Гражданская игра (СИ) - Яценко Владимир (список книг TXT) 📗

— У нас свой резидент у шаромыжников. По мобиле свяжемся с Парижем, а он транзитом отправит сообщение подполью. Они справятся.

— Как такое возможно? — недоверчиво насупился Юрий. — Самолёт, возможно, уже летит. Как ваше подполье организует диверсию на улетевшем самолёте?

— Или ваше подполье располагает зенитно-ракетным комплексом? — хохотнул Джонсон.

Даже Пётр улыбнулся:

— И системой наведения за тысячу миль от старта.

— За помощь лучше благодарить, а не обсуждать тактико-технические характеристики руки дающего, — сказала Мария. — Если по второй части вопросы исчерпаны, предлагаю вернуться к первой теме: если не мы, то кто? Получается, что на корабле действует ещё одна группа, пятая. Неужто нет идей, кто бы это мог быть?

— Идеи, может, и есть, Мария, — хитро улыбнулся Юрий. — Вот только какой смысл ими делиться? Спасение судна — задача общая. Но бленкер по-прежнему один. И если Джонсон принесёт вам деньги, то я не понимаю, почему вас интересует прибор. Вы его уже продали.

Он отключился первым. Пётр и Джонсон ещё какое-то время спорили о прослушке, но через минуту экран полностью очистился.

— Твари! — Мария хлопнула ладонью по столу. — Скоты! А в благодарность за спасённую жизнь вернуть бленкер слабо?

— Мы пока ещё никого не спасли, — напомнил я. — Кроме того, они скажут, что мы спасали не «Аркадию», а себя. Так что этот аргумент заведомо проигран. И мы действительно продали бленкер. Можем успокоиться.

— Ты за кого играешь, Макс? — она неприятно сощурилась. — Во-первых, нет товара, который нельзя продать дважды. А во-вторых, у нас задача не продать прибор, а уничтожить Запад.

— Какой смысл уничтожать Запад, если мы собираемся в нём жить? Вдобавок, с большими деньгами?

— Будем жить со скелетом царевича в шкафу?

— И с дважды проданным бленкером. И, если тебе интересно, мне приятно, что я своими руками задавил кого-то из дома Романовых. Буду рад любому продолжению этой темы. До полного исчезновения рода…

Она смотрела с удивлением.

— Классовая ненависть?

— Ненависть к семье, которая погубила будущее. Мне противно, что я дышу с ними одним воздухом. Хозяева жизни… чтоб они сдохли!

Мария подняла руку.

— Довольно. Будем считать, что я поняла. Что дальше, командир?

— Что ещё за подполье? Объяснишь?

Она пренебрежительно отмахнулась:

— Спецглавы приёмов девиации прикрытия. Это четвёртый курс, Макс. Вы ещё не проходили. Прорехи легенды рекомендуется штопать ссылками на подполье.

— То есть, никакого подполья нет, и нам действительно осталось жить пять-шесть часов?

— Нужно эффективно распорядиться этим временем, — озабоченно сказала Мария. — Если самолёт прилетит, выйдем на палубу, и всё закончится быстро и почти безболезненно. При любом другом варианте, бленкер должен вернуться в каюту. Сюда, — она показала пальцем на пол у своих ног. — Пока противник деморализован и паникует, мы спокойно решаем свои проблемы. Как будем действовать?

— Ты спокойно сидишь у компьютера, а я с ещё большим спокойствием ищу бленкер.

— Почему не наоборот?

— Потому что ты лучше справишься с компьютером, знаешь несколько языков, и быстрее отличишь спектакль от реальной информации.

Она задумчиво покрутила прядь волос.

— Я буду заперта в каюте, а ты будешь гулять по пароходу?

Почему-то показалось, что она радуется моему предложению. Следовало насторожиться, но ближайшие задачи казались важнее:

— Примерно как в первую половину рейса, только поменяемся местами…

В дверь постучали.

— Кажется, наши деньги принесли, — сказал я. — Тебя не смущает, что, скорее всего, они все уже меченые?

— У тебя здоровая пролетарская паранойя, — сказала Мария. — Ступай, ищи бленкер, а я постерегу наше богатство.

13. Мозговой центр

Диссиденты времени не теряли. Об этом «плакали» стены пропаренной душевой и капали мокрые простыни, развешанные для просушки в коридоре, — наверняка их использовали вместо полотенец. Мои «беглецы» в белых, ломких от крахмала халатах собрались перед громкоговорителем. Передавали десятичасовые новости.

Диктор драматическим баритоном рассказывал о западных наймитах, подло потопивших миролюбивую подводную лодку вдали от родных берегов.

— …ни одна из стран Запада не взяла на себя ответственность за морской разбой, но злодейское преступление скоро будет раскрыто, — захлёбывался негодованием диктор. — Политбюро поручило штабу армии и флота создать специальную комиссию, которая вылетит в Северное море на место гибели защитников рубежей отечества. Трусливые убийцы не уйдут от возмездия…

Чем-то я себя выдал. Потому что ближайший «халат» обернулся и возгласом предупредил остальных о моём присутствии.

— Здравствуйте, добрые люди. Я принёс вам одежду, еду и свободу…

Ну, что-то такое я собирался сказать. Но не успел. Толпа расступилась, и ко мне на приличной скорости понеслись трое плечистых крепышей. Наверное, они репетировали это нападение. Потому что действовали решительно и слаженно. Хорошая команда! Вот только явно переоценили свои силы.

Я не стал затягивать и отправил всех троих в заснеженные пустоши Гренландии. Позже я вернусь за ними. А пока пусть погуляют. Может, остынут.

— Это у вас так принято здороваться? — спросил я.

Обижаться не приходило в голову. Сам такой.

Будь я на месте этих людей, действовал бы так же. Трудно благодарить за перевод из одной тюрьмы в другую.

— Сам-то кто? — выдвинулся из толпы худощавый человек с измождённым лицом.

Это был тот, кто первым поднялся с койки. Тот самый парень, которого я назначил старшим.

Я протянул руку, а он, ничего не подозревая, пожал её. И оказался всего в полусотне километров от своих громил.

— Любознательных люблю, любопытных убиваю.

«…новости с полей. По приказу ЦК КПМ хлеборобы приступили к весенне-полевым работам…»

— Закройте матюгальник!

Радиоточку немедленно выключили. Теперь они стояли передо мной в тишине, затаив дыхание. Одинаковые, на одно лицо, немые. Стриженные «под ноль», в белых халатах. Двенадцать…

Двенадцать?!

— Где ещё двое? — упавшим голосом спросил я.

И тут же разглядел Студента. Отлегло. Костяк из лидера и его шестёрок могли «зачистить» свой микросоциум катастрофическим для моих планов образом.

— Удавили, — сказала ближайшая девушка. — Эти четверо сказали, что придушат каждого, кто не будет их слушать.

«Ясное дело: избавились от строптивых, чтобы на корню пресечь недовольство и в порядке демонстрации силы», — подумал я, и сразу пожалел, что не отправил бандитов на тысячу километров севернее. Там я тоже побывал. Но возвращаться, чтобы исправить ошибку, не хотелось. Авось и без этого встретятся с белым медведем или замёрзнут.

Но кто мог подумать, что в карантине ГПУ действительно лежат маньяки и убийцы?

— Я принёс вам еду и одежду, — сказал я и указал пальцем на дверь «процедурной». — Порядок будет такой: вот как сейчас стоите, так и стройтесь в очередь. За дверью вас ждут сорок комплектов спортивной одежды и нижнего белья. Уверен, каждый сможет подобрать себе что-то по размеру и вкусу. По очереди одеваетесь и проходите в «ординаторскую», — я показал пальцем на следующую дверь. — Каждому предстоит небольшое собеседование, в ходе которого сами решите свою судьбу.

— А кушать когда будем? — невесело спросил один из «белых халатов». — Это любознательность, если чё…

— Последние два человека очереди! — позвал я. — Возьмите в «процедурной» вещмешки с продуктами. Пока первые одеваются, разберите еду и накормите голодных. Прошу не спешить, но не затягивать. Оделись и сразу ко мне. Стучать не нужно, как освобожусь, сам позову. У нас мало времени, товарищи. Если чекисты нагрянут до того, как мы уладим все вопросы, вам придётся вернуться под капельницу в карантин. И второй раз вытаскивать вас я не буду. Если чудеса случаются, то однажды…