Золотой скорпион - Ромер Сакс (читать книги без сокращений .txt) 📗
Он бросился на меня.
Тотчас же преимущество перешло к нему, так как он схватил меня за горло! Черт возьми! Ну и хватка же у него была! Он припер меня к стене и начал душить; на лице у него играла жестокая усмешка.
От такого натиска можно было спастись только контратакой. Я сильно ударил его ногой, и смертельная хватка ослабла. Несмотря на страшную боль, причиняемую его рукой, я повернулся и высвободился! Он пошатнулся. Я ударил его в область сердца, и он упал. Я набросился на него, торжествуя: он хотел лишить меня жизни — и я не знал пощады.
Однако я не думал, что будет так легко задушить такого сильного мужчину. Когда он замер, я несколько мгновений стоял и глядел на него. Я думал, что он пытается меня обмануть. Но оказалось, что это не так. С ним было покончено.
Я прислушался. Положение, в котором я оказался, было очень сложным. Где-то прокричала сова, но больше ничего не было слышно. Видимо, звук выстрела не привлек ничьего внимания. Я наклонился и осмотрел одежду лежавшего у моих ног человека.
При нем я нашел билет на Париж, датированный сегодняшним числом, который лежал вместе с другими документами, но все это не заслуживало внимания, наконец я нащупал во внутреннем кармане пиджака что-то твердое, неправильной формы. Я вытащил этот предмет наружу, и при свете луны он заблестел у меня на ладони… Это был золотой скорпион!
Вероятно, он был поврежден во время борьбы. Хвост у него отсутствовал; не стану утверждать, что не продолжил поиски, но мне не удалось его обнаружить.
Бледный лунный свет оказал на меня благотворное действие; я взглянул на приобретенный им билет, и у меня возникла идея, которую я сразу начал осуществлять. Убедившись, что на его одежде нет маркировки, по которой его можно было бы опознать, я отстегнул со своего запястья идентификационный диск, который всегда носил при себе, и пристегнул его на запястье человека со шрамом!
Я ясно понял, что он тщательно подготовился к моему устранению и сразу же после него собирался уехать во Францию. Мне захотелось создать видимость, что ему это удалось.
Десять минут спустя меня можно было видеть медленно ехавшим по набережной Темзы с ужасным пассажиром на заднем сиденье. Я высматривал место, которое я как-то приметил во время своих поездок, и размышлял о том, насколько легко совершить убийство в Лондоне когда выбежал констебль и перегородил мне дорогу!
Господи! Как у меня забилось сердце!
— Я остановил тебя, чтобы выяснить твой номер и фамилию, приятель, — сказал он.
— Зачем? — спросил я; в этот момент мне пришла на ум превосходная английская идиома и я добавил: — Что случилось?
— У тебя не горят фары, — крикнул он, — вот что случилось!
— О, — сказал я и вылез из машины, — точно. Прошу простить. Я не заметил. Вот моя лицензия.
Я протянул ему этот документ и включил фары, проклиная себя за забывчивость.
— Хорошо, — сказал он и вернул мне лицензию. — Но как, черт возьми, вас угораздило не включить хотя бы габаритные огни, не могу себе представить!
— У меня в машине сейчас пассажир, которого я посадил еще до наступления сумерек, — объяснил я, быстро подходя к задним фонарям.
— Он что-то помалкивает! — заметил констебль.
Я убрал спички в карман и, подойдя к передней дверце такси, жестом показал, как подносят рюмку ко рту, а большим пальцем ткнул через плечо туда, где сидел пассажир, которого не было видно.
— Вот оно что! — сказал констебль и пошел прочь. Никогда за всю свою службу я не испытывал большего облегчения!
Я медленно тронулся в путь. Место, которое я наметил, находилось не более чем в трехстах ярдах отсюда. Заметив, что констебль пошел в противоположную сто рону, я подъехал к пустому причалу, расположенному около дороги, остановился и прислушался.
Слышались только волны прилива, бьющие о сваи причала. Было еще не очень поздно.
Я открыл дверцу такси, вытащил труп человека со шрамом, огляделся по сторонам, совсем как злодей из спектакля, и потащил этот неприятный груз по плохо мощенной дорожке к маленькому причалу. Посредине Темзы как раз проплывал полицейский патруль, и я подождал, пока скрип весел не стих вдали.
Затем послышался тихий всплеск… и снова стало тихо.
Тело «Гастона Макса» погрузилось в воду.
По дороге в гараж я напряженно размышлял, пытаясь понять, кто такой человек со шрамом. Не мог ли он быть «Скорпионом»? Я не мог это утверждать, но надеялся, что очень скоро это выяснится.
Рассчитавшись с хозяйкой меблированных комнат и забрав все свои бумаги и пожитки, я сложил значительную часть своей одежды в гараже и по телефону заказал себе комнату в гостинице, расположенной в районе Вест-Энда.
Я поставил такси в гараж, запер дверь и при свете лампы сбрил бороду и усы. Свою шоферскую одежду и кепи я оставил на крючке, где обычно их и вешал после работы, и переоделся в костюм, который держал здесь в образцовом порядке. Затем я уничтожил все метки на вещах, по которым можно было определить их владельца, потушил лампу, вышел наружу, запер за собой дверь и с саквояжем и палочкой отправился в гостиницу. Чарльз Малет перестал существовать.
ГЛАВА XIX
Я ВСТРЕЧАЮ СТАРУЮ ЗНАКОМУЮ
На углу улицы напротив заведения доктора Стюарта стоял дом, который предлагался для сдачи внаем или для продажи. Фамилия агента, занимающегося его продажей, была указана на доске объявлений. Я получил у него ключи и сделал себе дубликат ключа от парадной двери. Это было совсем несложно: слесарь вернул мне оба ключа меньше чем через полчаса. А я сообщил агенту, что дом мне не подходит.
Однако, закрыв дверь на засов, чтобы возможные покупатели не застали меня врасплох, я проводил целые дни в верхней комнате, где через окно, скрытое кронами деревьев, наблюдал за всеми, кто приходил в дом доктора Стюарта. Пока не наступали сумерки, я оставался на своем посту с хорошим биноклем в руках. Каждого пациента я внимательно рассматривал, а когда становилось темно настолько, что уже было невозможно разглядеть лица посетителей, я спускался в сад перед домом и продолжал наблюдение с нижних ветвей дерева, росшего в двадцати футах от дороги.
Через определенные промежутки времени я крадучись покидал свой пост и осматривал улочку, куда выходило открытое окно приемной доктора. От улочки ответвлялась тропинка, которая вела к черному ходу; с нее можно было заглянуть в огромное распахнутое окно кабинета, выходившее на лужайку. Во время одного из таких обходов, когда я смотрел через щель в живой изгороди, я услышал телефонный звонок. Доктор Стюарт был в кабинете, и я услышал его разговор.
Как я понял, его срочно вызывали в какое-то учреждение, расположенное поблизости. Я увидел, как он взял с дивана шляпу, трость и саквояж и вышел из комнаты. Затем я опять вернулся на свой пост в саду пустующего дома.
В течение некоторого времени никто не появлялся. Проходивший по улице полицейский осветил ворота нежилого дома фонариком. И его шаги замерли вдали. Затем я услышал гудение мощного мотора. Я затаил дыхание. Автомобиль приблизился, свернул на нашу дорогу, подъехал ближе… и остановился перед домом доктора Стюарта.
Я сфокусировал свой бинокль на шофере.
Это был смуглый мужчина! Черт возьми! Из машины вышла женщина. Она была одета в меха, и я не смог разглядеть ее лицо. Женщина легко поднялась по ступенькам, и ее впустили в дом.
Шофер подал машину назад, в улочку позади дома.
От волнения мое сердце учащенно забилось; я прокрался через дальние ворота, к которым вела аллея, пересек дорогу в пятидесяти ярдах от дома доктора и очень тихо подкрался к черному ходу. Оттуда, из полной темноты, я мог наблюдать за окнами, выходившими на лужайку.
Как я и ожидал, элегантная посетительница была проведена не в приемную, а в кабинет доктора. Она разговаривала, сидя ко мне спиной, с седовласой пожилой женщиной, вероятно экономкой доктора. С нетерпением я дожидался, пока пожилая женщина уйдет, и, как только это произошло, посетительница встала, повернувшись лицом к окну… Это была Зара эль-Хала!
