Селеста 7000 - Абрамов Сергей Александрович (книги полностью txt) 📗
Эти переживания Янины-второй не отразились в сознании Янины-первой. Отчужденная мысль ее холодно прочла их, оценила и запомнила. Мало того, она знала, что происходившее в баре не происходит в действительности, не происходило и никогда, вероятно, не произойдет. Знала, что все это лишь дурной сон необыкновенной реальности, возможно, гипногаллюцинация с неизвестным источником внушения. Но крик души этой глупышки из бара, истошный крик ее обманутой совести не пролетел мимо. У них было одно сердце, одно дыхание, одни руки, судорожно ломавшие пальцы. И вся эта боль, и стыд, и страх дошли до Янины с «белого острова» такой же невыносимой мукой.
— Трудно? — спросил Голос.
— Очень, — откликнулось сознание Янины, ее вновь обретенное, нераздвоенное, единственное "я".
— Мне достаточно, — сказал Голос. — Очнись.
Янина обвела глазами уважительно молчавших друзей и с трудом проглотила слюну. Даже рассказывать о пережитом было непереносимо…
— Неужели так похож на меня? — вдруг спросил Рослов.
— Почти. Только вульгарнее и грубее. И потом, глаза… — Янину передернуло.
— Не понимаю, зачем ему этот маскарад?
— Кому? — не понял Шпагин.
— Этому Некто из космоса. Мог бы создать не подражателя, а дубль. Что ему стоило?
— Ты же был в Древнем Риме.
— А я? — огрызнулся Смайли. — Где я был? Помогал провозить контрабанду подонку из Аризоны. Я никогда не видел его раньше. Даже не слыхал о нем.
— И не услышишь.
— Так кто же объяснит мне всю эту дьявольщину? Молчите, ученые?
— Я могу сразу выдать вам тридцать три гипотезы, — сказал Рослов, — но это будут тридцать три сказки для первокурсников. При соприкосновении с наукой — аннигиляция. Потому что, сэр Роберт, ни в одну земную науку это «варево» не влезает.
Он вскочил и, обратив к небу свою ассирийскую бороду, завопил:
— Эй ты, из космоса или из-под воды! Только подопытным кроликам не сообщают о цели опытов. А мы люди. Хочешь контакта — веди себя прилично! Спрашивают — отвечай! Ну?
Тирада Рослова безответно прозвучала в голубой тиши. Легкий бриз с океана прогибал стенки палатки. Нестерпимо белел разогретый солнцем коралл.
— Надо уезжать отсюда, — прошептала Янина, поежившись, хотя ветер был тихий и теплый.
Трое мужчин молча собрали имущество, сложили палатку и спустились к яхте, неподвижно дремавшей в неправдоподобной бухточке. Янина оглянулась. Так же торчала ребром вбитая в океанскую синь белая тарелка острова. Так же сбегала по ней зеленая морская волна.
И никаких следов тайны!
9. ГАДАНИЯ НА КОФЕЙНОЙ ГУЩЕ
Профессор Мак-Кэрри вошел в их номер, когда кофе уже остыл.
— Последняя чашка, — извинилась Янина, — еле теплая. Да и кофе уже густой.
Профессор отхлебнул и поморщился.
— Моя вина, — сказал он, подымая ложечкой кофейную гущу. — Но это, пожалуй, и к лучшему. Надеюсь, вы меня поняли?
Этот кратенький обмен репликами предшествовал самой продолжительной их беседе на островах, с тех пор как невидимый джинн из невидимой бутылки приобщил их ко всяческим чудесам и тайнам.
Но этой беседе, в свою очередь, предшествовали бурно развившиеся события.
Начало положила отчаянная телеграмма профессору Мак-Кэрри в Соединенные Штаты:
«Задержались в Гамильтоне на Бермудах. На пороге открытия буквально мирового значения. Ваше присутствие срочно необходимо. Ждем».
В тот же день пришел недоуменный телеграфный ответ:
«Не понимаю, почему и зачем вы очутились на Бермудах. Какое открытие? Телеграфируйте подробности».
В ответ полетела в Нью-Йорк еще более отчаянная телеграмма:
«Подробности по телеграфу рискованны и нецелесообразны. Открытие ошеломляющее и требует скорых и безошибочных решений. Вылетайте немедленно».
Эта телеграфная дуэль привела к событиям не столько неожиданным, сколько назойливым и чреватым помехами. В мире бизнеса нет секретов и тайн, если чье-нибудь ухо услышит за ними шуршание денежных купюр любого достоинства. Телеграмму профессору отправили в одиннадцать вечера, а уже к полуночи к Смайли заявились знакомые парни из Штатов. Их удалось выставить с помощью агентов полиции, посланных в распоряжение Смайли на случай непредвиденных неожиданностей. Бойкие парни из Штатов ретировались, пообещав крепко пощупать его в Нью-Йорке. Не успел он выспаться, как ему пришлось бежать из гостиницы по служебному ходу. С первым утренним самолетом в Гамильтон из Нью-Йорка прибыли пять газетных корреспондентов и два журнальных. Янину атаковали в лифте, откуда она едва вырвалась, закрывая лицо от фотовспышек. Рослова и Шпагина осадили в холле, сразу же включив магнитофоны и открыв прицельный словесно-пулеметный обстрел:
— Какое открытие сделано вами на Бермудах?
— Где именно?
— В какой области?
— Может быть, это золото?
— Или уран?
— Почему вы настаиваете на прибытии Мак-Кэрри?
— Как будет проводиться эксплуатация? Частной фирмой или международным концерном?
— Будет ли претендовать Англия на преимущественное право эксплуатации, поскольку открытие сделано на ее территории?
— В группе открывателей есть представители Америки и Польши. Можно ли предполагать участие этих государств в эксплуатации?
— Не связано ли открытие с летающими тарелками?
— Или с марсианами?
— Не грозит ли оно войной?
— Или само по себе угрожает человечеству?
Дождавшись паузы, Рослов переглянулся со Шпагиным, и оба сразу поняли и согласились друг с другом. С газетчиками лучше не ссориться — пригодятся, а проводимые наблюдения все равно не удастся сохранить в тайне. Нужно вывернуться, оттянуть, сыграть в покер, не открывая карт. И Рослов мгновенно сымпровизировал самую краткую в истории мировой журналистики пресс-конференцию.
— Стоп! — крикнул он, заметив уже открытый рот ближайшего репортера. — Отвечаю.
Рты замкнулись, магнитофоны жужжали, камеры щелкали. Рослов, запомнивший смысл и порядок вопросов, отвечал быстро и лаконично, с паузами: вдох — выдох.
— Открытие, если это можно назвать открытием, сделано на одном из множества коралловых рифов в радиусе от пятидесяти до ста километров.