Пересечение Эйнштейна - Дилэни Сэмюэль Р. (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗

— А откуда ты едешь?

— Мой странный друг, у тебя невероятные манеры. Я еду от друзей. Я привозил им подарки, а они в свою очередь тоже сделали мне подарки. Но это не твои друзья и ты не должен расспрашивать о них.

— Извини, — я слегка обиделся на эту формальность, такого я не понимал.

— Ты не понимаешь всего этого? — спросил он мягче. — Но когда тебе придется одеть ботинки и прикрыть пупок, ты получишь гораздо больше ощущений. И еще, скажу тебе по секрету, что через год жизни в Браннинге ты позабудешь мою болтовню.

— Я не собираюсь оставаться там на год.

— Ты можешь остаться там на всю жизнь. В Браннинге много чудес и они могут захватить тебя.

— Я уйду, — настаивал я. — Смерть Кида Смерти завершит мое путешествие.

Пистолет бросил на меня странный взгляд.

— Я уже советовал тебе, парень, — наставительно сказал он, — забыть грубые пастушеские разговоры. Лучше не божись ночными кошмарами.

— Я вовсе не божусь. Красноголовый паразит скачет за этим стадом, навлекая беды на меня и Зеленоглазого.

Горбатый Пистолет решил, что учить дурака (которым был я) бесполезно.

Он засмеялся и хлопнул меня по плечу:

— Желаю удачи, Ло Грязнолицый. И, может быть, этот иной, этот дьявол, в самом деле скоро умрет от твоей руки.

— От моего мачете, — сказал я и показал ему нож. — Напойте про себя песню.

— Что?

— Вспомните, какую-нибудь мелодию. Какая музыка играет в вашей «Жемчужине»?

Он нахмурился, а я заиграл.

Глаза у него натурально полезли из орбит, потом он засмеялся. Горбун раскачивался в своей повозке, хлопая себя по коленям. Музыка внутри меня смеялась и шутила. Я играл. Когда его юмор стал выше моего понимания, я опустил мачете.

— Пастух, — проговорил он сквозь смех, — у меня только два выбора: посмеяться над твоим невежеством или заявить, что ты обманул меня.

— Как вы говорили мне, не в обидном смысле слова. Но объясните, что означает ваша шутка?

— В другой раз. А ты настойчив. Держи свое иное при себе. Оно должно быть только твоим достоянием и ничьим больше.

— Но это только музыка.

— Дружище, что ты подумаешь о человеке, который встречается тебе и после трехминутной беседы рассказывает, что у тебя происходит внутри.

— Не понял.

Пистолет постучал указательным пальцем по лбу:

— Я должен был вспомнить, как начинал сам. Я был невежественен, как и ты, и тоже божился, — он, кажется, начал раздражаться.

— Послушайте, я не вижу никакой связи...

— Это не для твоих суждений. Ты можешь согласиться с этим или убираться прочь. Но нельзя жить, пренебрегая обычаями других людей, непристойно шутить и щеголять ругательствами.

— Скажите мне пожалуйста, на какие обычаи я не обратил внимания и что за ругательства я произнес? У меня что в голове — то и на языке. Я говорю только то, что думаю.

Его деревенское лицо посуровело (суровые деревенские лица — к ним я должен был привыкнуть в Браннинге).

— Ты говорил, что Ло Зеленоглазый скачет вместе с тобой среди ящеров. Ты осыпал Кида Смерть проклятиями, как будто бы сам глядел в дуло его револьвера.

— И где же ты думаешь, — я разозлился, — находится Зеленоглазый

— Он спит у камина, вон там, наверху, — и указал на плоскогорье. — И Кид Смерть...

Позади нас полыхнул огонь. Мы оцепенели. В пламени стоял ОН и улыбался. Дулом пистолета он сдвинул шляпу на затылок, из-под нее выбились красные волосы.

— Как дела, приятели? — захихикал Кид. Его тень в отблесках пламени металась по скалам. И от мокрой кожи, там, где ее лизали огненные языки, валил пар.

— Ааааааа-ааааа-ааааа-ииииии! — заорал Пистолет. Он рухнул в свой экипаж с отвисшей челюстью. Замолчал, попытался сглотнуть, но рот так и остался открытым. Собака зарычала. Я замер.

Огонь замигал, заколебался и потускнел — только несколько язычков пламени в листве. От ярости в моих глазах запульсировала кровь. Я попытался осмотреться. Но в глазах рябило — сплошной пульсирующий мрак.

Свет... с плоскогорья, по дороге, освещенной фонарями спускался Зеленоглазый. Кид исчез, как будто бы его и не было.

Повозка позади меня тронулась.

Пистолет пытался усесться и взять на себя управление; собака неслась сломя голову. Я подумал, что вот-вот, и горбун выпадет, но он удержался.

Они быстро скрылись из виду. Я направился к Зеленоглазому. Он посмотрел на меня с... досадой?

В свете фонарей заостренные черты его лица с юношеским пушком на щеках немного смягчились. Тень от него на земле была громадной.

Мы пошли назад. Я лег у костра. Сон смежил мои веки, и мне приснилась Челка.

Глава 10

Огни Браннинга потускнели в предрассветном тумане. Повеяло прохладой.

На востоке загоралась алая полоса, а на западе еще светились звезды.

Волосатый раздувал огонь. Три дракона бродили внизу, на дороге, так что мне пришлось спуститься и пригнать их обратно. Мы молча поели.

Засерело утро. Было видно, как вдали, от Браннинга к островам, как бумажные кораблики, плывут лодки. Мой МЛ мягко следовал за мной. Мы стали пинками поднимать драконов, и отовсюду слышалось их недовольное шипение.

Но вскоре драконы успокоились, и стадо тронулось в путь.

Паук увидел их первым.

— Кто это?

По дороге бежали люди, за ними шла целая толпа. Фонари погасли.

Подстегиваемый любопытством, я поскакал впереди стада.

— Они поют, — крикнул я назад.

Паук выглядел обеспокоенным.

— Ты отсюда слышишь их музыку?

Я кивнул.

Он ехал с высоко поднятой головой, но было видно, как его пробивает дрожь. Он перебрасывал бич из руки в руку; думаю, так Паук сдерживал свое нервное возбуждение. Я заиграл мелодию, неслышную для остальных.

— Они все поют?

— Да, нараспев.

— Зеленоглазый, — позвал Паук. — Встань позади меня.

Я опустил мачете.

— Что-то не так?

— Может быть. Это гимн семьи Зеленоглазого. Они узнали, что он здесь.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Мы хотели вернуться в город незаметно, — Паук похлопал своего дракона по жабрам. — Удивляюсь, откуда они узнали, что он прибудет сегодня?

Я взглянул на Зеленоглазого, но он не смотрел на меня. Все его внимание было направлено на толпу. Делать было нечего, и я снова заиграл.

Очень не хотелось рассказывать Пауку о моей ночной встрече с человеком в повозке.

Голоса уже доносились до нас.

И я решил, что лучше, все таки, рассказать. Но он так ничего и не сказал мне по этому поводу.

Неожиданно Зеленоглазый направил своего дракона вперед. Паук попытался задержать его, но было поздно. Тревога забилась под янтарными бровями. Дракон Зеленоглазого мчался к толпе.