Черновик - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
– Какой странный рисунок, – глядя под ноги, сказал Котя. Умоляюще посмотрел на меня: – Да?
– Это кровь, – сказал я. И оглянулся.
В гардеробной стоял человек. Видимо, вышел из второй двери, когда мы прошли внутрь. Мне не понравилась его одежда – черного цвета свитер и брюки, все облегающее, даже на вид скользкое, не ухватить. Одежда для драки, а не для распития напитков у камина. Еще мне не понравилась черная маска-капюшон на голове, оставляющая свободными только глаза. Глаза тоже не понравились – холодные, безжалостные. Очень не понравилась увесистая короткая дубинка в руке.
Да что там перечислять, человек мне совершенно не понравился!
И то, как он осторожно приближался, держа дубинку чуть отведенной, – тоже.
– Кирилл, зря мы сюда зашли, – дрожащим голосом сказал Котя, глядя мне за спину.
Я проследил его взгляд: за барной стойкой был еще один мужчина в черном, то ли прятавшийся под стойкой, то ли вышедший из двери. На дружелюбного бармена, мечтающего смешать вам необычный коктейль, он никак не походил. Для начала ему пришлось бы отложить дубинку и нож с широким листовидным лезвием.
Еще двое одетых в черное вышли из неприметной двери в дальней стороне залы. Тоже с дубинками и ножами.
И не похоже было, что нас собираются схватить. Скорее мы оказались досадной помехой, которую требовалось устранить максимально простым и надежным образом.
Мужчина за стойкой чуть отвел руку с ножом.
Мужчина из гардеробной перешагнул порог и стоял теперь метрах в двух от нас.
– Кирилл… – начал Котя.
Я не стал его слушать. Узурпировавший место бармена человек стремительно взмахнул рукой. В ту же секунду я выбросил руку навстречу сверкнувшему ножу и ударил Котю ногой под коленку – он предсказуемо рухнул.
На самом деле это невозможно. Если тебя не обучали с младенчества в каком-нибудь Шаолине. Но сейчас я не задумывался о таких мелочах.
Я поймал нож в полете – не остановил, а лишь коснулся рукояти и подправил траекторию. Он вошел в грудь человеку, закрывавшему нам путь к отступлению, – всем своим широким лезвием, из черной ткани торчал только короткий хвостик, даже не похожий на рукоять. Человек издал хрюкающий звук и осел на колени.
И на этот раз я уже не мог сказать, что в этом нет моей вины.
Человек, метнувший нож, перепрыгнул стойку – красиво, опираясь лишь левой рукой, а правой, с дубинкой, замахиваясь в прыжке. Дубинка неслась мне прямо в голову. Я присел, пропуская удар над собой, – и ткнул нападавшего в грудь открытой ладонью. Убийца будто сломался. Его шатнуло назад, он выронил дубинку и беспомощно заскреб грудь руками. Я ударил снова, почему-то опять не кулаком, а растопыренными пальцами – снизу в подбородок. И не услышал, скорее почувствовал хруст позвонков, когда его голова запрокинулась назад.
Оставшиеся в живых остановились. Страха они не выказывали, хотя я лично при виде невооруженного человека, убившего двоих нападавших, еще три дня назад наложил бы в штаны. Они скорее выглядели растерянными.
– Функционалы? – неожиданно сказал один из них.
– Нет. Не может быть, – ответил второй.
Выглядели они как персонажи-плохиши в детских мультиках. Ко всему еще один держал дубинку в правой руке, другой в левой, так что они казались зеркальным отражением друг друга.
– Кирилл, ты их убил! – внезапно воскликнул лежащий на спине Котя и попытался встать. На лице его отразился больший ужас, чем когда убить собирались нас. – Ты же их убил!
Левша неожиданно пнул оказавшийся перед ним стул – с такой силой, что тот полетел мне в голову. И парочка бросилась в атаку.
Я поймал стул на лету, двумя руками за гнутые, покрытые узорчатой резьбой ножки. Одним рывком выломал эти ножки. Перевернул их в руках острыми обломанными концами вперед. И вогнал в грудь нападавшим, прежде чем они успели обрушить на меня свои дубинки.
Как выяснилось в ходе эксперимента, деревянный кол в груди смертелен для человека не менее, чем для вампира.
Левша рухнул прямо на Котю, и тот с воплем выскочил из-под подергивающегося тела. Попятился от меня, будто ожидая, что я прикончу и его.
Собственно говоря, а почему бы ему так не подумать? Ведь для Коти я – почти незнакомый человек…
– Ты их убил! Ты… ты…
– Они бы убили нас! – рявкнул я. – Ты что, они же хотели нас убить! Нож, между прочим, летел тебе в горло!
Котя закивал, но без особой убежденности. Потом глаза у него чуть прояснились, безумный ужас ушел. Но явно обещал вернуться.
– Котя, я не маньяк. Не псих. Они напали, я защищался.
– Как ты их… как ты смог? – Котя снял и начал протирать очки. При этом лицо у него, как это часто бывает с очкариками, стало растерянным и беззащитным.
Я оглядел четыре неподвижных тела. У одного нож в сердце, у другого сломана шея, двоих я проткнул. Кажется, одного насквозь. Это с какой силищей надо было ударить? Я с легким ужасом посмотрел на собственные руки. Так захочешь в носу поковыряться и полголовы оторвешь…
– Не знаю как. Это само пришло. Надо было защищаться, ну и…
– Ты… у тебя глаза при этом стали… задумчивые, меланхоличные. Будто ты стихи читаешь вслух.
Ничего себе сравнение! Все-таки в Коте есть задатки писателя.
– Я делал то, что нужно было делать. Я… даже не сомневался в этом. Знал, что так надо.
Котя кивнул. Водрузил очки на нос. Взгляд у него стал более осмысленный.
– Скажи, а что они кричали – ты понял?
– Да. А что?
– Я так и подумал. – Котя кивнул. – Они не по-русски говорили. Затрудняюсь сказать, на каком языке…
что-то довольно приятное, вроде французского. Но я такого языка не знаю.
Я не удивился.
– И что они говорили? – поднимая откатившуюся к его ногам дубинку и уважительно взвешивая ее в руках, спросил Котя.
– Один из них спросил другого: «Функционалы?» А тот ответил, что не может такого быть. Что такое функционал?
– Математическая функция. – Котя аккуратно положил дубинку на хрупкий журнальный столик, чудом уцелевший в пылу сражения. – Ты у нас специалист по значению редких слов, тебе виднее.
– Видимо, функционалы через таможню не возят.
Котя еще раз смерил меня взглядом и покачал головой:
– А ведь ты чувствовал! Ты знал, что здесь будет засада!
С очевидным спорить было бесполезно. Я зашел за барную стойку, заглянул в дверь. Небольшая кухня, все в том же стиле «у нас тут девятнадцатый век, вы не против?». Вроде бы никого нет. Я взял с полки бутылку вызывающе алкогольного вида, глянул на этикетку. Так, информация к размышлению… Надпись явно на английском. Какое-то виски.
– Котя, что тут написано? – Я показал ему бутылку.
Котя подошел, неприязненно поглядывая на тела.
– Господи, тут четыре трупа, а тебя на выпивку потянуло… Виски, односолодовый, двенадцать лет выдержки… Круто. Давай сюда!
Он сделал крупный глоток прямо из горлышка, закашлялся.
– Значит, читать у тебя получается? – спросил я.
– Если помнишь, то вывеску я тоже прочитал. – Котя вручил мне бутылку. – Она была на русском.
– Что же тут, говорят на одном языке, пишут на другом?
Котя посмотрел на меня с неожиданной иронией:
– Я бы предположил, что эти вот… что они здесь такие же гости, как и мы. И общались на своем языке. Только ты, похоже, этот язык понимаешь.
– Функционал? – Я пожал плечами. – Не сказал бы, что понимаю, но… Ты что делаешь?
Котя прошелся от тела к телу, трогая каждого за запястье.
– Вдруг живы… помогли бы.
– Они убийцы!
– Ну они же теперь не опасны? – Котя развел руками. – Нет, ты их надежно уложил. Кирилл, ну что же ты наделал… Это ведь другой мир! Понимаешь? А мы начали знакомство с ним с преступления… Зря ты их убил…
Он подошел к дальней двери и осторожно заглянул внутрь. Потом вывернулся обратно и обессиленно прислонился к стене. Лицо у него стремительно бледнело.
Подхватив на ходу дубинку, я бросился к нему на помощь.
– Лучше не смотри, – быстро сказал Котя. – Лучше не надо.
