Седьмая раса - Нечаева Наталья Георгиевна (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
Оля шагнула в середину ручейка. Присела. Между блестящими камнями в крошечных луночках разноцветного мелкого песка стояла вода. Ее было немного, так, капельки, как будто только что ручеек пропустили через мелкое сито. Он и вытек, а остатки влаги солнце еще просто не успело высушить.
— Серега, пойдем отсюда! — резко поднялась Ольга. Отчего-то ей стало страшно. Даже не страшно — жутко. Среди этой нереальной яркой красоты и абсолютного безмолвия они, люди, представлялись совершенно лишними!
Взобравшись на скалу, телевизионщики, не сговариваясь, обернулись. Внизу, между скал, светилась праздничной голубизной и снова призывно шумела колдовская речка. Солнце бликовало на воде, меняя цвета в зависимости от движения быстрых струй. По всей длине речки то тут, то там вспыхивали яркие праздничные радуги.
— Оль, ты что-нибудь понимаешь? — растерянно выговорил оператор.
Девушка лишь качнула головой.
Точно тем же путем, каким пришли сюда, по тем же самым валунам журналисты поднялись обратно. К той же самой гранитной верхушке. Но почему-то вышли не к каменному домику, а на совершенно другую площадку. Округлую, просторную, ровную, сплошь заросшую плотным серо-зеленым мхом. Вернее, так показалось поначалу, что сплошь. То там, то сям на меховой подстилке виднелись розово-кирпичные овальные залысины, как будто болезненные лишаи на мохнатой шкуре животного.
Рощин уже объяснял им, что это такое — выходы радона, того самого радиоактивного газа, который всегда соседствует с сейдами. Радоновые копытца, как сразу окрестила их Ольга, наравне с теплыми сейдами, не обмерзали зимой, на них не задерживался снег, даже в самый лютый буран. Красноватые проплешины шли по мху правильной округлой цепочкой. Пройдя строго по ним, девушка обнаружила, что замкнула правильный, как циркулем вычерченный круг. Типа того, каменного, только раза в три больше.
— Сергей, сними! — позвала она оператора. — Я встану в центр, тогда сразу станет видно, какая идеальная окружность.
— Давай! — кивнул оператор. — Я на камень залезу, чтобы план лучше взять.
Ольга вошла в круг. Примерилась, потопталась, выискивая точку центра, наконец, встала, раскинув руки широко в стороны.
— Снимай!
Едва слышно зажужжала камера, и вместе с этим звуком вдруг появилось множество разных голосов, тихих, нашептывающих что-то невнятное, важное, тревожное. Звуки сплетались в слова, но слова эти не были похожи ни на один известный Ольге язык. Она силилась понять, вникнуть в смысл странной чужой речи и, казалось, почти поняла, но в этот момент солнце над головой, скалы вокруг, Серега с камерой на камне — все закружилось в медленном ритмичном хороводе, с каждой секундой убыстряя темп. И вот уже вокруг не существовало ничего, кроме яростного цветосмешения и становящихся все громче, все напряженнее чужих гортанных голосов.
Что со мной? — успела подумать Ольга.
— Что с тобой? — донесся сквозь устрашающий стремительный калейдоскоп цвета и звуков знакомый голос.
Оператор с силой дернул ее за вытянутую руку, вытаскивая из круга.
Ольга без сил опустилась на землю, отдышалась. Постепенно все встало на свои места: солнце — на небо, скалы — по бокам, Серега — рядом.
Он смотрел на нее с тревожным интересом: что случилось?
— Голову, наверное, напекло, — пожаловалась Ольга. — Все закружилось, голоса какие-то чудиться стали…
— Голоса? И что говорили? — Глаза оператора загорелись от любопытства.
— Откуда я знаю? — удивилась вопросу Ольга.
— Слушай, Влад же говорил, что тут глюки случаться могут! Я тоже хочу попробовать!
Ольга еще не успела собраться с силами, чтобы вовремя пресечь эту глупую попытку, а Сергей уже вошел в круг, ровно на то место, где только что стояла Ольга, и так же раскинул руки.
Девушка наблюдала его движения, как в глазок камеры, у которой забыли навести резкость: вот он странно вытянулся, застыл и вдруг стал кружиться, быстро-быстро, какими-то лягушачьими движениями шлепая вокруг себя, будто ощупывая запечатавшую его невидимую стену.
Потом остановился, сжал руками голову, тут же крепко закрыл ладонями уши. Лицо его исказилось странной гримасой безотчетного ужаса.
Ольга вскочила и точно так же, как и он минутой назад, с силой выдернула Сергея из страшного круга.
Радоновая ловушка! Конечно, она читала об этом. Конечно, их предупреждал Рощин. Нет, они и в самом деле полные идиоты, наступающие на одни и те же грабли…
Не говоря ни слова, телевизионщики посидели, приходя в себя. Поднялись. Оба понимали, что приключений на сегодня достаточно. По крайней мере, без присмотра Влада…
Встали. Пошли в сторону знакомой сопки, надеясь за ближайшим валуном увидеть яркий маячок спасительной ветровки Рощина. Но, видимо, после радоновой ловушки оба двинулись не туда.
Прямо за валуном, чуть ниже, на черной скальной поляне стояла не поддающая описанию громадина еще одного сейда. Странной формы, словно посаженная на самое маленькое боковое свое закругление арфа… Высотой примерно с трехэтажный дом. Да не нынешний, блочный, а добротный, кирпичный, где потолки в квартирах под четыре метра… Серо-красная, мрачная, застывшая в угрожающем наклоне — вот-вот рухнет под собственной тяжестью.
— Ничего себе! — присвистнул Сергей. — Неужели и она — на трех камнях? Посмотрим?
Ольге бы самое время сказать «нет», повернуть назад, но правду, видимо, говорят, что журналистское любопытство — единственное, что выживет после вселенской катастрофы. Иначе — как потомки узнают, что же на самом деле произошло?
Съемочная группа осторожно спустилась к «арфе». Вблизи она была еще более величественна и громадна. И наклон… Градусов шестьдесят, не меньше! Телевизионщики обошли мегалит и, зайдя с тыла, поразились еще больше: здесь, с другой стороны, глыбища тоже стояла под наклоном! Он виделся чуть меньшим, градусов семьдесят пять-восемьдесят, но все равно — весьма ощутимым. Стоять под ним, рискуя каждую секунду быть расплющенным, было неуютно до жути, до неуемной дрожи в ослабевших коленях.
— Она что, расходится сверху, как цветок? — недоумевая, спросила Ольга.
Однако что с одного, что с другого бока вертикальные, уходящие ввысь грани были примерно одинаковой толщины…
Закругленное, на вид крайне неустойчивое основание «арфы» опиралось на три небольших камушка. Настолько небольших, что по сравнению с самой громадой мегалита они казались просто песчинками.
— Пойдем, а? — откровенно затосковала Ольга. — Что-то мне не по себе!
— Сейчас! — Серега медленно обходил «арфу» с камерой. — Где мы еще такое увидим?
Ожидая окончания творческого процесса, Ольга стала озираться вокруг. Вокруг «арфы», примерно в полутора метрах от основания, кучерявился папоротник. Необычного светло-салатового цвета, будто странно выцветший или — искусственный, пластиковый.
Сорвав одну пушистую ветку, Ольга растерла в пальцах узорчатый лист. Странно — он ничем не пах! Ни зеленью, ни даже свежестью, будто и впрямь — пластик. Девушка опустилась на корточки, внимательно разглядывая поросль. Там, где начиналась папоротниковая полянка, прямо у одного из камешков-подставок, лежала… записная книжка.
Набухшая от влаги, в простеньком черном переплете. Славина взяла ее в руки. Повернула.
Сердце сделало невероятный скачок и бухнулось куда-то в живот.
На черном пластике розовым перламутром лака для ногтей светились три буквы «ТиТ». «Бренд» будущего творческого объединения близнецов. А розовый лак был ее, Ольгиным. Помнится, она даже устроила Тимкам нагоняй за то, что взяли его без спроса…
— Пошли? — Оператор подал ей руку с ближнего валуна.
— Серега, смотри… — Славина протянула оператору находку.
— Опаньки… — обомлел тот. — Значит, они тут были? Постой, не дергайся, — он увидел посеревшее лицо девушки. — Может, они сюда с Рощиным спускались? Сейчас спросим.
