Конец великой войны (По страницам военной фантастики) - Фоменко Михаил (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
Я стал снова расспрашивать горничную, но, увидав, что она ровно ничего не знает, попросил ее вызвать м-ра Гардинга.
— Он занят, — был ответ. — У него гости; они играют в бридж.
Я попросил девушку передать м-ру Гардингу, что приходил агент конторы с посылкой, в которой были оставленные в Гааге драгоценности и что я зайду к нему в этот же вечер в восемь часов.
Я, действительно, вернулся в дом 4, на площади ***; на этот раз ко мне вышел высокий седой господин.
Я повторил ему всю историю.
— Да, да, — сказал он. — Миссис Норман моя родственница. Она, вероятно, дала мой адрес портье отеля «Морская звезда», чтобы он пересылал сюда ее письма. Но она уехала. Оставьте же мне посылку; я распишусь в получении.
— К сожалению, не смею, сэр, — ответил я, — мы можем отдавать застрахованные посылки только под расписку адресата.
— Какая нелепость, — сказал м-р Гардинг. — Ведь я же принимаю на себя всю ответственность!
Я покачал головой, повторив, что не смею отдать пакета кому-нибудь, кроме самой миссис Норман. Теперь для меня наступила самая важная минута. Я сказал:
— Дело легко устроить. Мы имеем агентов в каждом городе королевства. Если вы дадите мне адрес миссис Норман, я перешлю посылку одному из них, а он передаст ее адресатке.
М-р Гардинг задумался; очевидно, фрау Нейман просила его не открывать ее места пребывания; тем не менее, застрахованный пакет с многозначительными печатями подействовал. Заметив это, я прибавил беспечным тоном:
— Конечно, если мы не доставим посылку по адресу, она будет возвращена в Голландию.
Еще несколько минут размышления, несколько фраз негодования на нелепость правил пересылочного агентства, и м-р Гардинг сказал:
— Хорошо, я скажу вам ее адрес.
И он передал мне листок из блокнота с адресом ловкой германской шпионки.
Поблагодарив его, я быстро спустился с лестницы, унося с собой запечатанную деревяшку, сел на извозчика и уехал.
Побывав в полиции и передав главному инспектору адрес фрау Нейман, я зашел к Клотильде и рассказал ей все.
В одиннадцать часов того же вечера мы с майором Макдональдом сидели в узком спальном купе экспресса, который нес нас на север.
— Я полагаю, Нетльфильд, — сказал он мне, — что эта особа явилась сюда с особенно злыми намерениями.
— Да, — согласился я. — Но помните, майор, она опытная птица.
Мы тоже действовали очень осторожно, скоро сделали несколько интересных открытий, и я донес о них нашему шефу в Лондоне, куда мы вернулись через три дня.
В скучной официальной комнате я сидел против нашего шефа, приветливого человека средних лет, управлявшего сыскным департаментом военного министерства и адмиралтейства. Я рассказал ему следующее:
— Я узнал, что эта Нейман — центр гнезда опасных шпионов в большом и густонаселенном городе Ф. Ее уважают, считают природной англичанкой. А в городе около 300 мастерских, выделывающих военные припасы. Нейман постоянно видится с обществом натурализованных германцев; они собираются в различных домах, чтобы играть в бридж; но это, конечно, только ширма.
В числе игроков — родившийся в Германии, но принявший английское подданство директор компании для вырезывания торфа из болот и доставления его в Лондон как топлива и для рассылки в другие части страны в виде подстилки для лошадей. Кроме того, компания добывает из торфа некоторые ценные побочные продукты. Настоящее имя этого прекрасного химика Вильгельм Бухвальд; но он называет себя Уильямом Бартоном и желает казаться истинным великобританцем. Наблюдения показали нам, что он и фрау Нейман часто тайно видятся.
— Ну, а чем же пахнет дело? — нетерпеливым тоном спросил меня мой шеф.
— В настоящее время я открыл один заговор, хотя, конечно, затеваются и другие.
— Что же вы открыли?
— Вероятно, сделают попытку уничтожить главную железнодорожную линию между Лондоном и Шотландией; по-видимому, взорвут вал подле канала и, таким образом, зальют водой всю долину, через которую проходит линия.
— Ого, Нетльфильд, — заметил шеф, рассматривая лежавшую перед ним на столе карту. — Если воду не остановят, наводнение окажется серьезным делом.
— Вряд ли воду можно остановить. Железная дорога, канал и река (кстати, широкая и глубокая) сближаются в том пункте, где, вероятно, произведут попытку взрыва. Канал гораздо выше железной дороги, и если попытка заговорщиков удастся, произойдет такое несчастье, какого давно у нас не было.
Сидевший подле меня майор подтвердил мои слова.
На следующий вечер я снова уже был в городе Ф., куда Дей отвез меня в автомобиле; машина была мне необходима, так как я решил объездить болотистую местность, из которой компания добывала торф.
Изобретательная Клотильда тоже приехала в Ф., наняла меблированную комнату у одной старушки и приняла роль учительницы музыки. Для реальности, она поместила объявление в местной газете, предлагая свои услуги особам, желающим учиться играть на рояле. К ней явились только две ученицы.
Моя невеста всегда помогала нам и для этой цели делалась то экономкой, то гувернанткой, то няней, то сиделкой; один раз даже исполняла роль женщины-кондуктора трамвая.
На следующее же утро я сел в автомобиль и встретился с Клотильдой в условленном месте, на шоссе. Я привез ее теплую шубу и моторную шапочку с вуалем. В мехах она перестала походить на скромную учительницу музыки.
Целый день мы ездили по широкой низине, окутанной серым декабрьским туманом. Унылое, дикое было это место. Кое-где, близ дороги, виднелись ямы, образовавшиеся там, где был вырезан торф. Большую его часть увезли, но лежали и торфяные груды, приготовленные для доставки на завод, — одноэтажное низкое здание, стоявшее невдалеке от Ф. Там именно и добывались различные побочные продукты.
Через несколько часов мы направились к городу и медленно проехали мимо упомянутого завода. Он стоял в стороне от дороги; в одном конце этого продолговатого кирпичного строения поднималась короткая заводская труба. Кругом лежали плетенки, очевидно, служившие защитой для круглых стеклянных сосудов, в которых обыкновенно перевозятся кислоты; подле ворот стояла платформа, а на ней были крепкие деревянные ящики.
Маленький завод, по-видимому, выстроенный всего года два-три тому назад, помещался на склоне холма. Невдалеке от него тянулся канал с толстыми сдерживающими валами; в одном конце долины из туннеля выходила железнодорожная линия, пересекала ее и снова исчезала в противоположном холме, на вершине которого раскидывалась мшистая заросль.
С первого взгляда становилось понятно, что после взрыва одного из валов канала вода залила бы и долину, и оба туннеля, и маленькую деревню.
— Ясно, что вы правы, Гарри, — заметила Клотильда.
Прошли еще две недели. Пододвигались рождественские праздники — второе Рождество со времени начала великой войны. В Ф. приехали три агента департамента гражданской тайной полиции. Один поселился в отеле «Корона», где жил и я; двое других разместились по частным квартирам. Все усиленно работали, но ничего нового пока не открывали. Мы узнали только, что фрау Нейман чуть ли не каждый день ездила на торфяной завод и проводила там по несколько часов.
Раз, утром, Мерсер, сыщик, живший в моем отеле под видом инспектора от департамента заготовки военных снарядов, сообщил мне, что торфяной завод получил большой запас страшного взрывчатого вещества — нитроглицерина.
Я предложил осмотреть завод ночью, но Мерсер не согласился на это; он говорил, что подле завода всегда стоит сторож и что наше посещение возбудит только подозрительность заговорщиков.
— Но они хотят взорвать берег канала, — заметил я. — Значит, каждая минута дорога. Почему бы не обыскать завод и не удостовериться, что происходит там?
— Да ведь он работает, — заметил Мерсер. — Кроме сторожа, туда входят только Бухвальд, его помощник Цейген, который со времени начала войны принял фамилию Гардинера, и миссис Норман.
Мы спорили около часа, и я не убедил Мерсера. Он отказался наотрез. Поэтому вечером я донес в главную полицию Лондона, что помощь гражданских полицейских агентов бесполезна; сыщики были отозваны.
