Мир в табакерке, или чтиво с убийством - Рэнкин Роберт (читаемые книги читать .txt) 📗

Не приказал. Потому что вдруг все работницы упали перед ним на колени. Они кланялись Т.С. Давстону.

– Йо-Йо, – закричала одна из них. И вдруг закричали все остальные:

– Йо-Йо!

– Что они делают? – спросил Т.С. Давстон.

Я изумленно потряс головой.

– Они поклоняются тебе. Они думают, что ты – Йо-Йо.

– А кто такой, во имя «Золота Виргинии», этот Йо-Йо?

– А! – сказал я. – Ты не знаешь про Йо-Йо, потому что ты не ходил в школу св. Аргентия, как я. Снаружи мексиканцы, может, и католики, но они также поклоняются своим Старым богам. Один из них – Йо-Йо. Он как-то там облажался, на небесах, и его послали на землю. Здесь он отличился, поработав среди крестьян, и снова взошел на небо. А там опять облажался, и его снова отослали вниз, а здесь он…

– Совершил много добрых дел, и снова вернулся на небо.

– Вот-вот. Снова вверх, и снова вниз, и снова вверх. Точно так, как твоя вниз-и-вверх-и-внизка.

Т.С. Давстон улыбнулся – почти как Господь Бог.

– Точно так, как мое йо-йо, ты хотел сказать.

Жатва в том году была закончена вовремя. И Т.С. Давстону она не стоила ни гроша. Он приказал мне сходить к Норману с тючком табака. Я обменял его на сотню йо-йо, которые этот лавочник выточил на токарном станке меньше чем за час. Т.С. Давстон расплатился ими с работницами, и они ушли счастливые, унося эти священные реликвии в свои хижины, и всю дорогу почтительно кланялись и приглаживали челки. Или как там это называется у женщин. Может быть, челки и называется.

И так на свет явилась йо-йо-мания. Скоро она распространилась по всему городку, и Норман, если бы ему хватило прозорливости запатентовать эту штуку, мог бы сколотить состояние на их продаже.

А запатентовал йо-йо некий мистер Крэд, который продал патент одной из крупных фирм по производству игрушек за неизвестную сумму плюс выплаты роялти.

Только много лет спустя я узнал, что мистер Крэд и мистер Давстон – одно и то же лицо.

Йо– йо-мания явилась на свет и начала свое победное шествие. Происходило это по обычному сценарию: сегодня Брентфорд, завтра – весь мир. Конечно, были и проблемы. Архиепископ Кентерберийский осудил йо-йо как «пагубный языческий культ», и это безмерно способствовало увеличению продаж. Мэри Уайтхаус потребовала поднять вопрос о йо-йо в Парламенте, и вопрос былподнят. Член кабинета министров, выступая на лужайке перед Вестминстерским дворцом, заявил, что эти игрушки не наносят ни малейшего вреда здоровью, и репортеры засняли его дочь, играющую с йо-йо.

В желтой прессе, разумеется, появились неизбежные страшилки про смерти и самоубийства, вызванные йо-йо. Началась эпидемия «пальцевого синдрома йо-йо», вызванного слишком тугой петлей, пережимающей кровеносные сосуды, и миссис Уайтхаус снова бросилась к телефону с требованием размещать на упаковке соответствующее предупреждение министерства здравоохранения.

В свою очередь, тот же член кабинета министров снова появился на лужайке, в этот раз без дочери, которая, по всей видимости, была в больнице.

«БЕЗУМИЕ ЙО-ЙО», как теперь называли это бульварные газетенки, в конце концов умерло естественной смертью. Так оно обычно и случается. Мода приходит, мода уходит, и редко кто знает, почему. Если вообще кто-либо знает. Вот она есть – и вот, назавтра, ее уже нет.

А завтра принадлежит тем, кто способен его предвидеть.

Так что насчет Брентстока, спрашиваете вы.

Так вот – насчет Брентстока.

11

– Я собираюсь вернуть долги.

Так сказал Т.С. Давстон.

Мы сидели перед «Летящим лебедем». Был теплый поздний весенний вечер, и мне было невероятно тоскливо. Однако, заметьте, поскольку приближалось лето, в основной теме моей тоски начинали появляться нотки любви.

Солнце уже почти опустилось за газгольдер, и последние его лучи играли на кружках с пивом «Лардж», стоявших перед нами, и отражались в наших невинных голубых глазах.

– Вернуть долги? – переспросил я.

– Вернуть долги.

– Ну, не знаю, кому именно ты должен, но если мне – я рад, что ты вспомнил об этом.

– Не тебе, – сказал Т.С. Давстон. – Городу. Я здесь родился, здесь вырос, и теперь хочу расплатиться за все, что получил у родины.

– Мне нравятся жители Брентфорда, за редким исключением, – заметил я. – Не думаю, что стоит так злиться на них, и называть «уродинами».

Т.С. Давстон легонько двинул меня в ухо.

– «Родина», – объяснил он, – без «у».

Я поднялся с земли.

– Похоже, тут ты меня недопонял, – пробормотал я.

– Дела идут превосходно. – Т.С. Давстон допил пиво и уставился на донышко кружки. – Урожай собрали раньше намеченного. Скоро можно будет упаковывать табак, а потом пройдет совсем немного времени, и в ближайшем будущем сигары, сигареты и нюхательный табак в коробках и пачках с легко узнаваемым логотипом Давстона сплошным потоком пойдут по конвейерам. Кроме того, мне поклоняются как богу, что само по себе немало. И это не все. Мне повезло еще кое с чем. – Он вытащил из кармана йо-йо и принялся любовно полировать его о рукав.

– И ты хочешь вернуть долги?

– Да, городу.

– И что же ты придумал? Что-нибудь революционное? Довести зарплату своих работников до прожиточного минимума?

– Страшись кулака, в ухо твое летящего. Мои работники отправились восвояси, на поля Крэда в Чизвике. Я собирался устроить что-нибудь типа праздника.

– Вечеринку?

– Вроде того.

– Только не в моем доме, приятель!

– Да нет, я думал о празднестве покруче.

– Ну, клуб скаутов тебе больше не сдадут. Они знают, что это ты устроил взрыв, которым ему снесло крышу.

– А-апчхи! – сказал Т.С. Давстон. – Кстати, ты купил себе новую собаку?

– Нет, не купил и буду тебе благодарен, если ты не будешь об этом вспоминать.

– Я же сказал, что мне очень жаль.

– На словах сказал, а на самом деле…

– А что на самом деле – не имеет значения. Имеет значение то, что сказано.

Я допил свое пиво.

– Вот и купи мне новую собаку, – сказал я. – И я это сказал, так что это имеет значение.

– Я что, похож на миллионера?

– Вообще-то похож. И если уж ты намерен возвращать долги горожанам, легко можешь начать это делать прямо сейчас.

Т.С. Давстон заказал нам еще пива.

– Слушай, – сказал он, приставив ладонь к уху. – Скажи, что ты слышишь.

Я прислушался.

– Это не Господь Бог, уже готовый воздать тебе за твою щедрость?

– Нет. Это музыкальный ящик.

– Ах да, – сказал я. – Точно. Музыкальный ящик, в котором стоят всего три пластинки, и все три – кустарно изготовленные записи группы, в которой играет сын хозяина паба.

– Именно.

Я глотнул пива.

– Разве ты не собираешься сказать какую-нибудь замечательную глупость?

Я покачал головой и пролил пиво на рубашку.

– С меня хватит, – сказал Т.С. Давстон. – Что ты скажешь, если я скажу, что собирался устроить рок-фестиваль?

– Во-первых, я спрошу, кто на нем будет играть. Потом, раз уж ты заговорил об этом, и если мне действительно захочется пойти, кто бы на нем ни играл, я спрошу, сколько будут стоить билеты. А потом, когда ты мне это скажешь, я буду биться головой о стену и скажу: – Да ты с глузду съехал, дружище! Вот что я скажу. Примерно.

– Я думал о том, чтобы устроить бесплатныйфестиваль.

– Да ты с глузду съехал, дружище!

– Я серьезно. Его можно провести на плантации. Там спокойно уместятся тысяча зрителей – две тысячи, если потесниться.

– И вытопчут все твои посевы?

– Какие посевы? Урожай собран, земля пустует. Замечательная возможность еще немного заработать.

– Мне показалось, ты говорил о бесплатномфестивале.

– Просто послушать – бесплатно. Но людям нужно что-то есть, так ведь? И где-то покупать сигареты и пиво. Мы сможем поставить там киоски, чтобы удовлетворить любые запросы.