Параллели. Сборник научно-фантастических произведений - Сборник Сборник (книга бесплатный формат TXT) 📗
Следующей ночью были лишены своего содержимого не только мясной прилавок в торговом центре на Одеон-плац, но и на площади Гармонии, а в зоомагазине исчез корм для птиц и во фруктовой лавке все бананы и орехи.
На это последовало компромиссное предложение: запирать по крайней мере эти полюбившиеся грабителям торговые пункты, однако выяснилось, что запереть их невозможно, как, впрочем, вообще какой-нибудь дом или квартиру в этом городе. Таким образом, дискуссия велась лишь абстрактно, чисто гипотетически — еще одно доказательство, по утверждению передовой статьи, нравственной невинности горожан.
Чтобы заполучить слесарей для упомянутых магазинов, обратились в городской Музей, нанятого механика призвали очистить от ржавчины музейные приспособления для запирания дверей и изучить принципы их действия.
Когда кое-кто из горожан стал обнаруживать исчезновение связок бананов на своих балконах, куда они их выставляли для облучения солнцем, когда очищения мясных прилавков превратились в норму, общественное мнение воззвало к немедленным действиям. Возбуждение, дотоле носившее характер нервозности и скрытого недовольства, переросло в ярость.
“Немедленно вмешаться!” — требовали группы на площадях, улицах и в пивных.
Никто не знал, с чего нужно приступать к делу, потому что разучились искать преступников, поэтому организовали группу по расследованию происшествий, которую возглавил Абель Клагенфурт, признавшийся одному из друзей, что он когда-то много лет назад читал уголовный роман. Сам же он чувствовал себя неуверенно, не в своей тарелке, он ни в коем случае не собирался словно шпик с поднятым воротником из девятнадцатого столетия выслеживать преступника на Одеонплац.
Мучаясь до головной боли, он старался придумать трюк для того, чтобы перехитрить бандита. Он вспоминал, что читал где-то: грабители удосуживаются оставлять следы. Так Клагенфурт пришел к идее купить своей жене в торговом центре стиральный порошок; он постарался последним покинуть торговый зал, нарочно повредил коробку и выпустил струю порошка на каменные плитки, он ни в коем случае не хотел посеять недоверие среди горожан. Если он найдет преступника, все пройдет как по маслу, но если нет, никто не должен почувствовать, что за ним следят, и потому обидеться. Он запер помещение торгового центра ключом XV столетия и ждал на следующее утро следов на плитках.
Мясной ларь хотя и был опустошен, кругом валялись кости, однако до стирального порошка никто не дотронулся.
Абель Клагенфурт признался, что его криминалистических способностей не хватило, с жалкой миной рассматривал он обглоданные кости, с ужасом слушал рассказ о том, что зоомагазин тоже был открыт взломщиками, вентиляционный короб в нем свисал клочьями, корм для животных был сожран, змеи в террариумах обглоданы до скелета, а от декоративных рыб остались лишь остовы. В заключение ему сообщили о разбитом балконном стекле и разграбленной кухне.
Жильцы слышали шум, но от страха не решились поспешить в кухню. Для нас было бы мучением застигнуть кого-нибудь из горожан на месте преступления. Мы бы сгорели от стыда. На оконном стекле остались капли крови. Это было воспринято с ужасом, но никто не додумался исследовать их.
Абель Клагенфурт поддержал ходатайство нескольких граждан, но показать свои руки захотели все без исключения, разумеется добровольно, и жители города демонстрировали друг другу свои конечности, но не нашлось ни одной порезанной или пораненной руки.
Отчитывавшийся в своей деятельности Абель Клагенфурт говорил жалобным тоном. Он с волнением изобразил свои акции, рассказал о комплексах, которыми он заплатил за это, и как символ ужаснейшего впечатления охарактеризовал вид рыбных остовов и змеиных скелетов на полу зоомагазина. Здесь с ним случился обморок. Присутствовавшие поспешили к нему, чтобы поставить его на ноги. Его приветствовали как героя. Все газеты подчеркивали: не существует ни малейшего сомнения, что однажды Абель Клагенфурт, несмотря на высокое нравственное напряжение, раскроет причину преступления.
Население молча и безучастно ждало у окон своих квартир, пока Абель оправится после своего приступа. Когда он показался на балконе, люди принялись аплодировать. Они кричали: “Да здравствует Абель!” И произошло давно забытое, чего не бывало сто лет: жителю Гармонополиса пропели серенаду.
Однако Абель Клагенфурт все это скромно отклонял, он честно признавался, что пока что ничего не достиг, но ему на это отвечали: разумеется, ты кое-чего добился, ты, например, доказал, что при ограблении мясных ларей грабитель попал внутрь не через дверь.
Он исследовал свою библиотеку в поисках уголовного романа, который читал несколько лет назад. Он не нашел его и тогда вспомнил, что сдал его при кампании по сбору макулатуры, смутно восстанавливал в памяти: речь там шла о полиции, занимавшейся раскрытием преступления; ныне нигде уже не было подобного института. Путем опроса людей и справочных бюро он установил, что в двух тысячах километров от Гармонополиса должен жить человек, собиравший уголовные романы, о нем поговаривали, будто он даже читал их и намеревался сочинить трактат о “крими” как таковых. Он разыскал этого человека.
Встреча проходила в обстановке раздраженности. Тщедушный человек, одетый в мятые рубашку и брюки, нелюдимый, непрерывно куривший трубку, дал понять, что визит Клагенфурта он расценивает как тягостный и докучливый. Он как раз читал три уголовных романа одновременно. Я приучил себя к этому, чтобы справиться. Слишком много есть этаких сочинений.
Абель Клагенфурт, подумывая о том, как бы пробудить у этого человека интерес к своему случаю, попробовал завязать разговор, он осведомился о предполагаемом трактате.
Когда он будет готов, сможете его прочитать, если вам интересно.
Абель поинтересовался, насколько продвинулась работа.
Не знаю. — Человек явно ждал, когда посетитель уйдет.
Но Клагенфурт перевел разговор на объем коллекции романов, так как надеялся, что теперь собеседник будет разговорчивее, но тот ответил, что не дает никому ни одной книги. Раньше давал, но не каждый возвращал.
