У критической точки - Клемент Хол (мир книг TXT) 📗

На «Виндемиатриксе», напротив, настроение было неважное. Изи проснулась сердитая. Она не забыла оскорбительных реплик дроммианина и отказалась объяснить не только ему, но и вообще кому бы то ни было, на чем основана ее уверенность в том, что они с Миной смогут покинуть батискаф еще до конца следующего тенебрийского дня. Разумеется, она вела себя по-детски. Но Изи и была ребенком. Советника Рича попросили вмешаться. Он пристально посмотрел в лицо дочери, потом отвел глаза от экрана и сказал:

— Пожалуйста, попросите мистера Сакииро подготовить посыльное судно к встрече с батискафом. Насколько я понимаю, потребуется некоторое время на подвеску и регулировку наружных ускорителей.

Затем он поспешно покинул помещение, не отвечая на сыпавшиеся градом вопросы, и заперся в своей каюте.

— Что же нам делать? — спросил геофизик.

— Пожалуй, то, о чем он просил, — ответил другой ученый. — Рич как будто уверен, что девочка знает, о чем говорит.

— Он-то уверен. А она?

— В конце концов, даже если ребенок ошибается, никому вреда не будет от того, что мы подготовим спасательное судно к полету, — сказал третий. — Почему вы так тревожитесь?

— Просто мы понимаем, что будет с Изи и ее отцом, если она ошибается, — ответил геофизик. — Хорошо, если она знает, что говорит. А если ее просто вывел из себя этот десятиногий бобер и она, не подумав, брякнула…

Он положил конец дискуссии, подключив еще один телефон и передав инженерам просьбу Рича.

Робот уже не был в центре событий, хотя и мог наблюдать за их ходом. Его ученики, видимо, влились в племя Быстрого и получали указания либо от самого вождя, либо от Изи из батискафа. Никто уже не спрашивал Феджина, что и как делать. События разворачивались такими темпами, что многое ускользало от Рекера. Он слышал о ссоре Изи с Аминадабарли, о ее намерении покинуть завтра Тенебру, но не больше других знал о том, как она собирается это сделать.

Рекер имел представление о том, чем занимаются тенебрийцы, но далеко не все было ему понятно, а добиться объяснений он не мог. Ему не приходило в голову, что Изи прервала поступление информации на «Виндемиатрикс» только для того, чтобы досадивший ей дроммианин ничего не узнал. Так или иначе, Рекеру оставалось лишь наблюдать, фотографировать, записывать на пленку доходившие до него обрывки разговоров и пытаться как-то истолковывать все, что он улавливал.

Плот спустили на поверхность озерка, и Ник с Бетси перевезли Быстрого к батискафу. Рекер видел, как у одного из иллюминаторов тенебрийцы вступили в беседу с детьми, но не слышал ни слова — робот находился слишком далеко. Беседа была долгая и довольно оживленная; закончилась она только вечером. Затем плот вернулся к берегу, все начали собирать свои пожитки и вскоре тронулись в путь. Пещерные жители помогали нести плот и тащить тележку. Быстрый впервые за все время обратился к роботу и приказал ему следовать за собой. Переводчиком служил Ник. Рекер решил, что тенебрийцы уходят, спасаясь от ночного наступления моря. Естественно было ожидать, что в эту ночь оно разольется по меньшей мере так же, как и прошлой ночью.

— Куда унесет сегодня ночью большой корабль? — спросил он скорее ради того, чтобы пещерные жители могли продемонстрировать свой дар прогноза. Для него было неважно, что ему скажут. Он предполагал, что Быстрый вообще не снизойдет до ответа, но вождь был в прекрасном настроении. Он пошел рядом с роботом, весело болтая с ним; Ник переводил. Вождь подробно описал местность, куда они направились, и район, куда, по его предположению, батискаф будет занесен течением. Он рассказал также, каким образом он знает об этом. Геофизики слушали, делали заметки и заботливо следили за магнитофонами, записывающими беседу. В этой зоне системы Альтаира царило такое безмятежное счастье, какого она, вероятно, давно не видывала. Пожалуй, только Аминадабарли и Рекер не разделяли общего благодушного настроения.

Часа через два Быстрый остановил воинов. Ночь вступила в свои права, и пошел дождь.

Целых шестнадцать лет появление вечерних костров знаменовало собой начало сорокавосьмичасового отдыха на борту «Виндемиатрикса», потому что ночью на Тенебре не случалось ничего — там всегда шел дождь. Теперь все изменилось… Дискуссии, временами переходившие в жаркие споры, не прекращались. Инженеры работали без отдыха, подвешивая к оболочке посыльного судна гидроферроновые ускорители и сеть управления ими.

Рекер наотрез отказался покинуть наблюдательный пункт. Он был уверен, что дело идет к развязке, и боялся даже думать о ней. Беспокойство это особенно обострилось при встрече с дипломатами. Рекер больше всего страдал от того, что вдруг потерял уверенность в себе. Он продолжал ломать голову, как ему научить своих подопечных произвести необходимый ремонт батискафа и как заставить их выслушать его.

Но вот ночь подошла к концу. Ничего серьезного не произошло ни в лагере, ни в батискафе. Вскоре все направились туда, где, по прогнозу Быстрого, должен быть батискаф. Это значило, что им придется пройти почти столько же, сколько накануне ночью — Быстрый считал, что «скаф» снесло не очень далеко.

Рекер продолжал терзаться — он не мог представить, каким образом эта смелая девочка собирается с помощью пусть смышленых, но совершенно невежественных аборигенов поднять батискаф для контакта с посыльным судном. В те редкие мгновения, когда он засыпал, его мучили чудовищные кошмары: он считал себя ответственным за судьбу детей, и сознание собственного бессилия было для него нестерпимо.

Нетрудно себе представить, что пережили геофизики, когда батискафа не оказалось там, где его ожидали найти. Каждый из ученых выдвигал свою гипотезу, и никто не слушал соседа. Аминадабарли потерял сознание, и в течение нескольких минут все только и говорили, что о способах оказания первой помощи. К счастью, дроммианин скоро сам пришел в себя, ибо никто из людей не имел ни малейшего понятия, чем ему помочь.

А через четверть часа батискаф обнаружили на прежнем месте. Родители вздохнули с облегчением, но геофизики на корабле и тенебрийцы недоумевали, как это случилось. Споры между учеными разгорелись с новой силой, а тем временем вокруг батискафа закипела работа. Туземцы действовали явно по какому-то определенному плану, но Рекер никак не мог понять, что они намерены делать.

Быстрый выслал несколько вооруженных охотничьих партий, причем в каждой из них был один из учеников Феджина с топором. Плот то и дело сновал между берегом и батискафом. Быстрый и несколько его помощников тщательно осмотрели обшивку судна. Изи непрерывно разговаривала с ними, но Рекер и его коллеги не могли ее слышать. Туземцев очень заинтересовала верхняя часть корпуса батискафа, куда отводилось избыточное тепло из жилых отсеков, и они принялись карабкаться по корпусу, пользуясь многочисленными скобами, укрепленными на нем. Батискаф был круглый и едва касался дна, поэтому равновесие его было мгновенно нарушено и он двинулся к плоту. Любознательные аборигены поспешили спрыгнуть с него. Плот подошел ближе к роботу, и Рекер, наконец, услышал несколько фраз. Ник сказал Бетси:

— Мы можем выиграть много времени. Если учителя, сидящие внутри, не будут возражать, мы перекатим эту штуку ближе к берегу, и нам будет удобнее работать.

Ник и Бетси столкнули плот снова на глубокое место и погребли к батискафу. На этот раз Рекер знал, о чем пойдет речь и, увидев, как Изи одобрительно кивнула, понял, чем закончились переговоры. Он встревожился и немедленно позвонил бортинженерам. Те заверили его, что батискаф абсолютно герметичен и его перекатывание никакого вреда, кроме разве неприятных ощущений для юной команды, не принесет.

Плот подплыл к берегу, и Ник стал что-то кричать Быстрому. Рекер понял лишь несколько слов, но этого было достаточно. Как только плот достиг мели, Быстрый влез на него. Затем плот вернулся к батискафу, вождь и Бетси схватились за скобы и принялись осторожно карабкаться вверх. Ник остался на плоту, чтобы в любой момент отвести его в сторону. Все обошлось без происшествий — Быстрый и Бетси проявили необычайную ловкость. Они держались над самой поверхностью олеума. К счастью, скобы шли вокруг корпуса, хотя Бетси и Быстрый вряд ли знали об этом раньше.