Акванавты - Павлов Сергей Иванович (читаем книги .TXT) 📗
— А если за кабель! — уныло предложил Жора. — Помаленечку, а?
— За кабель!.. — тихо прорычал Андрей.
И Жорин огненный вихор поник.
Андрей показал глазами в сторону рации:
— Вызывайте Керома. Тупик.
Никто не двинулся с места.
— Шеф ответит: «Самое великое зло в науке — халатность и беспорядок», — доверительно сообщила мне Наташа. — Те, кому доводится это услышать, некоторое время пребывают в состоянии невесомости.
Я представил себе Андрея в состоянии невесомости.
— Вот что, ребята… Можно без акваланга, — сказал я.
— Можно, — мрачно согласился Андрей. — Если ты ныряльщик с Такароа или Мапуи.
Наташа рассеянно просвистела музыкальную фразу из «Искателей жемчуга».
— Тридцатиметровая глубина, — добавил Андрей. — Ясно?
— Ясно. Подыщите мне плавки.
— Пуп надорвешь.
— Мой пуп — мне и заботиться.
Андрей внимательно оглядел меня с головы до ног.
— Ладно, — сказал он. — Что тебе для этого нужно?
— Я говорил: элементарные плавки. Желательно, моего размера. Да, и еще груз — ну, гирю какую-нибудь, что ли. Там есть за что зацепиться?
— На солястере? Есть. Кольцо для крюка. А гирю найдем. Все?
— Нет. Когда вернусь — горячий чай. Теперь все.
— Девчонки, на вашей совести чай. Жора, на катер. Пошли…
Когда мы высадились на плот, солнце уже касалось верхушек елей на противоположном берегу.
Плот закреплен почти в центре озера четырьмя растяжками на якорях. Посредине плота — грубо обработанный круглый вырез.
— Нырять туда, — показал мне на вырез Андрей. — Приземлишься где-то рядом с солястером. Кольцо наверху. Зацепишь — хадж в честь тебя совершу. Босиком, до самой Медины.
— Ладно, не ной. Расправь лучше бухту как следует. Будешь травить эту вервь с малым запасом. Жора, плавки!
Я разделся. Плавки оказались малы. Было смешно и хотелось ругаться. А где-то там, на дне, расползались таинственные бентарки… Не доверяя Жоре, я сам обвязал гирю веревкой так, чтобы крюк болтался на конце с трехметровым запасом.
— Хватит? — спросил я Андрея.
— Вполне.
Я склонился над вырезом и пощупал воду рукой — Холодная, бр-р-р… В воде плавали какие-то белые пузырчатые комочки. Продукция бентарков, догадался я. Сильно вздохнул через нос, для вентиляции легких, незаметно взглянул на Андрея. Спросил:
— А что, ваш строгий шеф — отец Лотты?
— Д-да, — Андрей удивился. — Да. Но какое это имеет значение?
Он, видимо, очень взволнован предстоящим аттракционом. Чудак!
Я опустил гирю за борт круглого выреза, взялся рукою за крюк и скомандовал.
— Приготовиться!.. Внимание!.. Але… оп!
Холодная вода ожгла, точно крапивой. Груз был слишком тяжел, и я погружался так быстро, что едва успевал совершать глотательные движения для компенсации нарастающего давления в ушах… Толчок — и я буквально воткнулся головой в холодный, мягкий ил.
Темно и страшно, как в глубоком колодце. В море немного приятней. Э, да что там, никакого сравнения!..
Копаюсь на дне, утопая руками в зыбкой массе мерзкого ила. Тут не то что солястер — затонувший корабль не найдешь… И вдруг руки натыкаются на какой-то странный удлиненный и теплый на ощупь предмет, покрытый мягкой щетиной. Предмет слегка шевелится, изгибаясь, точно громадная живая гусеница.
Я сразу понял, что это — биомашина, бентарк, но тем не менее отдернул руки и содрогнулся от отвращения. Сделал сильный боковой гребок. И налетел на солястер…
Вынырнул я неподалеку от плота, отдышался и скомандовал:
— Вира!
Пока я растирал тело мохнатым полотенцем, Андрей и Жора выбирали веревку. Наконец о настил плота брякнулась гиря и показался сам виновник сегодняшних треволнений. Красавец, ничего не скажешь, не зря дали имя, «солястер» — действительно, формой похож на морскую звезду. Только весь черный, с глянцевым отливом. В воду свешивался кабель, который, как я догадывался, уходил по дну к самому домику.
Андрей быстро свинтил какую-то верхнюю пробку и, сунув мизинец в отверстие, ловко извлек тонкий блестящий цилиндр. На его место вставил другой, точно такой же, затянул пробку ключом. И минуту спустя солястер благополучно вернулся на дно.
Я застегнул запонки, подтянул галстук и, набросив на плечи пиджак, подсел к Андрею. Он тяжело дышал и жадно докуривал сигарету.
Некоторое время мы сидели молча. Смотрели в закатное небо, на пылающее зеркало воды. Рядом, на катере, пытаясь завести мотор, филином ухал несчастный Жорж. Мотор чихал, но заводиться, видимо, не собирался.
— Приедем — ужинать будем, — сказал Андрей и кивнул в сторону домика. — Издалека чую: девчата рыбу жарят.
Я рассмеялся.
— Между прочим, я без всякого юмора, — обиделся Андрей.
— Прости. Это я вспомнил один разговор. Севрюга… и пятое-десятое.
— Севрюга? — Андрей фыркнул. — Свежей форели поешь — севрюгу забудешь… Ну, и что там, на дне?
— Ничего. Ил, тьма кромешная. Бентарки твои ползают. Одного за щетину подергал.
Андрей вскочил как ужаленный.
— Врешь! — крикнул он, и я почуял неладное.
— Между прочим, без юмора. А в чем, собственно, дело?
— Ладно, — сказал Андрей, успокаиваясь. — Вижу, все обошлось. Я в том смысле, что совать пальцы в рот бентарку опасно. Забыл, понимаешь, сказать, вылетело из головы. Да я и не думал, что вам повезет там столкнуться рогами.
— Понимаю… Снимай башмаки и топай в Медину.
Я тоже поднялся, надел пиджак и стал расчесывать мокрые волосы.
Андрей зачерпнул пригоршней воду, дал стечь ей сквозь пальцы и показал мне белый комочек.
— Не жрет, понимаешь?..
— Кто не жрет?
— Рыба не жрет. Мелочь пузатая… В аквариуме все было отлично: бентарки работали, гнали белок. Рыбам — корм, нам — премиальные. Потом статья в академическом журнале, реклама до небес… Изобилие, дескать, промышленный потенциал! Ну, само собой, расширенный эксперимент, отдельная группа научных работников, благословение шефа и целый вагон пожеланий удачи. М-да… Третий день, как запустили бентарков вокруг солястера на полный цикл, и третий день ломаем головы: почему рыба шарахается от нашей продукции? В аквариуме были драки из-за каждой крошки, а здесь, видите ли, нос воротит.
— Может быть, исходное сырье другого качества?
— Ил? Тот же самый… Все то же самое, что было в аквариуме: ил, бентарки, солястер, рыбешка!
— Гм… Действительно, странно. Не знаю, что тебе и посоветовать… Видишь ли, я специалист совсем иного профиля.
Андрей посмотрел на меня с сожалением.
— Козьма Прутков любил говаривать: «Зри в корень». Так вот, разглядеть сей каверзный корень нам мешает наш целенаправленный мозг. Твой мозг работает в другом направлении. Вот и взгляни. Со стороны, говорят, виднее.
— Может быть, подвела технология?
— Нет, не то… Мы тысячу раз проводили структурный анализ белка. Разницы с тем, что в аквариуме, нет никакой… Эй, Жора, ты собираешься здесь ночевать?
— Горючее кончилось! — бодро откликнулся Жора. — Сейчас взгляну, есть ли в канистре.
Андрей шагнул в катер. Суденышко резко накренилось. Я с непонятной грустью глядел в сторону домика. Освещенные окна манили уютом. Я изрядно проголодался и мне казалось, что я действительно чувствую запах жареной рыбы.
На катере раза два чихнул мотор.
— Приехали, паря, — послышался голос Андрея. — Сымай портки.
— Зачем?
— Парус ладить зачнем.
— А-а-а… — и Жора храбро рассмеялся. — Бесполезно, дуновения нету.
— Плюновение есть, — мрачно заметил Андрей. Загрохотала канистра. — Переливай все до капли. Не хватит — на буксире потащишь. Вплавь…
И еще мне казалось, что я вижу сквозь окна мелькание белых фигурок. Одна из них — та девушка, которую я видел сегодня на фоне озерной голубизны…
Сзади подошел Андрей, и я почувствовал запах табачного дыма.
— Ло — надежная девушка, — сказал он. — Только вот трудная она какая-то…
Я промолчал.
— Впрочем, попробуй с ней подружиться, подводник.
