Демон - Варли Джон Герберт (Херберт) (книги полностью .txt) 📗

Примерно в то же самое время, когда Конел занимался в Беллинзоне спасательными мероприятиями, Сирокко Джонс в Фебе посетил ангел.

Сирокко стояла на краю трехкилометрового обрыва, что ограничивал северные нагорья, и наблюдала, как ангел приближается с юга. Позади ангела высилась темная гора. Гора эта имела четыре разновысотных пика и напоминала Сирокко розочку от бутылки, воткнутую горлышком в землю и облепленную со всех сторон грязью. Кому-то другому в ней виделась разрушенная колокольня. Сирокко признавала уместность аналогии — вокруг горы даже кружили летучие мыши. Вернее, похожи они были на летучих мышей. Гора находилась в двадцати километрах от обрыва. Летучим мышам, чтобы их было видно на таком расстоянии, размерами полагалось быть с реактивные лайнеры.

Сирокко прекрасно знала окрестности. Много лет назад ей довелось провести здесь некоторое время. Но вспоминать об этом она не любила.

Ангел пронесся над ней, покружил, теряя высоту, затем, взмахивая своими сверкающими крыльями, завис. Крылатому существу явно не хотелось касаться ногами Фебы. Сирокко знала, что парение стоит ангелу немалых усилий, поэтому зря тратить слова не стала.

— Как Конг? — прокричала она.

— Мертв. Уже двести-триста оборотов.

— А Гея?

— Ушла.

Секунду поразмыслив, она помахала в знак благодарности.

Потом Сирокко, понаблюдав, как ангел удаляется, села на краю утеса. Сняла сапожки — коричневое чудо титанидской работы, по колено длиной, гибкие и водонепроницаемые, — сложила их в небольшую аккуратную пачку и упаковала в рюкзак. Потом, проверив лямки рюкзака и разнообразные инструменты, прикрепленные к ее поясу, развернулась лицом к утесу и начала спуск.

Ныряльщик с утесов из Акапулько, пожалуй, опередил бы ее в том спуске — но больше никто из смертных. Перебирая босыми ногами и голыми руками, даже не вспоминая про свернутую у нее в рюкзаке веревку, Сирокко спускалась по головоломной, почти отвесной скале быстрее, чем большинство людей по стремянке. Все получалось само собой. Ее руки и ноги знали, что делали.

Время от времени она размышляла на этот счет — когда другие напоминали ей о том, как замечательна та или другая ее способность, Сирокко знала, что она уже не вполне человек. Она также знала, что ей очень далеко до сверхчеловека. Все зависело от того, как посмотреть. Отчасти ее навыки шлифовались благодаря способности извлекать пользу из любого жизненного опыта, а в этом Сирокко не было равных. Большинство ее ошибок остались в десятилетиях позади. Отчасти это шло от осознания предела возможностей, какими бы беспредельными они ни казались. Наблюдая за ее спуском по утесу, можно было заключить, что альпинистка страшно торопится, идет на безумный риск. На самом же деле она могла бы проделывать то же самое намного быстрее.

Сирокко выглядела лет на тридцать пять-сорок — но это опять-таки как посмотреть. Кожа на ее руках, шее и лице тянула даже на тридцать, жилистые руки и ноги чемпионки по марафонскому бегу казались старше, а глаза — еще старше. Тяжело было судить об этой Сирокко Джонс. Она выглядела очень сильной, но внешность была обманчива. Фея была куда сильнее, чем казалась.

Достигнув пологих холмов внизу утеса, Сирокко снова обулась и побежала. Опять же — не от большой спешки. Просто такова была ее естественная скорость, да и делать ей тут больше было нечего.

Двадцать километров Сирокко покрыла менее чем за оборот. Могло выйти и быстрее, но пришлось переплыть три реки. На подъем по горе Конга много времени не потребовалось. Там был всего лишь ровный склон до множества зазубренных пиков, взбираться на которые Сирокко было уже ни к чему. В логово Конга вела широкая трасса.

Последний отрезок Сирокко преодолела медленно. Не то чтобы она не доверяла ангелу. Раз ангел сказал, что Конг мертв, значит, он мертв. Но запахи того места навевали неприятные воспоминания.

Вот над ней нависла каменная арка — и дальше Сирокко уже шла в кромешном мраке. Дважды ей приходилось обходить двадцатиметровые ромбы, расположившиеся прямо по центру тропы. Это и были те самые «летучие мыши», которых она видела издалека. В действительности они скорее представляли собой помесь рептилии с садовой улиткой и весили десять-двенадцать тонн. С прижатыми к бокам крыльями птеродактилей их можно было принять за смятые цирковые шатры. Абсолютно не производя вид живых существ, они, тем не менее, таковыми являлись. Просто их спячка зачастую затягивалась на добрый мириоборот. Пробуждаясь, они заползали на вершину одного из конговых пиков, отлеплялись оттуда — и парили многие сутки. Насколько знала Сирокко, существа эти были совершенно безвредны. Правда, она понятия не имела, чем они питаются и зачем летают. Подозревала лишь, что так они всего-навсего обеспечивают гору Конга нужной атмосферой. В Гее подобное предположение было не таким уж и беспочвенным.

Добравшись до конца прохода, Сирокко осторожно заглянула за край.

В сотне метров под ней лежало дно пещеры. Пещера эта представляла собой сносную копию той, по которой полуметровая резиновая копия гориллы вышагивала в фильме 1930-х годов. Было там мелкое озерцо и множество скальных образований наподобие сталактитов и сталагмитов — все значительно крупнее тех, какие могли образоваться посредством геологических процессов за Геины три миллиона лет. Как и во многих других местах Геи, здесь находилась искусно сработанная декорация.

Но декорация эта сильно пострадала. Многие сталактиты и сталагмиты были отломаны. Вода озерца вспенилась в мутную жижу, а по илистым берегам виднелись отпечатки ступней трех метров в глубину. Жижа, помимо прочего, имела розоватый оттенок. А в самом центре озерца, освещенная неяркими, косыми лучами света, что пробивались сквозь сводчатый потолок, лежала звезда представления — могучий Конг, восьмое чудо света.

Сирокко помнила его в лучшие времена.

Конг лежал на спине, а вокруг него роились лилипутские орды железных мастеров, которые деловито его разделывали.

Делали они это с обычным своим прилежанием, скоростью и сноровкой. Через южный проход в пещеру уже была проложена железнодорожная ветка. Сирокко знала, что ветка эта свяжется с фуникулером ниже по склону, который скорее всего соединится с новым ответвлением дорожного полотна из Черного Леса, а то в свою очередь — с главной трассой Феба-Аргес. На самом конце железнодорожной ветки стоял состав — обшитый хромовыми пластинами паровоз с прицепленными к нему добрыми двадцатью вагонами-хопперами, что обычно использовались для вывоза железной руды из Черного Леса, а теперь были полны обрубков Конга. В строительстве железных дорог железным мастерам равных не было.