Любимец Бога - Тарасенко Вадим (бесплатные версии книг txt) 📗
– Да. Надо заменить кое-какие блоки в системе энергоснабжения, у которых вышел срок эксплуатации.
– Вот и отлично. И вот еще что. Сегодня ночью мои люди установят кое-какую аппаратуру в вашем кабинете.
– Делайте все, что необходимо.
– Вот и отлично.
«Кедрин таки вычислил "крота"… или почти вычислил. Без конкретного плана он своих людей бы не прислал. Да и этот вопрос насчет завтрашних работ. Нет, план по поимке предателя уже есть. И по скорой поимке. По идее, сюда уже пора присылать и настоящий экипаж. – Богомазов сидел за своим столом и смотрел на дверь, через которую только что вышел Титров. – Интересно, так кто же он?» – уже в который раз начальник базы задавал себе этот вопрос.
Объединенная Россия. Украина. Крым, г. Партенит.
Санаторий Министерства обороны «Крым».
Почти за два года до описываемых событий.
31 августа 2188 года. Понедельник. 8.40 по местному времени.
Кусочек хлеба взмыл в голубизну неба. Через секунду он уже падал вниз с высоты двенадцатого этажа. Морская чайка, привычно спикировав, схватила его и по плавной, размашистой дуге развернулась в сторону синевшего неподалеку моря. Двое стоявших на балконе проводили ее взглядом.
– Да, огорошили вы меня, Игорь Николаевич. Я – и вдруг любимец Бога. – Невысокий темноволосый парень задумчиво ломал кусок хлеба.
– Вообще-то, любимец Бога – это не узаконенный термин. Его ввел академик Хохлов. Знаете такого? – Полковник Северский вопросительно посмотрел на Бориса Ковзана.
– Слышал. Но признаться – ничего конкретного. Знаю только, что он физик.
– Для начала и этого достаточно. Так вот, этим термином академик предложил называть людей, которым везет в жизни. Причем везет по-крупному. Например, как вам, Борис.
– Мне кажется, слово «везет» предполагает случайность.
– То есть вы считаете, что случайно спаслись при аварии ракетоплана «Х-3»? – уточняюще спросил полковник.
– Во всяком случае, предпочитаю не связывать это с вмешательством Высших Сил.
– Математики подсчитали вероятность вашего спасения. Они создали математическую модель вашего полета в открытом космосе. В ней учитывались время взрыва «Х-3», его линейные и угловые координаты в момент взрыва, скорость катапультирования кресла и ваша собственная масса. Оказалось, что изменение любого из этих параметров хотя бы на десятую процента и… и мы бы с вами сейчас не разговаривали. Получилось, вероятность спасения один к ста миллиардам.
– Надо же, легче угадать в «Спортлото». – Борис чуть усмехнулся.
– Это еще не все. Если учесть, что для вашего спасения необходимо было вращение пилотского кресла в строго определенной плоскости, иначе бы вы попросту изжарились, то вероятность спасения становится просто исчезающе малой.
– И в этом вы видите руку Бога?
– Милостивую руку, – уточнил Северский.
Командир ракетоплана «Х-3», капитан Военно-космического флота Вооруженных Сил Объединенной Руси Борис Иванович Ковзан задумался. Вдруг вспомнилось, как в открытом космосе американцы пытались подставить орбитальную станцию под него – пушинку по сравнению с многотонной махиной станции. В тот момент Борис впервые осознал, что он везучий человек. Вспомнилась выстроенная им тогда цепочка событий, доказывающая это. Победа в забеге «Победитель», когда только случайно увиденная им вымоина на крутой стенке берега позволила ему прибежать первым. Случайно? Допустим. А поступление в Высшее летно-космическое училище в Севастополе? Если бы случайно, буквально накануне экзамена по математике, он в одном из справочников не прочел, как решается одна хитрая задачка, он не набрал бы необходимый балл по математике. А следовательно, не поступил бы в училище. Стоп! Решение этой задачки, которая ему и попалась на экзамене, он прочел не в справочнике, а на каком-то измятом листочке. Буквально в тридцати шагах от здания, где должен был состояться экзамен, он ступил в лужу. Оглядевшись в поисках, чем бы вытереть туфли, он увидел на земле этот листок… Случайность? И в испытательном отряде он не должен был оказаться. Но оказался.
– И последнее, Борис Иванович, – донесся до него голос Игоря Николаевича Северского, – «ARK» не должен был быть на той орбите. За день до вашего полета его планировали поднять значительно выше. Но в грузовом корабле, который должен был доставить на станцию топливо, обнаружилась какая-то неполадка, и старт отложили. Между прочим, стартовать должен был «Геркулес». Корабли этой серии считаются самыми надежными в мире. Ни одного отказа за двадцать лет.
– Вы серьезно считаете, что чудесное спасение – это не просто случайность, а вмешательство… – Борис Ковзан сделал паузу, подыскивая правильное слово.
– Бога, – помог ему Северский.
Взгляды мужчин встретились. Наконец Борис отвел глаза и швырнул очередной кусок хлеба с балкона. Большая белая чайка, грациозно подхватив его, устремилась прочь.
– Борис Иванович, мы обработали большой объем информации. И пришли к выводу, что удачливость, везение – это явление, не попадающее под категорию случайного. И наши предки отлично это понимали. Например, у древних викингов главным критерием выбора предводителя для морских набегов являлась его удачливость. Они считали, что удачливость – это такая же черта характера, как мужество, честность и так далее. Философ двадцатого века Юнг считал, что везение – это явление, связанное с психикой конкретного человека, то есть не случайность, а закономерность. А как вы объясните следующие факты? Пятого декабря тысяча шестьсот шестьдесят четвертого года у берегов Англии разбился корабль. Спасся единственный человек. Его звали Хью Уильямс. Пятого декабря тысяча семьсот восемьдесят пятого года на том же месте потерпел крушение другой корабль. Спасся один человек. Его звали Хью Уильямс. Пятого декабря тысяча восемьсот шестидесятого года там же тонет третий корабль. И вновь спасается один человек.
– Хью Уильямс? – Борис сжал в руке очередной кусочек хлеба.
– Правильно.
– Вот уж не думал, что Богу нравятся Хью Уильямсы. И именно пятого декабря.
– Это действительно трудно объяснить. Как говорится, пути Господни неисповедимы. Но факт есть факт.
– Так, может, вам и поискать какого-нибудь Хью Уильямса? – Борис улыбнулся.
– Хью Уильямса мы искать не будем, – вполне серьезно ответил полковник Службы безопасности. – Во-первых, он наверняка будет подданным не нашей страны. А во-вторых… Впрочем, и этого уже достаточно.
– Так поищите людей славянского происхождения, однофамильцы которых в прошлом чудесно спаслись.
– Искали, Борис Иванович. Искали такие цепочки, где хотя бы два, к примеру, Иванова чудесно спаслись. Тогда можно было бы искать третьего Иванова, нашего современника.
Северский взял у Бориса кусочек хлеба и кинул с балкона. Дождавшись окончания безукоризненной атаки чайки на хлеб, он закончил:
– Или хотя бы пригласить для нашей миссии второго, современного.
– И что? Нет у нас такой цепочки?
– Есть.
– Ну, так и… – Борис не успел закончить фразу.
– Фамилия такого Иванова – Ковзан. Зовут Борис, отчество Иванович, – отчеканил полковник.
– Какой-то Борис Иванович Ковзан уже когда-то спасался? – ошеломленно спросил Борис.
– В тысяча девятьсот сорок втором году пилот тогдашних советских ВВС Борис Иванович Ковзан в составе эскадрильи наткнулся на группу немецких бомбардировщиков. Шла Вторая мировая война. Ее у нас называли Великой Отечественной. Так вот, над Беларусью он принял бой….
Полевой аэродром в районе города Старая Русса,
Новгородской обл.
13 августа 1942 года. Пятница.
7.30 по московскому времени.
Белая сигнальная ракета размашистой дугой очертила круг обязанностей для людей, бегущих к своим «ястребкам». Обязанностей стандартных и за два года войны ставших привычными. Взлететь, найти, уничтожить врага, не дать ему своими фугасками отутюжить наш передний край, вернуться на аэродром. Впрочем, последнее было не обязательно. Обязательным было не дать и уничтожить.
