверием:
– Если ты сумеешь усадить ее за комп, то я… тут же удваиваю тебе жалованье!
Я вроде бы не боец, фигурой не вышел, да и зрение у меня минус семь, без очков все расплывается… и хотя мелочи меня не интересуют, но из-за зрения меня освободили от уроков физкультуры, ибо от нагрузки может отслоиться сетчатка глаза. С близорукими это сплошь да рядом. Словом, где другие не могут подтянуться на перекладине, я не могу даже провисеть пару секунд, зад как у бегемота, но вот сейчас ощутил себя на коне и с копьем наперевес, а в воздухе все еще звучит хриплый рев боевого рога… Вызов!
Я опустил забрало, повел могучими плечами, проверяя, как сидят на мне доспехи, весят два пуда, а как легкая майка, взял турнирное копье покрепче и сказал:
– Сумею!
Конон смотрел подозрительно, я постарался ответить таким же уверенным взглядом. На самом деле этот мужик нравится, хотя все время настраиваю себя против него: и мафиози, и бывший военный, и партийный работник, да еще и коммунист – все это тяжкие обвинения для демократа, а я все-таки демократ, хотя и очень пассивный демократ. Демократ в душе, очень глубоко в душе, на площадь никогда не выйду. Не из трусости, а так, вообще. Не пойду, и все.
– Что ж, берись, – сказал он. – Берись…
Но даже на хорошем рыцарском коне и в надежных доспехах профессионала я чувствовал, что бросаюсь в воду вместе с конем, не умея плавать. К тому же не просто в летнюю прогретую солнцем воду, а в прорубь, где по краям мерзлые наледи.
– Берусь, – повторил я. – Здесь слишком много дерьма, извините… а я как раз такой вот компьютерный разгребатель.
– Что тебе для этого нужно?
– Позвольте, – сказал я, – комп для Светланы Васильевны я куплю сам.
От двери громко кашлянуло, словно раздался выстрел из гранатомета с глушителем. Козаровский поднялся, подошел, оглядел меня с головы до ног. Я молчал, он наконец сказал неприятным голосом:
– А почему нельзя взять один из этих? Дело не в экономии денег, просто здесь, как я знаю, самые дорогие и современные. Валёк покупал самое, как он говорил, крутое. Даже крутейшее.
Я указал на яркие коробки с лицензионными программами.
– Что самое дорогое, вижу… Мне по фигу, сколько у вас денег. Вы на скачках за раз проигрываете больше, чем я зарабатываю за всю жизнь, но когда нелепо уж чересчур, то как не сказать? В банке или в офисе надо держать такие коробки на видном месте, чтоб иностранные партнеры видели, что пиратским софтом не пользуетесь, но здесь зачем?.. Дома вас не проверяют. Мы и так вкладываем в экономику Юсы столько миллиардов долларов ежемесячно, что… К тому же эти программы делали сбежавшие из России программеры.
Козаровский сказал подозрительно:
– Ты хочешь сказать, что Илья Юрьевич должен пользоваться ворованными программами? Да еще воровать по мелочи, как какая-нибудь шестерка?
Я ощутил, как под копытами моего коня затрещал молодой лед. Во все стороны побежали черные ветвистые трещины, кое-где начала выступать темная вода.
– Я хочу сказать, что есть вариант все это покупать дешевле. В сотни раз! Но вы… как хотите. Я только предложил.
Козаровский хотел сказать что-то резкое, Конон сказал примирительно:
– Мы выходим из тени, но и в теневом бизнесе есть кое-что привлекательное, не так ли?
Козаровский нахмурился, потом спохватился, пожал плечами. Но взгляд, которым меня наградил, был прицельным и запоминающим.
ГЛАВА 10
Я дозвонился в фирму, где работают мои знакомые ребята. Вообще-то, хотя я не очень контактный персонаж, но у меня много NPCов в таких фирмах. Для работы их надо много, чтобы вовремя достать нужную плату, обменять, перепродать. Да и вообще, это ж свои…
Только наивные думают, что если западное, то в избытке. Вот в Джапии сейчас остановили прием заказов на приставки Playstation-2, заводы-де не справляются с нагрузкой, хоть и пашут в три смены, все распродано на полгода вперед, народ в очередях, а в Юсе записываются на Хbox по блату… Своим не хватает многих чипов, плат, акселераторов. Какой идиот в таких условиях станет поставлять дефицитные платы гребаной России, здесь вся надежда на челноков и контрабандистов.
Конон отправил со мной Сергея. Вернее, меня при Сергее. На мощном мерсе за четверть часа до Окружной, затем с черепашьей скоростью по городу, и вот она, фирма. Комп уже на столе, собранный, отлаженный, только что не перевязанный красной лентой. Сергей с некоторым недоверием расплатился, NPCы помогли даже погрузить, довольные как слоны, три сотни лишних наварили, а мы снова как будто на 286-м по городу, затем как на третьем пне с джифорсом по Кольцу, красота, немерено гигапикселей в секунду, динамичное освещение, лишь на выезде с Кольца на дорогу к особняку снова вышли в обычную скорость третьего пня на восемьсот с тээнтэ или с простеньким вуду.
Конон удивился:
– Уже?.. Быстро очень.
– Быстро только раки зимуют, – ответил я с досадой. – Последний джифорс поставили! А то бы пришлось искать в другом месте. Но теперь все в порядке.
– Сколько заплатили?
Сергей сказал, Конон вскинул брови:
– А эта штука будет работать?
Сергей повел башней в мою сторону. В глазницах вспыхнули красные огоньки лазерных прицелов. Я развел руками.
– А что не так? Этот зверь помощнее вашего.
– Да ну? А почему такой дешевый?
– Компы все время дешевеют, – ответил я, хотя, понятно, покупать в фирме почти на треть дешевле, чем в арендуемом магазине, где надо выплачивать зарплату, платить налоги, а Сергей заплатил черным налом. – Да и железо здесь простое, тайваньское да корейское.
Анна Каренина, она же Светлана Васильевна, встретила нас в коридоре. Я в очередной раз убедился, что Толстой с нее писал свою героиню, она в самом деле «с легкостью носит свое пышное тело», но на огромные ящики в наших руках посмотрела с немым отвращением.
Я все понял, едва переступил порог. Так вот он каков, переходный век между современным и компьюторно-интернетным! В эпоху Толстого, как известно, был нелепый мир с париками, пышными платьями, прическами, альковами и прочими амурами. Даже запах здесь толстовский, хоть и приятный, без привычной резкости современных дезодорантов. Мебель под Тургенева, приятный розовый свет, розовые шторы и розовые занавески. Огромный красивый стол ручной работы: резные ножки с фигурками амуров, даже не представляю, как с них вытирать пыль, во всем добротность, надежность, которую женщины ценят больше, чем мужчины.
