Искатель. 1981. Выпуск №6 - Пшеничников Виктор (книги регистрация онлайн TXT) 📗
— Алло, вас слушают.
Мембрана по-прежнему молчала — с тем же фоном.
— Вас слушают, — повторил он. — Я слушаю вас.
Никто и на этот раз не ответил. Ровнин положил трубку.
Потом такие же точно звонки раздавались еще несколько раз. Постепенно Ровнин привык к ним. Звонили всегда по вечерам, в самое разное время: в восемь, в десять. Один раз даже в двенадцать.
В свободное время по вечерам Ровнин обычно читал или смотрел телевизор. Если же программа была скучной, а читать не хотелось, он разворачивал на полу и изучал карту города. Карту, а также указатели и путеводители он подготовил заранее, еще в Москве. Карта была крупномасштабной, с подробно выделенными микрорайонами, пригородами и маршрутами транспорта. Эту карту Ровнин постепенно выучил, как таблицу умножения. Он прорабатывал город район за районом, методично, неторопливо, по частям, с карандашом в руках, запоминая и повторяя названия. Сначала он добился того, что вся карта стала ему ясна и понятна. Потом, вспоминая Лешку и то, что он наверняка точно так же изучал эту самую карту. Ровнин стал наносить на нее, сверяясь со спецуказателями, справочниками и путеводителями, все, что могло как-то пригодиться: районные банки, сберкассы, торговые точки, заводы, фабрики, стоянки такси, бензозаправочные колонки, вокзалы, аэропорты, пристани, крупные гостиницы и рестораны. Закончив с этим, занялся объектами помельче: отметил кафе, бары, санатории, дома отдыха, пляжи, базы проката лодок и морских велосипедов. За месяц, не выходя из своей квартиры, он узнал о Южинске все, что можно было узнать о городе, и теперь с закрытыми глазами представлял себе все коммуникации, извивы улиц, выезды за город и пригороды до последнего прогулочного портопункта и остановки электрички.
Так прошли март и половина апреля. Дни проходили без изменений. Не появлялось ни письма с незнакомой фамилией, ни лопоухого, ни просто намека на что-то похожее. В общем, Ровнин знал, что даже если у него есть шанс, слабый шанс, то и в этом случае ожидание может продлиться очень долго. Он подготовил себя к этому и ждал. Знал он и другое — что такое ожидание и есть самая нуднятина и нервотрепка, самая трудная часть работы, по крайней мере, для него. Вот это ровное, на выдохе, спокойное ожидание, ожидание на слабый шанс, почти, бессмысленное и тем не менее, несмотря, на полную неопределенность, серьезное. Вот в чем была особенность такого ожидания. Каждый день в четыре часа, а по воскресеньям утром и днем он видел, как Ганна проверяет письма. Сначала она делала это довольно топорно, так, что он морщился. Особенно в первые дни — она буквально клевала каждую ячейку, поминутно оглядываясь, а когда кто-то подходил, замирала так, что понять, что она проверяет ячейки, смог бы и младенец. В конце концов Ровнин однажды не выдержал, позвал Ганну в дежурку и сделал ей серьезный втык.
— Ганочка, я же просил тебя, чтобы ты делала это незаметно. Не перебивай меня. Я ведь просил тебя: это надо делать очень незаметно, не акцентируя. А ты? Да не замирай ты над каждой ячейкой. Пробеги глазами, и все. Не таись. Ты же как курица клюешь. У тебя что, с памятью плохо?
Закончив втык, он понял, что махнул лишку. Ганна отвернулась, у нее покраснели виски и скулы. Ну вот. Девушка она, конечно, славная, но накачивать ее, судя по этой реакции, бесполезно. Может, хватит? — подумал он. Нет. Так оставлять нельзя.
— Ну вот, надулась. Я ведь хочу только объяснить тебе, что это очень важно. Ты понимаешь, Ганна?
По-прежнему стоит отвернувшись. Черт возьми, какая святая обида! Ровнина взяло зло. Да пошла она со своей обидой! Этот детский сад надо кончать.
— Ганна! — он постарался нажать. — Ганна, прекрати!
— Да? — Она не повернулась.
— Ты понимаешь, что это важно? Да перестань ты дуться, в конце концов.
— Понимаю, — еле слышно сказала она.
— Эмоции, Ганочка, здесь не нужны. Не обижайся.
— Я не обижаюсь.
— От тебя требуется одно — незаметно проверить пришедшие письма. Пришедшие, понимаешь? Пришедшие, а не все. Обычно их кладут ячеек в десять. В каждую по одному-два. Редко по три. Ну? Это же просто.
Кажется, она думает сейчас совсем о другом.
— Ганна!
— Я постараюсь, Андрей.
— Вот и постарайся. И не нужно эмоций.
Все-таки она ушла явно обиженной, но, кажется, после этого исправилась. Теперь понять, что Ганна проверяет почту, мог только он.
Ровнин знал, что пустышка, обычная, элементарная пустышка, рано или поздно должна появиться. Так и оказалось — он поймал ее в конце апреля. Это случилось утром, как только Лиза ушла. Ровнин подошел к стеллажу, как всегда, быстро осмотрел ячейки и сразу же застрял на букве «к». «Каныгиной Алле» — значилось на только что положенном в ячейку письме. Это был стандартный голубой почтовый конверт. Он был приставлен к стене ячейки почти вплотную, с небольшим наклоном.
На конверте аккуратно, мужской рукой был выведен адрес: «гор. Южинск, Матросский пер., 6, Каныгиной Алле». Обратный адрес: «гор. Южинск, Главпочта, до востребования». И внизу, в углу, неразборчивая подпись.
Никакой Каныгиной Аллы ни в общежитии, ни вообще в техникуме не было. В общежитии из похожих фамилий была Каневская Света и Куницына Ира, но вряд ли даже Куницыну, не говоря уже о Каневской, можно переделать в Каныгину.
Осмотрев письмо, зафиксировав положение конверта и наклон — нельзя исключать условный знак, — Ровнин вернулся к столу. Тетя Поля что-то делала на кухне, комендантша еще до занятий ушла в учебный корпус. Ровнин сразу же подумал, что это письмо вполне может быть пустышкой, не связанной ни с лопоухим, ни вообще с группой. Но обратный адрес: «Южинск, до востребования» да еще неразборчивая подпись — все это очень и очень походило на ожидаемое, Правда, лопоухому, если он, допустим, окажется около стеллажа в самую толчею, все-таки удобней будет взять из ячейки конверт с мужской фамилией. Хорошо, но, может быть, одна из связных женщина? Девушка? Можно допустить и другое: письмо адресовано женщине специально, чтобы не привлекать внимания.
Так или иначе, подумал Ровнин, надо позвонить Семенцову. Если все так, как рассчитывал Лешка и теперь рассчитывает он сам, за этим письмом должны явиться уже сегодня, в крайнем случае завтра или послезавтра. Потянувшись к телефону, Ровнин еще раз вернулся к давно занимавшей его мысли: нужно ли просить Семенцова о дополнительном наблюдении? И снова, в который раз, решил, что не нужно, и прежде всего из-за тех же соображений о легком облачке. Ведь если они что-то заподозрят, конец: пропадет последний шанс. Что же сказать Семенцову? Намекнуть, что «авария» (появление письма) может быть «легкой» (кодовое обозначение пустышки).
Ровнин снял трубку, набрал номер; услышав ответ Семенцова, сказал:
— Иван Константинович? Здравствуйте. Андрей Александрович беспокоит. (Включенное во фразу официальное «Андрей Александрович» означало: «Звоню по делу».)
— Да, да, — отозвался Семенцов. — Здравствуйте. Я слушаю.
— Тут, кажется, у меня авария. («Пришло письмо».)
— Вот как? Легкая? («Предполагаете пустышку?»)
— Не исключено.
— Что, вам помочь отремонтировать? («Нужно ли установить дополнительное наблюдение за общежитием?»)
— Попробую пока справиться своими силами. («Дополнительного наблюдения пока устанавливать не нужно».) Тогда спасибо, Иван Константинович, все в порядке, не буду больше задерживать. Я еще позвоню, хорошо? До свиданья.
— До свиданья.
Для того чтобы определить, пустышка это или нет, ему нужна помощь Ганны. Вскрывать заведомую пустышку для уважающего себя оперативника позорно и неприлично. Может быть, эта Каныгина Алла когда-то училась в техникуме и Ганна ее вспомнит? Кроме того, в Южинске есть еще пищевой институт, и Каныгина вполне может учиться там.
В двенадцать тетю Полю сменила тетя Валя. В два его позвали обедать, но он попросил дать ему только второе и перекусил за столом, сказав, что ждет звонка. Скоро Ровнин дождался прихода второй почты, конца занятий и медленного непрерывного движения возвращающихся с занятий через прихожую.
