Считайте его мертвым - Рассел Эрик Фрэнк (первая книга .txt, .fb2) 📗
— Тогда почему они так поздно до него добрались? — спросил Конуэй. — А не на три-четыре часа раньше?
— Убив девушку, я немедленно отправился сюда, на что у меня ушел почти целый день. После того как я уехал, о случившемся стало известно не сразу. Вполне возможно, к тому времени, как они об этом узнали, они уже успели уехать достаточно далеко, и им пришлось срочно возвращаться. Даже в наши дни требуется время, чтобы преодолеть расстояния.
— Полагаю, да.
Конуэй с сомнением перевел взгляд на Бенфилда.
— Есть какие-нибудь идеи?
— Да, генерал. Думаю, убийством старика стоит заняться, просто потому, что ничего нельзя упускать.
— Верно, — одобрительно заметил Харпер. — Учитывая численность войск и полиции в этой стране, мы вполне можем выделить пару десятков человек. От столь серьезных потерь в живой силе хуже не будет.
Конуэю не понравился его своеобразный юмор, в котором звучал неприкрытый сарказм. Но своей цели Харпер добился, заставив генерала перейти к немедленным действиям. Конуэй снял телефонную трубку с видом человека, который уже сыт ее видом по горло, и набрал номер.
— Уильям, насчет того убийства на заправке. Я хочу, чтобы им занялись — быстро и тщательно. Да, действие приказа приостановлено, но только в отношении этого дела. Оно может быть как-то связано с объявленными поисками. Если это так, один из разыскиваемых был сегодня в том районе. Обо всем докладывайте непосредственно мне.
Он положил трубку, вызывающе глядя на остальных.
— Вопрос решен. Больше мы почти ничего не можем сделать, пока не возьмем хотя бы одного из них — и, будем надеяться, живьем.
— Хотелось бы также надеяться, что этот один приведет к остальным, — вставил Бенфилд.
— И еще хотелось бы надеяться, что в ближайшее время кто-нибудь наконец решит, принять или отклонить мое предложение повиснуть на крючке в качестве приманки, — сказал Харпер.
— Ваша первая задача — проверить семью Уиттингэм, — ответил Конуэй. — Потом подумаем, что с вами делать дальше.
— Тогда пошли, — Харпер небрежно помахал на прощание Конуэю, всем своим видом говоря, что будущее его нисколько не пугает.
Тот невольно ощетинился, что доставило Харперу немалое удовольствие.
— Не стоило так раздражать старика, — укоризненно сказал Джеймсон, когда они покинули здание и подошли к машине. — У него и без того хватает проблем.
— Я лишь подтвердил свое право на свободу личности, которое вот-вот могли оспорить, — бросил Харпер. — Кроме того, и кошка может смотреть на короля — и так будет всегда, даже когда рушится мир.
Джеймсон предпочел не спорить.
Когда они снова вернулись в управление, Джеймсон сказал:
— Чем раньше вы займетесь делом, тем лучше. Мы отправим вас на самолете или вертолете. Посидите, пока я выясню что и как.
— Вы могли бы заодно восстановить мое доброе имя, — предложил Харпер. — Отмените распоряжение о моем розыске. Мне не нравится быть беглецом, хотя никто и не обращает на это внимания. То, что все силы сейчас брошены на поиски пилотов, не помешает какому-нибудь зоркому малому схватить меня, если я окажусь прямо у него под носом.
— Рано или поздно мы этим займемся. Пока же я пошлю с вами парочку агентов, на всякий случай.
— Думаете, я не могу позаботиться о себе?
— Таков приказ Конуэя.
— Что ж… ладно.
Джеймсон направился к двери, и Харпер крикнул ему вслед:
— А еще я хочу получить назад свой пистолет! Это ведь моя собственность, не так ли?
Вернувшись через две минуты, Джеймсон бросил перед ним на стол оружие и большой коричневый конверт.
— Посмотрите, пока я отдам соответствующие распоряжения. Все самолеты заняты, и вам придется воспользоваться вертолетом.
Он снова вышел.
Сунув пистолет под мышку, Харпер открыл конверт, из которого выскользнули три глянцевые фотографии большого формата. С обратной стороне к каждой был прикреплен листок с отпечатанным текстом. Харпер внимательно все разглядел.
На первой фотографии был изображен Уильям Гоулд, двадцати восьми лет, главный пилот-испытатель, крепко сложенный блондин весом вето восемьдесят фунтов, со шрамом в форме полумесяца над левой бровью. Со второй фотографии улыбался худой темноволосый Кори Макдональд, двадцати четырех лет, пилот-испытатель и специалист по вычислительной технике — жилистый парень весом в сто пятьдесят пять фунтов, без особых примет. На третьей фотографии была серьезная задумчивая физиономия Эрла Джеймса Лэнгли, двадцати семи лет, пилота-испытателя и астронавигатора, темноволосого, весом в сто шестьдесят два фунта, с маленькой родинкой на правом бедре и белыми шрамами на обоих коленях.
«Гоулд, Макдональд и Лэнгли, — мысленно повторил Харпер, перекладывая фотографии и запоминая лица — Гоулд, Макдональд и Лэнгли. Три хороших парня, которые отправились в путь, исполненные надежд, а вернулись исчадиями ада. Да упокоит Господь их души!»
Глядя на фотографии, Харпер чувствовал, как в нем нарастает желание отомстить. Ему казалось неправильным, что этим парням пришлось расплачиваться за прогресс человечества. Достойнейшие люди, заплатившие ради Земли столь страшную цену — и пока не до конца. Они отдали собственные жизни. Когда их найдут и уничтожат — они отдадут и собственные тела. И только тогда цена будет выплачена сполна.
Харпер ни на мгновение не сомневался, что, столкнувшись лицом к лицу с одним из этих троих, он пристрелил бы его словно бешеного пса, без колебаний, как застрелил Джоселин Уиттингэм. Ему будет легче, чем остальным, привести в исполнение столь хладнокровный приговор; мысленно он мог видеть ужасающую пустоту человеческой оболочки и извивающуюся внутри нее тварь.
Трое прекрасных молодых людей.
Три прогнивших яблока.
— Черт побери! — вслух сказал Харпер, — Черт!
— На кого вы ругаетесь? — спросил Джеймсон, входя в дверь.
— На этих чьих-то там сынов — и на то, что с ними сделали.
— Не забивайте голову. Нас куда больше беспокоит, что они делают с другими.
— Знаю. Но такова уж моя натура — сожалеть о том, что достойно сожаления.
Убрав фотографии в конверт, Харпер протянул его Джеймсону.
— Если я могу получить копии — проследите, пожалуйста, чтобы их положили ко мне в машину. Они слишком большие, чтобы влезть в карман.
— Мы печатаем тысячи копий поменьше, таких, чтобы они поместились в бумажнике. В свое время вы получите комплект.
Джеймсон выжидательно посмотрел на дверь. Вошли двое худощавых, хорошо одетых молодых людей, всем своим видом выражающих спокойную уверенность в себе.
— Познакомьтесь — Дэн Норрис и Билл Рауш. Только попробуйте от них удрать.
— Это мой эскорт?
— Да.
— Надеюсь, я не слишком утомлю вас, ребята, — сказал Харпер. — Можем отправляться?
— Немедленно, — подтвердил Джеймсон, — Армейский вертолет на крыше.
В сопровождении двоих молчаливых молодых людей Харпер поднялся на лифте на крышу и сел в ожидавший вертолет — большую тридцатиместную машину с двумя пропеллерами.
На высокой ноте взвыли двигатели, завертелись пропеллеры, превратившись в светящиеся круги. Вертолет подпрыгнул и быстро поднялся в воздух. На высоте пять тысяч футов включился хвостовой реактивный двигатель, и машина устремилась на запад.
Через три с половиной часа они приземлились на богато украшенной территории инфекционной больницы штата. Их встретил агент, представившийся Верном Притчардом.
— Вы держите Уиттингэмов здесь? — спросил Харпер.
— Да. Всего их пятеро. Они поверили в нашу историю о возможной инфекции и отправились с нами без возражений. Они опасаются, что могли чем-то заразиться, и ждут не дождутся, когда же все выяснится.
— Никто из них не пытался бежать?
— Нет, — сказал Притчард.
— Или общаться с кем-то извне?
— Нет.
— Где они находятся?
— В той пристройке, — показал Притчард.
Харпер некоторое время задумчиво смотрел на указанное место, до которого было ярдов четыреста, затем сказал:
