Синдром МакЛендона - Фреза Роберт А. (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗

Обычно больше всех выигрывала Катарина — в конце концов, это был ее изюм. Она вела игру скорее спокойно, чем порывисто, но я заметил, что один раз за вечер она регулярно обыгрывала меня в пух и прах, наверное только ради удовольствия, что, если бы спросили моего мнения, действовало на меня не очень ободряюще.

Однажды с нами посидел Берни с Сашей-Луизой. Голова Берни выглядит так, словно укреплена на шарнире. Его адамово яблоко — как круглый сустав, а когда Берни приходит в волнение, оно скачет вверх-вниз, как теннисный мячик, что отнюдь не помогает хорошо играть в покер. Берни быстро проиграл все свои изюминки, что, судя по словам знающих людей, было его крупнейшей потерей за последние несколько лет.

Время от времени я останавливался возле холодильника, чтобы с тоской взглянуть на еду. Через день-другой и кровь и яблоко исчезли из морозильника.

Я начал жалеть, что Фридо не попал под поезд.

НАШИ ПОЗДРАВЛЕНИЯ. КОГО ВЫ ПОДО3РЕВАЕТЕ?

Через три дня мы подошли к орбите Мира Шайлера. Мне удалось взять выходной только один раз, а вахты дались очень тяжело, да и Спунер тоже пришлось нелегко, хоть Клайд и помогал ей. «Шпигат» плохо летает, когда им управляет один человек, — он так и норовит отклониться от курса. Я жутко страдал, питаясь одним лишь «Молоком леопарда» и прочей консервированной мурой. «Молоко леопарда» оказывало на мой желудок послабляющее воздействие.

Твердобокий, казалось, с головой ушел в выпиливание по дереву, а Бо-бо становился все более и более самоуверенным. Наконец-то он представил на всеобщее обозрение новый экземпляр Стандартного Рабочего Руководства, в котором ни слова не говорилось о наличии навоза во втором трюме, и начал ходить по всему кораблю в фуражке.

Мои поиски виновного ничего не дали.

Я проводил много свободного времени у двери Катарины — мы говорили о том, чем бы нам хотелось заняться, да и вообще обо всем на свете. Я даже прощал Катарине ее ужасные каламбуры.

Она всегда знала, когда у меня плохое настроение. За день до нашего прибытия на место она тихо заметила:

— Ты на себя не похож, Кен. Что тебя беспокоит?

Я не сразу ответил.

— Знаешь, сначала было даже интересно попробовать выяснить, кто же убил Фридо. А сейчас это просто работа, вроде починки крыльчатки в боковом двигателе.

— Это вовсе не значит, что не надо ничего делать, хотя мне совсем не хочется, чтобы этим занимался именно ты.

— Верно. Но это необходимо сделать, и мне кажется, что я сам себя выбрал для этой работы. Фридо, наверное, был глупым, смешным, так и не повзрослевшим тараканом, но все же он был нашим тараканом, и мы не можем закрывать на это глаза.

— Кен, у тебя мозги полицейского. Нет, конечно, мы не можем закрыть глаза ни на что. Ты не жалеешь, что занялся этим?

— Да нет, я совсем о другом. Когда мы прибудем на Шайлер, там точно узнают, кто это сделал, и он или она исчезнет. Хорошо. Но они заберут и тебя, и ты исчезнешь тоже. А Твердозадый выбьет себе очередную ссуду, наймет очередного Фридо и даже, может быть, очередную Элайн, а я, вероятно, буду нудно твердить, чтобы он бросил все это.

— Нет, ты в своем уме.

— Ты сможешь утешиться благами, которые предлагает Гильдия космонавтов профессионалу, оставшемуся без работы. Ты поторчишь немного на Шайлере, потом найдешь себе работенку, может, еще и получше. С тобой все в порядке, Кен. Ты, пожалуй, гораздо лучший пилот, чем заслуживает это ведро.

— Может, я не совсем в своем уме, но мне здесь нравится. Даже смешно вспоминать, сколько раз я грозил уйти.

Я просунул руку в щель в двери и погладил ее пальцы.

— Слишком много всего здесь произошло. Как ты думаешь, что может еще случиться?

— Честно говоря, похоже, Дэви Ллойду на этот раз не удастся получить достаточно большую ссуду, чтобы выпутаться из этой передряги; на Шайлере — уж точно нет. Сомневаюсь, чтобы и кому-то другому удалось починить «Шпигат».

— Так что мы все закончим свои дни на берегу. А ты что собираешься делать?

— Боюсь, мой выбор ограничен. Ты когда-нибудь думал о том, чтобы как-нибудь заполучить свой корабль?

— Не больше трех раз в день. Я бы по горячим углям прошел, чтобы добиться такого, — признался я. У нее были теплые руки, а на одном пальце появился перстень с печаткой, которого я что-то не мог припомнить.

— Это мое старое школьное кольцо, — сказала она, словно читая мои мысли. — Может быть, когда-нибудь я покажу его тебе.

Я кивнул, забыв, что Катарина не может меня видеть.

— Мне все равно хотелось бы раскрыть загадку убийства Фридо прежде, чем его дело будет передано в суд Адмиралтейства. На Шайлере всего-то навсего военная база класса "Е", так что они почти наверняка не многого смогут добиться.

— А что такое класс "Е"? — невинно поинтересовалась она.

— А я уже начал думать, есть ли такие вещи, которых ты не знаешь. — Я помолчал. — На базе класса "Е" трудно собрать даже четырех человек, чтобы сыграть в бридж. Командует ею капитан третьего ранга, которого обошли по службе. Я как-то с ним встречался, но забыл, как его зовут. Ну и переполох же мы ему устроим.

— Кен, вот что я тебе скажу. Когда мы вернемся на Шайлер, многое прояснится. Не могу тебе сказать, откуда я знаю и почему так думаю, но поверь мне.

— Хорошо, я верю тебе. Это ты зарезала Фридо?

Она хихикнула:

— Нет. А ты?

— Это зависит от того, с кем ты разговариваешь. Согласно последним слухам, гуляющим по коридорам, я вырубил Фридо, чтобы насладиться прелестями несравненной Ваймы Джин.

— Не очень обоснованный слух. Кажется, Клайду повезло больше. — После паузы она продолжила; — Ты не хочешь поговорить об остальном?

Я вздохнул:

— Мне немного не по себе, что один из моих товарищей по экипажу имеет на меня зуб. Или даже несколько зубов. А может быть, это был Клайд, который мне вообще-то уже начал нравиться.

— Понимаю. Это больно. А ты даже не знаешь, кто это.

Мы посидели еще несколько минут.

— Кен, тебе надо немного поспать, — наконец сказала она.

— Ты, как всегда, права. Хорошо. Спокойной ночи.

У меня было несколько банок сардин, которые я держал в комнате Катарины, — там никто не мог добраться до них с ядом. Она выдала мне одну, и я потопал на камбуз, чтобы открыть ее, но почему-то сардины пахли сардинами гораздо больше, чем им следовало, и аппетит у меня совсем пропал.

Задумавшись на минуту, я вдруг услышал очень тихий шорох. Заглянул в шкафчик и нашел там кошку Бо-бо.

— Саша-Луиза, а ты что тут делаешь? Ты разве еще не знаешь, как опасно здесь ходить?

Макхью, которая из всех остальных меньше всего была похожа на кошку, несколько раз играла с Сашей в кошки-мышки; еще я вспомнил, как Спунер рассказывала мне, что Бо-бо однажды вечером случайно запер ее, и Фридо потом несколько часов разыскивал ее при помощи электрического щупа.

Кошка выгнула спину, но потом узнала меня. Тогда она села и начала вылизываться.

— Ну что ж, киса, тем хуже для тебя. — Тут я заметил, что на шее у нее болтается маленький стаканчик с парой игральных костей внутри. — Сыграем? — И я помахал перед ней банкой сардин. Кошка тут же вскочила, выгнув спину дугой. — Жаль, что ты не можешь рассказать мне, что здесь происходит.

Я взял кости, бросил их о стену— и неминуемо проиграл: один-один — змеиные глаза.

Но прежде чем я успел хоть что-нибудь сказать, кошка прыгнула вперед и лапой швырнула кубики в стену. У нее получилось куда лучше. На одном выпало шесть, и она несколько раз тронула этот кубик лапой. После чего посмотрела на меня и выжидающе облизнулась.

Я выдал победительнице честно выигранные сардины. Она напала на них, как Шерман на Джорджию, на месте прикончила несколько рыбин, а потом осторожно взяла банку в зубы и удалилась.

— Черт, — подумал я вслух, — а может, это все-таки кошка?:

Я встал и поплелся, еле волоча ноги, в свою каюту. Но не успел я закрыть за собой дверь, как услышал, что кто-то подошел к нашему отсеку.