Параграф 78 - Лазарчук Андрей Геннадьевич (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
50.
Значит, так: когда я в самом начале говорил, что всеведущ и так далее, – ну, я не то чтобы перегибал пальцы, но не до конца уточнил степень своего всеведения. Смешно, да? В общем, да – смешно. Может ли всемогущий всеведущий бог узнать что-то такое, во что сам не сможет поверить?
А кроме того, учтите: я ведь не могу проверить свои знания. Они все, целиком, составлены из того, чего больше нет, сотканы из чёрной копоти и белого пепла.
В общем, я изложу события, а потом подумаю, стоит ли растолковывать их. Если я сам не могу поверить в причины… и опять же – а вдруг я ошибаюсь?.. Может быть, будет лучше, если вы всё додумаете сами? Если получится – ну, вам будет приятно. Если не получится – ничего страшного, на свете каждую минуту происходит миллион событий, причин которых мы не знаем, – и ничего, привыкли…
Есть ли что-нибудь в мире, кроме собственной смерти, к чему не привыкает человек?
«Кошкаров-14», он же «Спираль» – сложноватый в обслуживании, но очень хороший в бою автомат. Лучший из всех, что я знаю. Основная отличительная особенность – это то, что при стрельбе его не задирает. И хотя штатный режим у него – отсечки по три патрона, но и длинными очередями он шьёт как надо, очень кучно и очень мощно, и привычной отдачи нет – машинка как бы прилипает к плечу.
И Люба, и Спам были прекрасными стрелками, а для хорошего стрелка режима стрельбы длинными очередями, можно сказать, не существует. Но вот за спиной у меня два автомата в очень умелых руках ударили именно длинными – сначала один, и тут же второй.
И погас свет.
Я начал разворачиваться, а рука уже сама тянулась за гранатой – клеевой, ничего другого я бросить не мог туда, где были наши, но и клеевая лучше, чем ничего. Особенно когда её действие усугубляется огнём из двух стволов…
Но бросить гранату я не успел. С потолка, отсекая мой арьергард, стала опускаться стальная заслонка. Я заорал: «Ко мне!» – а у ребят как раз опустели магазины… Чудо, конечно, что они меня услышали. Но – услышали.
Спам успел пробежать, просто пригнувшись, а Люба подкатился под заслонку за долю секунды до того, как та врезалась в покрытие пола. У заслонки были зубья, как у пилы, и они вошли в пластик (или резину, или какой там ещё гадостью эти полы заливали? – называется НТХВП, вам это что-то говорит?) почти целиком, оставив над полом длинный пунктир из маленьких треугольничков.
Лучи четырёх фонарей попрыгали пару секунд по этому пунктирчику и разбежались.
Впереди тоже что-то коротко прогремело и протрещало…
Я ждал, что сейчас ударит пулемёт, но вместо этого в наступившей страшной тишине громко и отчётливо выматерилась Лиса.
51.
Заслонка, которая опустилась впереди, была решётчатой, за ней находился какой-то зал с пультами и компьютерными терминалами. Там, в зале, мигали красные лампы над дверью и гнусный машинный якобы женский голос вещал: «Зафиксировано несанкционированное вторжение. До запуска процесса самоликвидации осталось триста секунд. Введите код отмены. Зафиксировано несанкционированное вторжение. До запуска процесса самоликвидации…»
– Не понимаю, – сказал док. – Мы же вводили код…
– Где здесь USB? – мне некогда было разбираться, почему нас обижают, хотя мы всё делали по закону, как долбанные монашки… – Там? – я ткнул пальцем в заглушку под потолком.
– К-кажется… – ох, как же док был растерян!.. Но ключ уже как будто бы сам прыгнул в его руку, а через миг оказался у меня. Скиф мгновенно встал к стене, упершись руками, я прыгнул ему на плечи, достал из кобуры универсальный инструмент и начал снимать заглушку. Она была на защёлках, которые, как обычно бывает, не желали отщёлкиваться. На этом деле я потерял почти полминуты.
Порты USB под заглушкой имелись, целое гнездо их там было, но хренушки: ни один из них не находился под напряжением, светодиод в ключе не загорался. А потом я увидел, что в нижней части ниши, в глубине, почти невидимый – тянется плотно скрученный жгут разноцветных проводков.
Пришла моя очередь материться, и я сказал:
– Твою железку!..
«До запуска процесса самоликвидации осталось двести двадцать секунд…»
Я включил маленький фонарик, подсветку отвёртки. Провода как провода, тянутся из дырки в дырку, да только вот ни один монтёр так провода не протаскивает – через дыры с острыми режущими краями, притом без всяких защитных муфточек. То есть это, как и мины внизу, было сбацано на скорую руку – и дилетантом.
Гнездо портов сидело на шурупах, и сейчас, при точечном свете фонарика, я увидел, что головки шурупов выступают, а значит, шурупы недокрученные. Я подцепил гнездо и вытащил его; шурупчики просто вывалились; действительно, разъёмы кто-то сорвал, белёсый шлейф виднелся в глубине ниши. Я выщелкнул из инструмента пилу и постарался подцепить его, удалось не сразу, потом не сразу получилось воткнуть разъём. И ещё дольше (руки вдруг задрожали, я понял, что занервничал) я провозился с ключами, своим и доковым. И теперь надо было сколько-то ждать, когда среагирует система – и среагирует ли вообще…
«…ликвидации осталось сорок… Код отмены введён. Код принят. Процесс подготовки к самоликвидации прерван. Спасибо за использование кода».
Ничего более идиотского я не слышал.
– Не устал? – спросил я Скифа.
Он пожал плечами. Я устоял.
Что же меня так дёрнуло – будто ткнуло в нерв?..
На шлейфе были маленькие дырочки. Следы маленьких очень острых зубок. И на разъёме были следы острых зубок. И на самом гнезде – сбоку. Будто перед тем, как использовать, детали дали поиграть мышам.
Я хотел вынуть ключи и спрыгнуть, но меня остановил док:
– Подожди, командир!
Он сбежал на несколько ступенек вниз, пощёлкал там тумблёрами, вернулся:
– Теперь можно.
– А что было бы? – спросил я, спрыгнув.
– Поднялись бы заслонки.
– Так – нет?
– Так – нет…
И тут я понял, что он прав.
– Люба, – позвал я. Тот повернулся ко мне. Лицо его блестело от пота. – Что там было?
– Крысы, – сказал Люба, сглотнув.
52.
Свет в зале зажёгся, но док погасил его всё с того же щитка, а на лестнице лампы так и не загорелись – может быть, они были сцеплены с механизмами подъёма-спуска заслонок. Но в коридоре, из которого мы пришли, свет появился. И высветился пунктир треугольничков под заслонкой. Не знаю, почему я на него так пристально смотрел. Смотрел, и всё. Так вот, треугольнички гасли и вспыхивали, гасли и вспыхивали – и я понял, что с той стороны бродит маленькая деловитая стая.
– Жил-был хороший чёрненький мальчик… – ни к селу ни к городу сказал Фест. – Сам виноват. Да.
53.
Док показал мне, где доступ к приводу решётки, мы со Скифом вновь исполнили гимнастический номер, я поковырялся в реечном замке, сбросил стопор – Люба, крякнув, поднял решётку и держал, все по очереди полезли в зал, Фест ласточкой слетал за лабораторным железным табуретом, подсунул его – Люба решётку опустил, табурет скособочился, но выдержал. Люба утробно ухнул.
– Добро пожаловать на «объект-304», – сказал док, когда мы встали посередине и принялись осматриваться. – Будьте как дома.
– Назвался Клизмой – полез в жопу, – пробормотал Спам.
– Что? – переспросил док; думаю, он действительно не расслышал.
– Он говорит: кто играет с динамитом, тот придёт домой убитым, – радостно перевёл Фест. – Командир, а можно?..
– Нет, – сказал я. – Группа, внимание! Напоминаю: обстановка боевая. Где-то здесь скрываются ещё пять человек. Вероятно, с психическими отклонениями. Вероятно, с оружием… Становись!
Они построились: первым Скиф, за ним – согласно номерам: Пай, Лиса, Люба, док, Фестиваль и Спам.
