Эон - Бир Грег (читать книги без сокращений .txt) 📗
– Плазменная трубка начинается в каждой камере заново, – сказала Фарли. – Она упирается в купола, поддерживаемая узким горлышком. Это горлышко также удерживает внутри атмосферу – иначе она вся ушла бы через скважины.
– Разве воздух удерживается внутри камер не благодаря вращению? – спросила Патриция.
– Дело в относительной высоте. Без горлышка атмосферное давление у скважин все еще составляло бы около ста восьмидесяти миллиметров ртутного столба.
– Угу.
– Мы думаем, что по окружности трубки в материал куполов вмонтированы заряженные пластины, но это пока еще предложение. А трубка в коридоре значительно отличается от остальных, и у нас совсем мало идей насчет того, как она работает.
Они двигались вдоль стены, пользуясь протянутыми повсюду канатами и стойками. Возле края скважины стоял помост высотой примерно в пятьдесят метров. На него вела лестница в длинной цилиндрической клетке.
– Вы первая, – сказала Фарли. Патриция вошла в клетку и начала подтягиваться на руках; ноги ее бесполезно болтались, как у Фарли в шлюзе. – Когда окажетесь над клеткой, пристегните кольцо скафандра к канату. Если вдруг окажетесь, что вы в свободном полете, я буду сзади вас со страховочным фалом.
У вершины помоста, сориентированного в точности по оси Камня, Патриция пристегнулась к страховочному канату и подтянулась. На пять или шесть метров за край скважины выступала другая цилиндрическая клетка. Фарли махнула рукой, и они выбрались наружу, на наклонную поверхность купола.
– Под этим углом плазма выглядит очень яркой, как видите, – сказала Фарли.
Отсюда открывалась невероятная панорама. Без очевидных признаков искажения перспективы ландшафт казался изображенным на поверхности огромного шара. Детали освещались тускло-молочным светом плазменной трубки, сходившимся в яркий круг в центре дальнего купола.
– Русских сюда не пускают. Однако они работают в других скважинах.
В конце второй клетки было нечто, от чего Патриция ощутила боль в глазах. Фарли приблизилась к ней.
– Это то самое, – сказала она. – То место в коридоре, где все перемешивается.
Оно напоминало полуметрового диаметра трубу из ртути, тянущуюся до бесконечности, не по прямой и не по кривой, не движущуюся, но и не неподвижную. Если вообще можно было назвать ее отражающей, то она не вела себя, как зеркало, изображая едва узнаваемое подобие окружающего.
Патриция приблизилась к сингулярности, стараясь не смотреть прямо на нее. Здесь законы коридора завязывались в искусный продолговатый узел, нечто вроде пространственной пуповины.
Сингулярность искажала ее лицо как будто с радостным злорадством.
– Она не выглядит прямой, но это так. Она, конечно, сопротивляется попыткам проникнуть в нее, – заметила Фарли, протянула руку в перчатке и, коснувшись тупого конца, осторожно погладила ее. – Похоже, она генерирует силовое поле, которое действует в коридоре как сила тяжести. Чистый эффект – сила, которая отсутствует в седьмой камере, но начинает работать сразу же после соединения с коридором. Переход очень плавный. В коридоре чем дальше от сингулярности вы находитесь, тем больше сила, пока вы не достигнете стены. Отсюда создается впечатление, что стены притягивают. Вот вам и вес.
– Есть ли какая-нибудь разница между притяжением стен и отталкивающим полем сингулярности?
Фарли ответила не сразу.
– Если бы я знала. Сингулярность тянется посреди коридора внутри трубки. Есть предположение, что она имеет какое-то отношение к поддержанию плазмы, но… честное слово, мы все здесь невежды. Вам и карты в руки.
Патриция протянула руку. Искривленная зеркальная поверхность протянула навстречу ей нечто расплывчатое. Рука и ее отражение встретились. Она почувствовала покалывающее сопротивление и нажала сильнее.
Рука мягко входила внутрь, пока она не вытащила ее обратно. Патриция – в некоторой степени, к своему собственному удивлению – немедленно поняла принцип.
– Конечно, – сказала она. – Это словно прикосновение к квадратному корню пространства-времени. Попытайтесь войти внутрь сингулярности, и вы переместитесь на некоторое расстояние по пространственной координате.
– Будете скользить вдоль нее, – предположила Фарли.
– Верно.
Патриция подплыла к закругленному началу – или это был конец? – сингулярности, затем обхватила ее обеими руками, словно обнимая. Пальцы сжали искривленную поверхность, и девушку сначала притянуло к ней, а потом оттолкнуло.
– Прикоснитесь к ней, – сказала Патриция, – и она ответит на давление силой, параллельной оси. – Она продемонстрировала это. Кольцо и трос остановили последовавший рывок. – Если я нажму под этим углом, сингулярность отбросит меня к северу. Под противоположным углом – на юг. Момента вращения нет. Или меня отталкивает прямо в сторону, или перебрасывает вдоль линии.
Фарли завистливо улыбнулась под шлемом.
– Вы схватываете все на лету.
– Рада, что вы так думаете. – Патриция вздохнула и повернулась. – Ладно. Давайте возвращаться. Мне нужно все это обдумать.
Фарли взяла ее за плечо и направила обратно к клетке, по помосту и в шлюз. Патриция уже погрузилась в размышления, глаза ее остекленели.
Она едва ли заметила поездку на лифте, а в палаточном лагере сразу села за стол с блокнотом и процессором Кэрролсон. Карен отошла на несколько минут, чтобы поесть, а когда вернулась, на экране процессора, соединенного с блокнотом, мигал очередной запрос. Васкес, похоже, спала. Фарли взглянула на дисплей блокнота.
«Из… будущего (?) Сингулярность. Длиннее – проходит сквозь стену астероида. Отталкивание по обратному квадрату возрастает. Куда ушли камнежители? В коридор, конечно.
Кривизны пространства возле искривленного зеркала нет. Нужен мультиметр, чтобы проверить – однако все кажется вполне вероятным, если рассматривать это как заранее спроектированную технологию, манипулирующую геометрией, использующую пространство и измененную метрику как инструмент. Сингулярность, возможно, бесконечно длинная, начинается здесь, на границе камеры и коридора.
Энергия для поддержания плазменной трубки в коридоре. Может ли это быть функцией отдельной Вселенной, каковой, очевидно, является коридор? Откуда появилось вещество – вся эта почва и атмосфера? Не из Камня – по крайней мере, не все; это очевидно».
Теплый воздух, шедший из коридора, шевелил ткань палатки, шелестел травой возле лагеря и смешивался с потоком холодного воздуха от купола, создавая пыльные облачка.
Цзян и Ву играли под тентом в шахматы.
Вскоре Фарли тоже заснула.
Глава 7
Хайнеман что-то раздраженно бормотал себе под нос. Медленно шагая по эстакаде, окружающей площадку, он просматривал грузовую декларацию на экране своего блокнота. Груз – освобожденный от кокона и собранный – удовлетворял всем требованиям, поставленным технической группой шесть месяцев назад. Это было сумасшедшее время, когда они пытались спроектировать устройство, обладающее нелепыми свойствами и предназначенное для работы, которую не понимал никто из технической группы. Но тогда зеленые значки были весьма редки.
Сейчас никто не мог оспаривать его право на зеленый значок. Он был единственным, кто мог испытать это устройство и обучить других им пользоваться.
Это было прекрасное произведение искусства: прозрачный цилиндр высотой двадцать метров и диаметром шесть, напоминающий гигантский реактивный двигатель, из которого удалены все внутренности. Хайнеман посмотрел вниз, в середину площадки, на серповидные металлические детали, которые должны были сомкнуться вокруг таинственного нечто, которое будет находиться внутри цилиндра. Сейчас зажимы покоились на пластиковых вставках, которые будут удалены, когда устройство окажется на своем месте.
Оно называлось трубоходом. Рядом с ним – привезенный в трех коконах на следующем ОТМ – помещался модифицированный турбовинтовой летательный аппарат вертикального взлета и посадки «Боинг-Белл», сокращенно АВВП, модель номер НХВ-24Б.
